Вот поэтому ему и нравилась Федерация. Здесь закон гласит четко, что Одо будет невиновен даже в том случае, если все его сородичи-шейпшифтерыкровожадные головорезы. Отдельные граждане федерации, конечно, могут упрекнуть его, но закон на его стороне.
Все это так. Но если все же Одо ощущает вину и не в состоянии избавиться от нее, то, значит, ему так и не удалось усвоить психологию гуманоидов. Неужели так крепка его связь с расой доминионов?
Тут он подумал еще об одной вероятной причине чувства собственной вины. Она заключалась в его отказе отличной жертвы. Наверное, ее стоило принести. Жертва заключалась в том, чтобы остаться среди доминионов, когда сравнительно недавно они приглашали его, и попытаться внедрить в их сознание гуманные принципы людей. В принципе доминионов заложены единая форма и единое коллективное сознание. Одо мог бы передать приобретенные им идеалы гуманоидов коллективному сознанию доминионов и тем самым повлиять на него в положительном направлении. Впрочем, не исключался и другой исход, прямо противоположный. Какое влияние оказывает на океанскую массу капля воды, попавшая в океан? Никакого, она просто растворяется в океане, и все.
Иное дело в Федерации. Здесь затеряться нельзя, здесь затеряться ему никто не прикажет. Так же, как никто не прикажет ему отправиться в Доминион и повлиять на родственную ему расу.
Но он может принять такое решение сам. Еще не поздно. У него еще есть шанс попытаться отвлечь свою расу от завоевательного похода.
А может быть, это не просто шанс, а долг? В конце концов, его, наверное, для того и отправили в расу гуманоидов, чтобы он что-то перенял, что-то познал и доставил свои познания в Отечество. Но он остался здесь. Ему почему-то не хотелось возвращаться в Доминион.
Ведь может получиться так, что он своим возвращением ничего не изменит к лучшему в Доминионе, а космическая станция с его убытием потеряет своего единственного шейпшифтера. Одо должен был признаться себе, что с тех пор, как станция перешла в ведение федерации, его жизнь заметно улучшилась. Со стороны людей он встретил теплоту и понимание и сам привязался к ним. А в нынешней ситуации роль Одо возросла еще больше. Благодаря ему люди могли лучше узнать особенности шейпшифтеров, с которыми им предстояло вскоре сойтись в бою.
Со стороны кто-нибудь мог подумать, что для Одо эта причина не так уж важна, но он считал ее достаточно весомой для того, чтобы оставаться на станции.
Покончивший с завтраком Гарак тяжело вздохнул.
Скажите, Одо, есть ли у вас какие-нибудь новости из Кардасии? спросил он.
Одо даже обрадовался представившейся возможности отвлечься от головоломной проблемы и с удовольствием включился в разговор.
С тех пор, как закрыли границу, никаких новостей нет, ответил он.
М-да, а вот у меня есть, многозначительно произнес Гарак. И, откровенно говоря, то, что я слышу, меня огорчает. Доходят слухи о восстаниях, гражданских беспорядках. Все это очень тревожит.
Я и не знал, что у вас остались друзья в империи, произнес констебль.
Гарак выразительно закатил глаза.
Их немного, весомо сказал он. Не более одного-двух, но Но сейчас и с этими никакой связи. Вот я и беспокоюсь. Времена, видите, какие настали? Разрушение Обсидианового Порядка Угроза со стороны Доминиона Да, нелегкие времена
В его голосе Одо заметил нотки нервозности, даже страха. Кардасиане известны своей воинственностью, и в ходе открытой борьбы Гарак, несомненно, чувствовал бы себя увереннее. Но сейчас, в атмосфере напряженного ожидания, он явно нервничал. Ощущалось отсутствие необходимой информации. Но это сегодня ее не достает. А завтра? Завтра на родине Гарака ее могут иметь в достаточном количестве, тогда и он получит от своих друзей все, что его интересует.
Глядя на патрулировавших клингонов, Одо на некоторое время умолк.
Неспокойные времена наступили для всех, сказал он немного погодя. Я вас понимаю. И если до меня дойдут какие-нибудь вести с вашей родины, я дам вам знать. А сейчас, извините, я должен вас ненадолго покинуть.
