Бенжу попытался сплести вокруг себя кокон из Архэ, чтобы защититься от острой стали, но силы были на исходе. Один клинок увяз в невидимой паутине, второйпронзил плечо.
Гнут оскалился.
Бенжу зарычал. С каждой новой раной контролировать Поток становилось все сложнее. В этой битве не победить. Даже если удастся одолеть поединщикас остальными головорезами точно не совладать. Бенжу в очередной раз толкнул воина невидимой рукой. Но в этот раз он знал, что нужно делать. Не дожидаясь следующей атаки, Бенжу помчался в сторону своего шатра, используя остатки сил. Архэ позволяла ему мчаться с немыслимой для простого человека скоростьюбыстрее хорошей лошади.
На миг показалось, что план сработал, что удастся скрыться в ночи.
Но этот момент длился недолго: пробежав шагов тридцать, он со всего маху налетел на невидимую преграду.
Сотни маленьких жал впилось в тело и лицо, заставив завопить.
Наемники принялись хохотать в голос. А Бенжу мог лишь валяться в пыли, запутавшись в стальной сетке с шипами, истекать кровью, да сходить с ума от боли и злости на самого себя. Первым к нему подошел Гнут. Наклонившись, воин что-то прошептал.
Бенжу не разобрал слов, но разглядел опускающийся в район виска набалдашник меча.
Вначале послышались голоса.
О чем-то спорили.
Нужно отрубить ему голову! громко сказал первый голос.
А что если тело сможет жить отдельно от головы? спросил второй.
Точно! Ты видел рану, которую он схлопотал в крепости? Да его почти пополам разрубили и ничего, живехонек! согласился третий голос.
Кто-то громко отхаркнул и сплюнул. Второй голос забормотал молитву вперемежку с проклятиями.
Бенжу попытался пошевелиться, но ничего не вышло. Все тело было обмотано проволокой с шипами, которые больно впивались при любом движении.
Смотри-ка, очнулся! снова первый голос.
Бенжу попробовал открыть глаза. Когда это удалось, то особых перемен он не заметил. Судя по всему, утро еще не наступило, вдобавок его положили на землю лицом вниз. Повернув голову в сторону голоса, он увидел горящий костер и приближающиеся ноги, обутые в тяжелые сапоги с коваными набойками.
Без лишних слов, подошедший обрушил сапог на его череп. Свет костра потух.
Второе пробуждение длилось едва ли дольше первого. Как только Бенжу издал что-то похожее на стон, на голову тут же посыпались удары, выбивая сознание.
Когда Бенжу очнулся в третий раз, то почувствовал палящие лучи солнца на обнаженной коже. Он лежал на спине. Помня, чем окончились его предыдущие пробуждения, старался не шевелиться и слушал.
Тишина.
Крайне осторожно Бенжу разлепил глаза.
Над ним простиралось открытое небо. Насколько он мог судить из такого положения, рядом никого не было. Бенжу медленно повернул голову влево и сразу же почувствовал, что в шею упирается что-то очень острое. Кровь защекотала кожу, стекая струйкой по задней части шеи.
Инстинктивно Бенжу дернулся в противоположную сторону и тут же заработал еще один порез, на этот раз более глубокий. Он попытался подвигать руками или ногамибесполезно и к тому же больно. Запястья и лодыжки охватывала все та же тонкая, но прочная стальная проволока. При любой попытке пошевелиться, шипы глубоко вонзались в плоть.
Попался.
В небе появилась черная точка, которая стала рисовать круги. Затем к ней присоединилось еще две. Черные грифыкороли пернатых обитателей пустыни.
Итак, не решив, как наверняка покончить с ним, наемники выбрали беспроигрышный вариант. Они оставили его полностью обездвиженным под жарким солнцем. Если его не сожрут хищные птицы или звери, он по-любому рано или поздно умрет от жажды и голода. Если же их преследуют гномы или кто-то еще, то пусть они и решают, что с ним делать.
Бенжу взвыл от боли и бессилия.
Вождь
Щит врезался в щит. Жалобно затрещало обитое бронзой дерево. Еще более жалобно скрежетнули зубы. На миг показалось, что рука, продетая в кожаные лямки, не выдержала ударазанемела от кисти до плеча. Ноги заскользили по дерну, влажному от утреннего тумана.
Противник достался что надо в плохом смысле. Высокий, на целую голову выше, широкоплечий центурион. Когда он саданул своим щитом в щит Абигора, тот едва устоял на ногах. А как же гад напирает! Силища медвежья. Только медведи не закованы в броню.
