Вам я всегда втыкала куда надо, гордо возразила Шен.
Мнеда. А на него, похоже, у тебя зуб.
Я не виновата, что он мне редко писал, обиженно пробубнила под нос Шен.
Девочка, пожалуйста, не убей мне новобранца еще до того, как ему выдадут первое боевое задание.
Посудомойка заворчала, а гвардейцы засмеялись. Сех и Шен действительно оказались друзьямиони выросли в одной деревне под Могаредом. Но отношения у них были довольно страннымиони постоянно друг на друга за что-то дулись, а Шен, так аккуратно латавшая Калена, для Сеха как будто специально выбирала самые болезненные способы лечения. Однако после замечания Калена она взяла бинт и стала заматывать руку Сеха. Мальчишка с явным облегчением вздохнул. Пытки закончились.
Как только Шен завязала узелок, сехен наклонился к Сони. После того избиения они поговорили, и Сех не держал на него зла, общаясь так, словно ничего не было.
Он ведь офицер, прошептал Сех, имея в виду Калена. Почему он не требует соблюдения дисциплины? Мой старый лейтенант всех на погребальный костер отправил бы, если бы увидел, что в казарме играют в кости. А если бы узнал, что ко мне сюда приходит Шен он скорчил мину, которая означала, что двух молодых сехенов вмиг бы выдворили из Остеварда.
Нашел, у кого спросить, у самого прожженного служаки, фыркнул Сони.
Он бросил быстрый взгляд на командира, который задумчиво листал бумаги за столом в дальнем углу помещения. Кален в самом деле отличался не только от разбойничьих главарей, что Сони заметил еще в Могареде, но и от других офицеров. В замке, более приспособленном для войска, чем поместье, командование селили отдельно от солдат. Многие лейтенанты Остеварда удавились бы ночевать в одной комнате с двумя десятками подчиненных, но Кален сам просил не разделять его с отрядом. С одной стороны, это облегчало наблюдение и позволяло всегда быть в курсе происходящего, а с другой Чем плоха собственная комната, в которой воняет только твоими носками, а по ночам вокруг не храпят луженые глотки? Сони с трудом мог объяснить, почему Кален так поступает. Однако ему определенно нравилось, что он именно такой, какой есть.
Я думаю, ему не нужно это дурацкое проявление власти, сказал Сони. Он знает, что солдаты никогда не перестанут играть в кости и таскаться по девкам, и в то же время уверен, что его люди мгновенно сделают все что угодно по одному его слову. И все же советую его не злить.
Он кивком указал на Шен. Другие гвардейцы не видели в сехенке женщину и вообще не обращали на нее никакого внимания, но все равно ей здесь было не место. Устраивать свидания, перевязки и все прочее им следовало где-нибудь подальше отсюда.
Сех уныло согласился. Слишком многие в Остеварде косо смотрели на сехена, который пробился в гвардию. Узнай какой-нибудь завистник, что у него есть подружка, Шен будет несдобровать.
Когда двое сехенов вышли из комнаты, Кален подозвал Сони к себе. Он рывком поднялся с кровати и сел на свободный стул рядом с командиром.
Я был у королевы, тихо сказал Кален. Она одобрила новый состав отряда и назначила день присяги.
Новость была прекрасной. Почему же он ее не объявил во всеуслышание? Дьерд и Виньес станцуют от радости.
И она даже ничего не сказала по поводу меня? удивился Сони.
Еще как сказала, и не одна она. В итоге было решено, что нет ничего трагического в том, чтобы возродить древнюю традицию принимать в гвардию достойнейших из достойнейших. Уж доказать, что ты достойнейший, я постарался, Кален одарил его угрюмым взглядом, который абсолютно не соответствовал утверждению Сони как достойнейшего. Видимо, командиру многое пришлось вытерпеть от советников из-за просьбы включить в отряд безродного вора. К счастью, о том, что ты вор, знают только лорд Тьер, королева Невеньен и лорд Ламан.
А что насчет камня королей? шепотом поинтересовался Сони.
Официально было решено считать, что ты очень слабый маг с особыми умениямиэто чтобы объяснить, почему от тебя исходит энергия. Неофициально этой темы старались не касаться. Никто не знает, что делать с камнем у тебя в груди.
Это же здорово!
Его не казнят и не будут препарироватькуда уж лучше? Кален, однако, пожал плечами. Похоже, он сомневался в том, насколько это хорошо, но спорить не стал.
