Ну что, соколики, покатались? сказала вдруг Лжезолотинка, нехорошо осклабившись. Вываливайте!
В неутешительном расположении духа, она смахнула пацанов, как со стола сор, освобождая поверхность для дела. Пацаны, верно, думали, что так и нужно. Что этого требуют обычаи и установления великокняжеского двораспрыгивать на ходу в знак особого смирения и признательности. Тем более, что карета катилась не слишком шибкопо улице, где сплошной толпой жались к стенам, освобождая проезд, прохожие. Пацаны посыпались вон, прыгая в объятия изумленных кумушек, последним, вопросительно оглянувшись на Золотинку, выскочил сорванец в овчинном треухе, что мнил себя зачинщиком предприятия, этот не устоял сам и сбил с ног глубокомысленного старца.
Два оборотня, две Золотинки, остались наедине лицом к лицу.
Куда прикажите ехать? с вызывающей, нарочитой язвительностью осведомилась Лжезолотинка.
О, прошу вас, не меняйте из-за меня своих привычек! кротко отозвался пигалик, задвигая между делом тяжелые парчовые занавеси.
Да ведь время-то какое! возразила Лжезолотинка, опять откинувшись на подушки, и отбросила волосы, отчего они явственно зашелестели и засверкали, точно заледеневшая, покрытая инеем трава под ветром. Руки за голову, грудь открытаЛжезолотинка как будто подставлялась, высокомерно пренебрегая чужой враждой.
Но злоба уже прошла мимолетной дурью, Золотинка успокоилась.
Время-то какое, неласковое, повторила Лжезолотинка нараспев, повсюду погромы. Вчера по столице, мне говорили, если я чего не напуталаубито что-то чуть ли не тридцать пигаликов. Или триста. Я всегда путаясь в числах.
Да, я видел одного, подтвердила Золотинка, не выдавая себя. Именно поэтому я набрался смелости напроситься на свидание.
Примирительное замечание заставило Зимку задуматься. Она высунулась в окно, придерживая на голове кисейную накидку, и громко бросила:
По Дубненской дороге! Занавеска задернулась. Однако, продолжала затем Лжезолотинка, устраиваясь на подушках с удобством, я вовсе не уверена, что смогу защитить тебя от преследований. Власть моя не столь велика, как это представляется со стороны. Я здесь для украшения и только. Наше великое государство представляет собой союз силы и красоты. К сожалению, иногда кажется, что красота у силы в заложницах. Выходит так, повторила она, как будто пигалик собирался возразить. Звуки собственного голоса, который звучал уверенно и снисходительно взбодрили Лжезолотинку. И опять же, кто поручится, что мои доблестные витязи не схватят тебя и не свяжут, как только карета остановится и ты попробуешь улизнуть? Никто не поручится. Я, во всяком случае, в этой стране ни за что поручится не могу.
Золотинка кивнула.
Именно поэтому карета и не должна останавливаться.
Но не будем же мы кататься вечно!
Я думаю, до этого дело не дойдет, отвечала Золотинка все так же кротко. Если позволите, я пересяду ближе, чтобы разговаривать накоротке.
На сидении рядом с государыней, которая подвинула юбку, освобождая место для нахального малыша, Золотинка имела возможность говорить вполголоса. Предосторожность, может статься, и лишняя: трудно было представить, чтобы гайдуки на запятках, а тем более отставшие от кареты витязи могли разобрать слово в грохоте копыт, в неумолчном скрипе кожаных подвесок и деревянных переборок, всех сочленений этой сухопутной посудины, которая не переставала сотрясаться и раскачиваться на волнах дорожных колдобин.
Прежде всего, продолжала Золотинка шепотом, отчего красавица вынуждена была склонить к ней головку, я хотел бы получить извинения за досадное происшествие, которое испортило нашу предыдущую встречу в корчме Шеробора. Кажется, этого достойного человека звали Шеробор. У меня плохая память на имена. Вы не помните?
Не припомню, пробормотала Лжезолотинка, сбившись с прежнего тона. Но-о я говорила, что не могу отвечать за действия моих слуг. Они не совсем мои. А большей частью и совсем не мои. Я сожалею, что с тобой грубо обошлись.
