-Воровка! - противно прошипел он. - Как ты сюда забралась? Сейчас стражников позову!
Я попыталась его пнуть и вывернуться, но узкие, костлявые, не по-стариковски сильные пальцы держали крепко.
-Дяденька, выслушайте... - заканючила я.
-Я тебе не дяденька! Как сюда забралась, отвечай!
-Севэриан. Он здесь живет. С братцем повидаться решил, а я друг его!! Да я ему вообще как сестра, дяденька. - Вспоминая нашу поездку, зачастила я, пытаясь высвободить ухо. Ух, фея у меня за все получит. И этот старикашка тоже, как силы верну.
-Севэриан? Старшенький? Он здесь? - его глаза под кустистыми седыми бровями потемнели. Он резко пошел куда-то, но ухо мое так и не отпустил. Я еле сдерживалась, чтобы не выругаться, продолжая давить на жалость. Когда злобно ругаешься, это обычно выходит хуже. Слезы на глазах были уже почти настоящими.
-Дяденька, пустите, а? Я ж говорю, с Севом я пришла! И он расстроится, если вы мне чего-нибудь оторвете.
Отвратный мерзкий старик стащил меня по лестнице, и второй раз за вечер меня выставили за дверь. Через ту самую для слуг, через которую мы с Севом входили.
-С Севэрианом ты или нет, это еще бабка надвое сказала, надолго ли вы тут останетесь. Подождешь его снаружи. Взгляд у тебя больно вороватый. И знай, если что вызываю стражников! - скрипуче пообещал он.
-Подозрительный старый гнусный...
-Что?! - от его возгласа у меня чуть последнее здоровое ухо не заложило.
-Говорю, хорошо, подожду здесь, дяденька. И скажите Севэриану...
Дверь резко захлопнулась у меня перед носом.
-Эй, куртку хоть верни!
Молчание. Вот повезло-то... Я тихо, но от души выругалась, потирая ухо. Шмыгнула носом. Было холодно, а я в одной легкой кофте, а щас чай не лето. От души пнула дверь, надежды на то, что Сев вскоре про меня вспомнит и запустит обратно, было мало. Я пригорюнилась и, обхватив себя за плечи, чтобы теплее было, стала скакать на одной ноге. Авось, не околею. Меня всегда откуда-то выставляли. Когда осталась сиротинушкой, ни одна зараза из деревни не взяла меня к себе. Помню, пришлось до самого потепления в конюшне какого-то торговца овсом питаться, благо жеребенок из меня миленький был, и он меня, как только вырасту, продать хотел. А по ночам, когда конюхи не видят, в человека превращалась и с кухни колбасы воровала. С тех пор холода и зиму ненавижу. Потом немного приноровилась и стала проезжающих мимо торговцев грабить. Вначале просто по ночам, какую сумку наугад стаскивала, а как клыки побольше выросли, да вид страшенный принимать научилась, так жизнь у меня сразу улучшилась. А потом и Талса встретила. Эх, жаль, теперь я ему нафиг не нужна. Воровка из меня так себе, а за просто так он меня кормить не будет. Придется, поджав хвост, возвращаться в деревню, но дом уже весь прогнил до основания, в щели холодные ветры задувают, и где мне зимовать не знаю. Эх, кабы была я шибко красива, как в ипостаси лошади... но чего уж. Даже приворотное зелье сварганить не умею, никто меня просто так не приютит.
-Сев! - скрипнув зубами, проорала я. - Сев!
Никто не отзывался. Обиделась бы, плюнула, да ушла, чтобы потом отомстить, но проклятье прочно меня к наемнику привязало. Наши жизни пока так спутало, ни одна Вязальщица судеб распутать не возьмется. А вот уж потом точно отомщу. Я продолжила прыгать, чисто из упрямства, теплее от этого не становилось.
-Сев, леший тебя побери!!!!!!! - от моего вопля где-то по соседству противно разгавкалась собака.
Наконец, со скрипом открылось окно, и на меня из ведра плеснули. Вроде не помоями, вот уж спасибо доброму человеку. Хорошо отскочить успела. Кровожадно представляя, что я сделаю этому уродскому старикашке, вышла за забор на всякий случай. Мало ли, вдруг в следующий раз и вправду помои будут.
На улице было безлюдно и тихо, свет почти во всех окнах погашен. Никто мимо этого дурацкого дома не шел. Я снова шмыгнула носом, уже кричать надоело, а то придурковатый слуга и вправду стражу может вызвать. А я стражу жутко не люблю. Привычка, с тех пор как с Талсом работать начала.