Чтобы писарь оформил бумаги, мне нужна твоя фамилия, продолжил он, макая перо в чернильницу.
Сони кивнул. Об этом его уже предупреждали. В настоящую королевскую гвардию принимали только аристократов, то есть людей, у которых обязательно было родовое имя и титул. Без последнего еще можно было обойтись, но отсутствие фамилии могло со временем превратиться в серьезную проблему с документами и подтверждением личности. Сех вышел из положения простовместо не принятой у сехенов фамилии подставил название родной деревни. Но Сони все еще думал над тем, что ему делать.
Фамилия у него, вообще-то, былата, с которой он появился на свет, но, лишившись родителей и попав на улицу, они с Дженти решили, что у них, как и у всех беспризорников, не должно быть родового имени. С прошлой жизнью, которую им готовил отец, их ничто не связывало, кроме пустых мечтаний. Отныне они были детьми улицы, и больше никем. Однако ни одно прозвище, которыми преступники пользовались чаще, чем именами, за годы воровства к Сони так и не прилипло, он до сих пор оставался всего лишь Сони и не хотел ничего менять.
Не ставь ничего, отмахнулся он.
Северянин с укором посмотрел на него.
Нравится быть особенным? Нет уж, давай, тужься, придумывай себе родовое имя.
Ставь тогда Сони Могаредская Вошь, съязвил он.
Взгляд Калена стал еще тяжелее.
Ты смотри, дошутишься. Будешь Сони Могаредским.
Он вывел что-то на бумаге, и Сони оставалось только со вздохом пожать плечами. Сони Могаредскийтак Сони Могаредский. Не так уж плохо.
Что насчет нового задания? спросил он.
Пока ничего.
А вот это было плохо. Без дела сходили с ума не только Сони и Дьерд, весь Остевард полнился беспокойством и гудел, как пчелиный улей. Если слуги, опасаясь прогневить хозяев, вели себя тихо, то солдаты, наоборот, шумели и устраивали драки, а кое-кто собирал вещи, разворачивался и молча уходил домой под гомон упреков бывших товарищей. Бездействие Невеньен и Тьера никому не нравилосьлюди видели в этом бессилие своих господ.
Какие-то там солдаты мало волновали Сони, однако Остевард, похоже, грозил превратиться в его новый дом. И нельзя было допустить, чтобы тот разорвался изнутри, не успев стать родным.
Кален, скажи, девчонка все так же продолжает плясать под дудку советников? Или уже нет?
Командир нахмурился, не понимая, к чему Сони ведет.
Мне сложно судить, но Ламан упоминал, что королева стала тверже и уже не соглашается со всем подряд.
Что ж, прекрасно.
Он поднялся.
Я постараюсь сделать так, чтобы королева поторопилась с выдачей задания.
Кален, догадавшись, что попытается сделать его подчиненный, обнажил зубы в оскале и схватил Сони за руку.
Стой. Ты с ума сошел? Не мозоль королеве глаза, иначе тебе припомнят и осколок короны в груди, и провал в Аримине!
И все же я рискну. Мне кажется, Кайди ко мне благосклонна.
Пробормотав ругательство, Кален оглянулся на гвардейцев. К счастью, в этот момент всеобщее внимание было привлечено Дьердом, который снова пытался облапошить противников.
Ладно, командир покачал головой. Это будет чудом, если у тебя получится сделать больше, чем у меня.
Тогда примете меня в отряд как полноценного мага, со злым весельем ответил Сони.
* * *
Остевард оживленно гудел. Наступило время трапезы; коридоры заполнились слугами, которые носили блюда с едой, и прихорашивающимися жителями замка. На дворе стояла осень с ее длинными вечерами, заняться было особенно нечем, и для дворни совместные ужины были событием, которое ждали весь день. В большом зале собирались все обитатели Остеварда, и принятие пищи медленно перетекало в посиделки у огромных каминов, шитье, уроки какого-нибудь ремесла и прочие развлечения. Местные очень ценили возможность отвлечься от ежедневных забот и пообщаться с соседями, поэтому среди людей, стремящихся к столовой, можно было заметить и деревенских, которые в замке не работали. Управляющий если и не одобрял их появление, то, по крайней мере, не запрещал. Вероятно даже, ему приток новых лиц был на рукуСони слышал, что недавно конюший сыграл тихую свадьбу с кем-то из приехавших служанок, обеспечив переживающим не лучшие времена королевским владениям очередное поколение крестьян.