На Променаде, между прочим, разворачивались события, которые требовали вмешательства констебля.
Там два клингона остановили жителя станции по имени Мори и стали над ним всячески измываться. Они сорвали с его плеча сумку, прижали его к стене и говорили ему оскорбительные вещи. Словом, вели себя по-клингонски.
Гарак последовал за Одо, но тот его не заметил. Подойдя к месту происшествия, констебль остановился и скрестил руки за спиной.
Чем могу помочь? спросил он бесстрастным голосом.
Один из клингонов, с обветренным лицом, зло посмотрел на него и что-то сказал на своем языке. Судя по тону, он не предлагал констеблю выпить с ним рюмочку.
Впрочем, возможно, в языке клингонов нет вежливых форм выражения мысли.
Его приятель расхохотался, и оба собрались было отойти.
Вообще-то я не уверен, что у констебля есть мать, произнес Гарак на языке клингонов.
Те ошеломленно посмотрели на него. Им и в голову не могло прийти, что какой-то кардасианин знает язык клингонов. Но затем они посмотрели на Гарака уже несколько иначе, создавалось впечатление, что они брали его на заметку.
Между тем, Одо встал между клингонами и Мори.
Господа, обратился он к клингонам. Если у вас есть какие-то дела на Променаде, то занимайтесь ими. Если же нет, то прошу вас пройти со мной.
На вашем месте я бы послушался его, язвительно заметил Гарак.
Я не из тех, кто подчиняется приказам «оборотней», зло заметил один из клингонов. А ты, кардасианская шавка, не тявкай!
Конечно, вы можете называть меня «оборотнем», скрипучим голосом сказал Одо. Но я также руководитель службы безопасности станции. Так что выбирайте: либо вы уходите, либо мы продолжим разговор в другом месте.
Расчет Одо был верен и прост. Если клингоны сошли на станцию для того, чтобы развлечься, то они непременно затеют ссору. Если же им даны другие указания и поставлены иные цели, то они, конечно, смирят свой норов и уберутся на корабль.
Клингоны отступили.
У Одо не оставалось никаких сомнений.
Итак, клингоны имели специальный приказ. Но какова его цель?
Обычно командиры клингонов мало заботятся о вежливом поведении своих подчиненных вне служебной обстановки. Что же стоит за данной ситуацией?
Пока ты носишь эту бахорианскую форму, мы тебе союзники, прошипел перед уходом другой клингон. Но будь осторожен после того, как снимешь ее.
Он кивнул своему приятелю, и оба зашагали прочь.
Одо сделал вид, что не слышал угрозы. Но он принял эту информацию к размышлению. Клингоны явно контролировали свое поведение. Есть над чем задуматься.
Не знал, что вы владеете языком клингонов, сказал Одо Гараку после того, как смутьяны скрылись за углом.
Вы удивились бы, если бы я сказал вам, как много можно узнать, занимаясь всего лишь подгонкой одежды.
* * *
А не закрыть ли магазин? задал Гарак сам себе вопрос после возвращения. Но это будет, пожалуй, уж слишком. Чем я смогу объяснить свое решение, когда улица полна потенциальных покупателей. Закрытие магазина не останется незамеченным. Сиско обязательно спросит, Одо поинтересуется, да и клингоны не оставят в покое.
Он остановился на том, что нужно выработать какую-то систему личной безопасности. Необходим такой механизм, который приводился бы в действие только им самим, путем какого-либо незначительного движения руки или глаз. А может быть, только мыслью. Если бы удалось создать нечто подобное, что не под силу даже Одо, то
Хобби изобретать систему личной безопасности появилось у Гарака сравнительно недавно. Идея заключалась в том, чтобы создать нечто такое, что шейпшифтер Одо не смог бы воспроизвести своей сущностью. Во что он не в силах превратиться? Скажем, в каплю дождя.
С другой стороны, возникают ситуации, когда нужно максимально привлечь к себе кого-либо со стороны. Тогда эту систему безопасности нужно отключать. Как сейчас, например, когда должен появиться Дрекс с приятелем.
Гарак повернулся, чтобы отодвинуть вешалку с ночными сорочками, и боковым зрением увидел какое-то движение слева от себя. Почти одновременно тень промелькнула и справа.