Достаточно! живо воскликнул малыш, ерзая на сиденье, ибо он не доставал ножками до пола кареты и поэтому испытывал изрядные неудобства, когда кузов резко клонился, заставляя его валиться и скользить, хватаясь за что попалоза собеседницу. Довольно! Разъяснение принимается. И раз так, раз эта давнишняя неприятность получает в высшей степени удовлетворительное объяснение, то позвольте и мне в свою очередь принести извинения за несчастный случай в Камарицком лесу. Поверьте, я выскочил на вас с Юлием, государыня, против всякого своего желания! Ни малейшего удовольствия это нечаянное вторжение мне, конечно же, не доставило.
Застывши лицом, загадочно прищурив глаза, Лжезолотинка слушала, не перебивая, и вдруг сунулась в окно:
Гони во всю мочь! крикнула она в сердцах. Что, утром не ели?
И вообще, уверяю вас продолжал пигалик. Пружинное сидение подбросило его, когда карета хрястнула на колдобине, он схватился за собеседницу, отчего она брезгливо стряхнулась. Простите!.. И вообще, уверяю вас, мои действия бывают часто как бы и не совсем мои. В данном случае справедливее было бы говорить о причудах хотенчика.
Лжезолотинка, безжалостно мотаясь вместе с грохочущей каретой, кусала губы; она глядела мимо. А пигаликнатурально! чтобы привлечь к себе внимание, перешел от слов к делу: достал из-за пазухи замызганную деревянную рогульку с размочаленной веревкой на хвосте.
Вот, продолжал он, непрестанно выказывая чудеса ловкости, чтобы не хвататься лишний раз за плечо соседки, извольте видеть. Вот этот самый хотенчик, который вверг в беду множество народу. Извольте убедиться.
Отпущенный на веревочке, хотенчик неприкаянно плутал между вздутыми занавесками, поворачивал во все стороны и вяло тыкался, куда придется. Лжезолотинка следила за этими исканиями, то и дело бросая недоверчивый взгляд на пигалика.
Что это значит? Как понимать? прошептала она наконец, теряя остатки самообладания:Я знаю, хотенчик выражает желание человека. Твое главное, страстное даже если не осознанное желание.
Это верно.
Что ж тогда? Разве твое желание не Юлий? Снова она взглянула на малыша, пытаясь вычитать в его круглой детской мордашке уготовленные ей каверзы. Но малыш, раскачиваясь на пружинах, оставался неуловим. Тогда, хищно напружившись, нелепым размашистым движением она перехватила в воздухе деревяшку прежде, чем пигалик успел помешать.
Да тот, судя по всему, и в мыслях не имел ей препятствовать.
Красавица стиснула хотенчик беспокойными пальцами и после нескольких напряженных вздохов страстно поцеловала его в развилку. Осталось только пустить хотенчики она сделала это.
Ничто не изменилось в безразличной повадке искателя желаний. Все так же поворачивался он туда и сюда, не выказывая ни малейших предпочтений, не говоря уже о каких-либо признаках любознательности и тем более страсти. Ничего.
Не спуская глаз с хотенчика, красавица шаталась из стороны в сторону и вот, окончательно потеряв равновесие, пребольно цапнула пигалика за плечо и впилась ногтями.
Так Юлий, Юлий он жив? шевельнулись губы. Казалось, она еще не доверяет своему испугу, не признает беду, уже ощущая ее неподъемную страшную тяжесть. Бросила жгучий взгляд на пигалика
Золотинка и сама потерялась, хотя знала Да знала ли? Все прежние соображения вылетели из головы при этом болезненном стоне: ЮЛИЙ? ЖИВ? То было мгновенное помрачениеЗолотинка не нашла и слова, когда красавица схватила ее обеими руками и вскричала, подмяв под себя при резком толчке кареты:
Он умер? Умер? вопила она в припадке болезненного отчаяния, когда совершаются непоправимые безумства. Лицо еелицо Золотинкиисказилось, золотые волосы осыпали пигалика, но и сама красавица едва виделатуман кисейной накидки накрыл глаза. Она толкнула малыша и, цапнув со лба накидку, заткнула рот, исступленно раскачиваясь.
Не ори! Чего орешь?! нашлась Золотинка, высвободившись. Хотенчик не будет себя так вести, если хозяин умер! Поймала беспризорный кусок дерева, уже скользнувший было под занавеску, в окно, и сунула его за пазуху. Уж я-то знаю кое-что о хотенчиках. При смерти хозяина он воспарит к небесам.