Пелли рыдала на плече Нэрниса, благо плечо было как раз на уровне носа. Стражники у ворот вполне могли слышать: «А там а они какая гадость» Но слишком долго страдать об оскорбленном целомудрии не пришлось. Дверь распахнулась, а потом с хрустом вошла в косякДаэрос пнул недостойное заведение, выходя из него в приличное общество.
А ну, отойди от девки, поганец! Шею сверну! это уже был не бас, а рев быка.
«Опять!»с тоской подумал Нэрнис. Но это «опять» ожидало его в расширенном варианте. Ухватив всхлипывающую Пелли за руку, Даэрос поволок её в сторону ворот, возмущаясь и изрыгая отборную брань. Нэрнис уныло плелся сзади. Ему порядком надоела эта беготня кругами, вопли, бородатый эльф и неприличные выражения. Просто страшный сон какой-то. Невольно вспомнились тихие воды озер, ивы полощущие в них ветви Как красиво колышется лунная дорожка, когда ветер качает дерево, и листья на тонких нитях ветвей отправляются в свой недолгий путь по потревоженной водной глади
Я спрашиваю, что это за город такой? Вот! Девка! Невеста на выданье! Даэрос бесцеремонно показал «девку» со всех сторон, вертя её как куклу. А они что? Я же спросил у этого мерзавца, чтоб его клопы съели, где тут прилично и не дорого? И это прилично?! Даэрос вытянул руку в указующем жесте, в сторону «Барашка», а потом ткнул пальцем в Пелли, которая пятилась от него боком. Девка! Моя племянница! На выданье! Заходим, а там тьфу, непотребные! Спередиголые, сзадиголые и вовсе голые да еще и на столах скачут? Это как? Это, я вас спрашиваю, прилично?! А просить за постой в таком заведении две медных прилично?!
Тише, Почтенный, тише! Тут шуметь не положено! Молодой стражник под бдительным присмотром старших пытался утихомирить возмущенного бородача.
Нет, я не могу тише! Не могу! И хотя Вы и страж и персона уважаемая, а вот я у тех спрошу, у кого дочери и сестры есть. Или племянницы. Вот! Даэрос указал на пустое место, где недавно была Пелли. Фирна! Фирна, иди сюда! Я те подойду к нему! Я те подойду! И гляделки свои бесстыжие на него не уставляй! Несчастная Пелли вновь была привлечена за руку поближе к охранникам. Теперь Даэрос завладел всеобщим вниманием. Только Нэрнис тихо сопел в стороне. Но до него не было никому дела.
С одной стороны, этот заезжий крикун нарушал спокойствие. С другой стороны, было примерно понятнопочему: «деревня» впервые увидела голые ляжки не в стогу, а на столе в подскоке. Но непонятно было, откуда он здесь взялся, этот поборник морали? И кто это так мило с ним пошутил? Старый, седой стражник, вздохнул и стал разбираться.
Достойный э
Сорэад! А это Фирна, племянница! А вот тот болванработник мой.
Достойный Сориад! Мы тут для того и поставлены, чтобы за порядком следить. Виновные будут наказаны. Наказаны, по всей строгости! Старый стражник был опытен и знал, что лучшее утешение для человека, этообещание кары на головы всех его врагов. А теперь расскажите, как Вы тут очутились да еще с девицей?
Вот Даэрос, не выпуская запястья Пелли, полез за пазуху и вытянул бирку. Видите? Мы только сегодня приплыли в ваш город! И город поначалу показался мне достойным. И тот человек, как его Грид, тоже показался мне достойным!
Что за человек, где живет?
Откуда мне знать, где живет этот, ну тот, кому за въезд платить надо! Даэрос тоже был опытным. Он прекрасно понимал, какая пропасть разделяет стражника и сборщика портовых пошлин. Пропасть зависти и неприязни. Оба служителя одной и той же Империи считали себя, во-первых, образцом доблести и служения, во-вторых, заглядывали друг к другу в карман. При этом и сборщик, и стражник были уверены, что противоположная сторона ворует легче и наживается больше. Я ж за въезд заплатил, так!? И за себя, и за племянницу, и за эту вот лепешку коровью!
