- У жиров из нефтепродуктов почти нет вкуса, и ты сам знаешь, что китов уже давно нет, поэтому и ворвани нет, а добавляют старое доброе хлорелловое масло.
- Киты, планктон, рыбий жир - один черт. Все воняет рыбой. Я, пожалуй, поем всухомятку, чтобы плавники не выросли. - Внезапно раздался стук в
дверь. - Еще и восьми нет, а за тобой уже пришли, - простонал Сол.
- Это может быть кто угодно, - сказал Энди, подходя к двери.
- Может, да не может, это стук посыльного, и тебе это известно не хуже моего. Я даже знаю, кто это. Видишь? - Он кивнул с мрачным удовлетворением, когда Энди отпер дверь, и они увидели худощавого, босого курьера.
- Что тебе надо, Вуди? - спросил Энди.
- Мне нисего не нузно, - прошепелявил Вуди беззубым ртом. Хотя ему было немногим за двадцать, во рту у него не осталось ни единого зуба. - Лейтенант велел принести, я и принес. - Он передал Энди записку с его именем, написанным на обороте.
Энди повернулся к свету, читая корявые каракули, потом нацарапал внизу свои инициалы и вернул бумажку посыльному. Заперев за ним дверь, он вернулся к столу задумчивый и хмурый.
- Не смотри на меня так, - сказал Сол. - Не я его послал. Осмелюсь предположить, что новости не из самых приятных.
- Да, эти старики уже всю площадь заполонили, и тот участок просит подкрепления.
- Но ты тут при чем? Им же костоломы нужны.
- Костоломы! Где ты нахватался этого средневекового сленга? Конечно, чтобы сдерживать толпу, им нужны патрульные, но нужны и детективы, чтобы выявлять агитаторов, карманников и прочих. Сегодня в парке будет смертоубийство. Мне нужно быть к девяти, поэтому я хоть за водой успею сбегать.
Энди медленно натянул штаны и просторную футболку, затем поставил кастрюльку с водой на подоконник, чтобы согрелась на солнце. Прихватив две двадцатилитровые пластмассовые канистры, он вышел. Сол оторвался от телевизора и глянул ему вслед поверх старомодных очков.
- Когда принесешь воды, я поставлю тебе стаканчик - или, по-твоему, еще слишком рано?
- Сегодня самое то.
В коридоре было темным-темно, и Энди осторожно, по стеночке, добрался до лестницы. Споткнувшись о кучу мусора, которую кто-то вывалил за дверь, он выругался. Двумя этажами ниже в стене было окно, через которое проникало достаточно света, чтобы не кувырнуться с последних двух пролетов, остающихся до выхода. После прохладного коридора Двадцать пятая улица обрушила не него душную волну горячего воздуха и запахи гнили, грязи и немытых людей. Прокладывая путь в толпе женщин, приходилось следить, чтобы не наступить на детей, игравших под ногами. По тротуару, еще покрытому утренней тенью, сновало столько прохожих, что Энди пошел по мостовой. Жара уже растопила асфальт, и он прилипал к подошвам башмаков.
У красной водоразборной колонки, как обычно, уже выстроилась длинная очередь. Когда Энди подошел поближе, она заволновалась, послышались негодующие крики, угрожающе замахали кулаки. Недовольно ворча, толпа рассосалась, и Энди увидел, как полицейский запер металлическую дверцу.
- В чем дело? - спросил Энди. - Я думал, что пункт работает до полудня.
Полицейский обернулся, автоматически положив руку на кобуру пистолета, но тут же узнал детектива со своего же участка. Он сдвинул фуражку на затылок и утер ладонью пот со лба.
- Только что сержант приказал закрыть все пункты на двадцать четыре часа. Из-за засухи уровень воды в водохранилище упал, приходится экономить.
- Ничего себе новости, - сказал Энди, поглядывая на ключ, торчавший в замке. - Мне сейчас на дежурство, и, стало быть, два дня придется жить без воды...
Осторожно оглянувшись, полицейский открыл дверцу и взял у Энди канистру.
- Одной тебе хватит.