Да уж, воинов не слишком воодушевит, если стена щитов дрогнет там, где ее держит хэрсир клана. Спиной Абигор чувствовал, как упирается в плечо того, кто стоит во втором ряду, того, кто готов занять место павшего сородича.
Паршивый выдался денек Как и все дни с той проклятой ночи, когда сбежали пленные имперцы. Сколько же дерьма тогда вылилось Сперва кто-то поджег жилище Оракула, вместе со старым ублюдком внутри. Прирезал одну из литир, а другую похитил. Затем этот побег. Две дюжины отличных воинов отправились кормить червей, когда освободившиеся пленники поливали лагерь из картечницы.
А весь следующий день берсерки преследовали имперцев. Но схватить удалось лишь половину.
Вот и расплата за беспечность пришла
Абигор вслепую ткнул мечом поверх щита. Еще и еще. На ноги плеснуло горячим. Похоже, высокий рост противника обернулся против него самогоудалось попасть в незащищенную доспехом часть тела.
Давление центуриона стало слабеть.
Во имя мести! заорал Абигор, срывая голос.
Что было сил навалился плечом Неожиданно щит подался вперед, и Абигор едва не рухнул в образовавшуюся брешь. Кто-то из ангардийских солдат двинул гардой в лицо. На миг перед глазами все поплыло.
Плохо понимая, что творит, Абигор толкнул имперца щитом так сильно, что тот не устоял на ногах. Наступил на него и шагнул впередвглубь вражеского строя. Ткнул мечом в одну сторонукто-то застонал, рубанул в другуюс глухим «чавк!» меч перебил легионеру руку возле локтя. Кисть с предплечьем остались висеть лишь на лоскуте ткани.
Что-то громко стукнуло в щит, и Абигор с удивлением увидел торчащее из дерева острие пилума. Прямо возле собственного кулака.
Проклятье! Чуть-чуть ниже и Абигор стряхнул бесполезный щит с руки и снова ударил мечом. По крайней мере, теперь ничто не загораживает обзор. Ангардийский солдат отбил один удар. Второй принял на кирасу (вряд ли намеренно). Третий вмял ему шлем в череп. Кровь залила лицо, и легионер упал.
Другие воины клана волков устремились в проделанную во вражеском строю брешь.
Кто-то из своих толкнул Абигора в спину, едва не насадив на оружие очередного противника. В последнее мгновение все же удалось развернуть корпус, и клинок лишь прошелся по прикрытым кольчугой ребрам.
Абигор взревел от боли и злости и ударил в ничем не защищенное лицо легионера свободной рукой.
Это было красивое лицо. Высокий лоб, светлые брови, светло-голубые глаза, прямой нос.. Крепкий подбородок с ямочкой посередине. Девки, небось, по этому парню с ума сходили.
До столкновения его лица с кулаком Абигора.
Первый удар свернул юноше его прямой нос набекрень, заставив умыться кровавой юшкой. Второй врезался в рот, выбив передние зубы. Третий попал прямиком в подбородок с ямочкой посередине, и Абигор услышал, как хрустнула сломанная челюсть.
Пережив не один десяток битв, стычек, схваток и драк с ангардийцами, Абигор наверняка понял одно. Если они бегутто бегут скопом. Все разом. Во всяком случаете, кто в состоянии передвигать ноги. Среди имперцев нет героев, готовых умирать лишь ради того, чтобы исполнить приказ своего идиота-командира.
Так произошло и в этот раз.
Абигор замешкался, борясь между желанием броситься в погоню за удирающими легионерамиутолить едва проснувшуюся жажду кровии совершенно разумной мыслью оставить это дело более молодым. Силы уже не те. Тяжело дыша, он ссутулился, опираясь на окровавленный меч.
Пожалуй, хватит с него на сегодня.
Десятки берсерков устремились в погоню, проклиная трусость врагов и выкрикивая хвальбы богам, даровавшим победу. Славная битва. Она воодушевит воинов.
Но Абигор понимал, что обязан сегодняшним успехом лишь глупости и горячности ангардийского командира: тот отправил в бой всего одну центурию. На что он вообще надеялся? У этих воинов даже винтовок не было. Абигор подошел к ближайшему сраженному солдату и носком сапога перевернул тело. Убитый был совсем молод. Поросль на лице походила скорее на пушок, а не настоящую бороду. Окинул взглядом усеянный телами склон холмапохоже, почти все имперцы были новобранцами. Мясо на бойню, не иначе.