В сказках всегда, когда бедная красна девица замерзает и бедствует, появляется какой-нибудь чарующий незнакомец, который согреет и накормит, и позаботится. Но на то, они и сказки. Каждый раз, когда я в беду попадала, еще никто не появлялся, чтобы меня спасти. Хоть сколько угодно жди тепла руки протянутой... Если сама не придумаю, как согреться, наутро тут только ледышка с косой примороженной и останется. Я окинула дом прощальным ненавидящим взглядом, запоминая, как он выглядит, чтобы позже вернуться, и побрела по улице. Авось местечко, где погреться найду.
Очевидно, на этом краю города только богатеи и жили, ни трактира завалящегося не попадалось, ни постоялого двора. Сев, какая же ты сволочь! Что было жалко не выставлять меня? Я бы даже помолчала, если я тебя так раздражаю. Но на холод то за что? У, как же холодно. Я шла и жалела себя настолько проникновенно и прочувствованно, что чуть не пропустила полуприкрытую дверь конюшни рядом с двухэтажным, но очень красивым домом. Ночевать среди лошадок мне не привыкать. Перемахнула через низенький забор, причудливый, с цветочной вязью, так для красоты скорее, чем от воров защищать и проскользнула в конюшню. Ох, и ночного зрения мне шибко не хватает. Пара лошадей всхрапнула, когда я обо что-то запнулась и растянулась на полу.
-Ты чего здесь делаешь? - голос был басовитый, насыщенный, будто кто-то в трубу дул. Не слишком злой, но требовательный. Любой бы вор перетрусил, да чужое добро уронил.
Я вздохнула. Что ж не везет то так. Единственная приоткрытая дверь, и то на кого-то напоролась. Щас опять выгонять будут.
-Иди к лешему, - буркнула я. - И не надо меня выкидывать. Три раза за день слишком нагло. Я и сама уйду.
О да, когда нет дома и денег, у нас остается только гордость. Замерзну тоже гордо.
-Зачем ты сюда приходила? - гулко полюбопытствовал невидимый собеседник. Я бы могла ему много чего ответить, но промолчала. Еще стражу вызовут. На ощупь пошла обратно к выходу. Что-то чиркнуло, и в конюшне загорелся свет масляной лампы.
-Замерзла, небось, в своей одежонке? Вы люди, по-моему, к холодам чувствительные, или я ошибаюсь? - спросил тролль. Высокий, лобастый с ручищами как лопаты и немного коротковатыми ножками по сравнению с массивной грудной клеткой и широченными плечами. Кожа у него была светло-зеленая, в темных волосах приметная седина. Признак возраста, тролли под конец жизни выцветают, как старая лубочная картинка. Умные, блекло-розовые глаза. Клыки, выпирающие из-под нижней губы, левый сломан.
Не, увидь я тут ельфа, челюсть бы уронила, как братец Севэриана, но к троллям я с детства привычная. Этот, похоже, тут конюшим работал, али просто спал. Тролли они дома не любят, да и сквозь их толстую шкуру даже лютый мороз не пробивается.
-А можно я тут переночую, дяденька? - поинтересовалась я. И добавила жалобно. - Шани-эри-шен... - пожалуйста, то бишь по-тролльи. Насколько я знаю, теперь выгнать не может, если конечно их законы гостеприимства не изменились. Что-то мне этот городок дружелюбным больше не кажется.
Тот слегка удивленно усмехнулся и почесал лапищей затылок.
-Ну что ж. Ты, похоже, не боишься и даже наш язык знаешь. Ночуй, чего уж. - На человеческом он говорил неплохо, видно давно в городе живет. - А откуда кстати знаешь?
-Мой отец был дружен с Грымнаргом.
-А, старина Грымнарг, как он там? - я расслабилась. Ну, уж совсем повезло. Все тролли были одной большой семьей, и ценили всех родственников, не делая между ближними и дальними различия. И друзей родственников тоже ценили, и если помощь была нужна, помогали. Даже дальним друзьям родственников друзей. Правда, по ним об их дружелюбии не скажешь, особливо, когда они с дубиной или секирой здоровенной стоят, клыки скалят.
-Не знаю. Давно его не видела. Но несколько лет назад он с торговцами в соседнее королевство подался. Хотел собственную лавку завести.
-Да, да, помню. Всегда непоседливым был. А как зовут тебя, детеныш? - тролль внимательно, чуть прищурившись, меня оглядел.
-Марфа... то есть, Йин.
-Оборотень что ли? - моментально смекнул он.
-Была. - Я вздохнула.
-Ну, пошли чай пить. Оборотень. Развлеки старика Тарна рассказом. - Он добродушно усмехнулся. Просто троллью клыкастую улыбку видя, не все об этом догадываются и иногда даже убегают.