Нэрнис как раз вернулся мыслями с прекрасных берегов, перед ним еще мерцал образ Озерных Владык, а этот брат Но за последующее представление Нэрнис простил «коровью лепешку». Потому что Даэрос не только окончательно погрузился в пучины отвратительного «образа», но и заставил слушателей, включая Нэрниса, поверить в то, что его, Сорэада
Ободрали как липку! С каких пор за работника надо платить? Этот олух и так зря землю топчет! А племянница? Свадьбаразорение сплошное! Кабы не это платье, только бы тут меня и видели! Так нет, платье ей подавай, и чтоб непременно из Малерны. Где это видано: на один раз подол задратьтакие деньжищи выкладывать! Кузнецу твоему, что ли платье твое нужно? Он же тебя без платья будет А! Да что там!
Так что же сборщик пошлин? Стражник уже преисполнился искреннего возмущения.
Как что? Я ему говорю: «Любезный, а подскажите приезжему человеку, где тут у вас можно недорого остановиться, так чтобы прилично было и прочее». Девка же, вот! Ежели что потом не так, мне кузнец её обратно завернет! А приданое-то при таком случае невозвратно!
Так что этот, как его там
Грид! Идите, говорит в «Три Бочки»! Каково, а?
Так это же не «Три Бочки». Это «Барашек». Стражник указал на вывеску.
Помилуйте! А десять медных за ночь, это что не дорого? Это за что же так приезжих под разорение подводить?! На пустом месте! Я его обидел чем? В карман залез? Да, кто ж не знает, что все они, кто при живых деньгахворы! А я к этому мерзавцу, как к человеку! А он меняв «Три Бочки»! Да разве я могу войти в такое разорение! Мне еще скотину прикупить надо, каждый медяк на счету! Что ябезумный, сюда за одним платьем тащиться? Как бы не так! А он мне как? Он может, себе и награбил на «Три Бочки», а мы люди честные, своим горбом живем, да еще и племянницу-сироту замуж выдаем!
Ну, ну, милейший, не все в нашем городе такие поганцы. Не все, ручаюсь. Поможем, чем сможем, опять-таки сообщим, куда следует, как некоторые уважаемых гостей встречают А сюда-то вы
Так в «Трех Бочках» как цену назвали, я аж, чуть не упал! Нет, говорю, не по карману. Мне бы только переночевать достойно, прилично. А они мне сюда указали. В «Морском Барашке», говорят, две медных за комнату берут! Вы бы ту комнату видели! Чулан чуланом иодна кровать! Даже вдоль стенки не проползти. А она мне племянница, а не что-нибудь, что бы на одной кровати! Тут даже сенника для работника моего нет!
Стражники начали посмеиваться. Уж они-то эти чуланы с кроватями видели и не по одному разу.
Вы, вот что, Почтеннейший, Вы девку-то отпустите. Я тут Вам скажу то, что ей в её девичьем положении слушать не положено. Старый служака поманил Даэроса пальцем, мол, нагнись.
Пелли выбралась из кольца стражников и вздохнула почти с облегчением. Даэрос нагнулся к своему собеседнику и только восклицал: «не за ночь?», «ах вон что!», «это я потом вернусь!» Наконец, тайные сведения, не предназначенные для девиц, были исчерпаны, и стражник заговорил громче:
Так вам бы еще место найти. Сейчас ближе к ночи-то все комнаты разберут, а в портовые районы, да еще с девицей я вам идти не советую.
Это что ж получается-то, а!? Даэрос встал в позу, и всем без исключения стало ясно, что историю про невесту, медяки и гостеприимство придется слушать еще раз
Есть недалеко постоялый двор, с сенником. Пол-сатра отсюда по дороге. Там за ночь берут три медных. Место приличное. Его держит Почтенный Малк. Старый стражник жестом предотвратил повторное словоизвержение «Сорэада». Не сомневайтесь, приличный двор. А не дорогой, оттого, чтоне в городе. Мы на ночь закрываем ворота, и все обозы, которые не успели пройти, заворачивают к нему. Ну, у кого трех медных нет, тот и под телегой заночует. А потому цену Малк не ломит. Так что вы поспешите, а то обозники могут и подойти. Тогда вам комнаты не достанется. Завтра на входе бирку покажете утренней страже и проходите себе спокойно! Ежели решите сначала скотину купить, то оборачивайтесь за двадцать дней, чтобы бирку не просрочить. Иначе второй платить будете. До Сиерта и обратно как раз успеете. Вы ведь за скотиной-то в Сиерт?
Не-ет, сиертской скотиной мы сыты по горло, благодарю! Даэрос опять заложил пальцы за ремень. Прошлой весной сосед двух сиертских телок пригнал, а Почтенный Свон купил как-то в Сиерте свиней. Так вся эта скотина не только сама сдохла
Восточные Ворота Славной Малерны-ы-ы-ы Зычно завопил молодой стражник. На ночь за-а-а-а-крыть!
Пелли и Нэрнис немедленно заторопились прочь из города.
Давайте, давайте, Почтеннейший, а то останетесь здесь у «Барашка»! Старый стражник выпроводил, почти вытолкал болтливого «Сорэада» за ворота. И передайте почтенному Малку, что вас к нему прислал Ранд из Восточного караула! Кричал он вслед.
Передам, обязательно передам, Почтенный Ранд! Отвечал ему, удаляясь, Даэрос. А ну, куда понеслись!? Ты, помёт козлиный, а ну отойди от девки!
Никогда еще Восточные ворота Малерны не закрывали так рано и так торжественно.
Даэрос нагнал спутников.
Ну вот, из города мы ушли. Одна ночь на постоялом дворе, и завтра нас могут искать хоть с птицами. Я не всех не очень обидел?
Помолчали. Нэрнис и Пелли считали обиды, сравнивали, взвешивали. У Нэрниса выходило гораздо лучше, чем у Пелли. Все его выводы были далеко идущими. Темный, даже не наполовину, а совсемэто раз. Удар как у молотобойцаэто два. Выражается как деревенский мужикэто три. Может переодеваться и достоверно прикидываться человекомэто четыре. В похабных заведениях явно бывал раньшеэто пять. Из предыдущих наблюдений: ловко скачетэто шесть. Умеет красить волосы девамэто семь. Нэрнис покосился на украшение Пелли. Называет себя ювелиромэто восемь. Где он всему этому научился и сколько же ему лет? Этодевять. Кто, в конце концов, его отец и как он допустил такое безобразие? Десять. В совокупности все десять пунктов тянули на одну большую обидубратьям положено ничего друг от друга не скрывать. Второе невыносимое обстоятельство и повод для страшной обиды, этоудар в солнечное сплетение с последующим удержанием головы. А все словесные оскорбления можно совместить в третью обиду, и тоисключительно из братского всепрощения. Но но если бы этот сомнительный брат не проделал всего вышеперечисленного, то возможно в скором времени сам Нэрнис уже изучал бы некоторые из первых десяти пунктов. И вряд лиювелирное дело. А не пришлось бы тогда научиться торговаться?! Ужас!
У Пелли на первом месте стоял удар. «Как он мог Его ударить?!» Вторым по значимости был «козлиный помет». «Мерзавец!» В-третьих, в-четвертых, и в-пятых: «Ненавижу!» И почему Великолепный Нэрнис называет это чудовище братом? Что-то общее, конечно, есть. Обаэльфы. Самое ужасное, в-шестых: «А может ли девица считать себя приличной после посещения Барашка?» Но с другой стороны Они сейчас идут втроем по дороге, а не сидят за решеткой, где Великолепному Нэрнису совсем не место, а её, Пелли, ждало неведомое наказание. Этораз. Она стала намного красивее с этим цветом волос. Уж если в воде отражение было очень милым, то в зеркале это будет еще лучше. Этодва. Она не прихватила с собой даже жалкие накопленные гроши, но Даэрос не станет жадничать. Наверное, даже даст ей попользоваться замечательной баночкой с сажей. Точно даст. Этотри. Платьеочень красивое и дорогое. Эточетыре. У неё на шеепотрясающее украшение: шнурок от кошелька Прекрасного и Любимого и золотая монета, целая золотая монета! Этопять. Она больше не служит у Малерны, но сама бы ни за что не отважилась на побегэто шесть. Но, как он посмел? Его! Ударить!? Этосемь. Но он же не всерьез ударил Этовосемь. Так что, если ему оторвать бороду и отмыть, то Пелли умела считать только до восьми и поэтому запуталась.
Нет, ну вы совсем ничего не понимаете?! Даэросу это молчание не понравилось.
Понимаем!
О, хоровое пение! Прекрасно! Можете изложить свое неудовольствие моим поведением заранее, потому что забор постоялого двора уже виден. Сейчас мы туда зайдем, и я продолжу вас тиранить в том же стиле. Нэрьо, давай, не стесняйся!
У меня кожа под этими усами чешется и вся стянута! Сетка уши уже напополам разрезала! Если я сейчас же её не сниму, а уши не разотру, то неизвестно чем это кончится! А какая-то шпилька все время втыкается в головутам уже, наверное, дырка. Сапоги не гнутся и при этом на ногах болтаются. Я себе уже все ноги стер!
А у меня спина ноет и чешется. Присоединилась Пелли. Все эти камешки и железочки в кожу впились! Я хочу согнуться! Просто согнуться!
Это все!? Даэрос был потрясенНу, не капризничайте Осталось потерпеть чуть-чуть. Вот, придем, закажем ужин, и ты, Пелли, сможешь сразу подняться в комнату, где мы тебя расшнуруем. Спать будешь спокойно, без оружия. Нэрьо, ты сможешь избавиться от сапог и почесаться везде, где хочешь. Но бороды и усы нам придется оставить. Если хочешь знать, этот клей надо в тазу полдня размачивать. Но затоне отваливается. Сам варил на акульих хребтах. Хрящи акулы Ну, ладно, если тебя утешит, то я не меньше тебя мучаюсь. У меня еще и брови чешутся. И груз тащу. И не ною!
Это у тебя-то груз!?
Нэрьо, ты, что не видишь, какой я стал упитанный?
Это у тебя там?
Груз! Попробуй нацепить под исподнее кожаный жилет, простеганный карманами, и побегать!
Нэрнис поравнялся с Пелли и зашептал ей на ухо:
Силен у меня брат, а? Столько золота на себе тащить и
Я все слышу, Нэрьо! Построились как положено и хватит болтать! Подходим. Нар, волочи ноги. А, хотя, ты и так уже Фирна, выше нос. Это всего лишь постоялый двор, а тыдостойная невеста кузнеца. Это вам не свиная кишка! Я за тобой две коровы отдаю и О! Еще и три свиньи! Ящедрый! Моя доброта меня погубит. Я умру нищим под забором! Даэрос со вздохами и причитаниями миновал распахнутые ворота и зашагал по просторному двору. Спутники шли-тащились следом.
Обозники уже подошли. И не какие-нибудь, агномы. Приземистые мохнатые лошадки были распряжены, фургоны, крытые кожей, составлены в круг. Создавалось впечатление, что гномы собирались держать оборону прямо на постоялом дворе. И что-то во всем этом было не так. Совсем не так. Торбы лошадей были уже наполовину пусты. Похоже, обоз даже и не собирался в Малерну до закрытия ворот. Животные не выглядели усталыми, кожа фургонов не была покрыта дорожной пылью. Невнимательному гостю показалось бы, что обоз просто остановился на отдых. Но Даэрос не был невнимательным. Он прислушался. В фургонах вздыхали, шуршали и ворочались. Полутемный понял, что в каждой повозке сидит, по меньшей мере, по три гнома. Все это вместе взятое говорило о том, что, во-первых, обоз пришел из Малерны и, судя по опустевшим торбамеще до заката. А во-вторых, гномы не были намерены покидать повозки. Они затаились. И для гномоввполне качественно.