Наталья Авербух - Напарница вампира стр 11.

 Если позволите  осторожно начала я.  Моя хозяйка, она, наверное, переживает из-за меня. Могу я передать весточку или увидеться с ней?..

Вампир улыбнулся  сочувственно, понимающе. Покачал головой.

 Нет, не можешь, дорогая моя Ами. И, кстати, говори мне «ты», договорились?

 Да, но почему нельзя? Она ведь  Я беспомощно оглянулась на сундук.

 Потому, милая девочка, что неделю назад почтенной госпоже Кик выпало тяжёлое испытание. Ей пришлось опознать твоё тело, весьма, надо сказать, изуродованное неизвестными преступниками.

 Что?!  забывшись, я вскочила на ноги, уронив одеяло. Смутилась, уселась обратно на край постели, закуталась.  Я не понимаю, опознала тело? Как такое может быть?

 Просто. Небольшое усилие,  он облизнулся,  и можно подделать что угодно. А уж после того, что с тобой сделали негодяи, тебя по одежде только и по росту смогли опознать.

Мне сделалось дурно.

 Кто?..  спросила я сдавленным голосом.  Кто это был? Кого вы?..

 Не волнуйся, Ами. Она была уже мертва, мы просто дали трупу другое имя и переодели. Что тебе с того? Кто-то не будет знать, что бедная девушка уже не вернётся  и только. Считай, ты подарила людям надежду.

 Напрасную надежду!  резко перебила я, но вампир предпочёл не замечать моего возгласа.  А госпожа Кик?  спохватилась я.  Что она сказала? Она не не

Мне хотелось спросить, не слишком ли расстроилась моя бывшая хозяйка, но не поворачивался язык. И как горестное известие воспринял мой бедный ухажёр?

Улыбка вампира сделалась издевательской  но мне казалось, смеётся он не надо мной.

 Она очень по тебе убивалась,  злорадно сообщил не-мёртвый.  Уж такая милая девочка была  такая хорошенькая, исполнительная, послушная, работящая! Одно нехорошо: доверчива была чересчур  и на мужское внимание падкая. Уж как госпожа Кик тебя отговаривала идти вечером с тем покупателем, уж как просила! Но разбойник, видно, успел наплести тебе с три короба  госпоже Кик сразу его рожа не понравилась! Вот ты и погибла, бедная девочка

При виде моего ошарашенного лица вампир засмеялся.

 А чего ты хотела? Чтобы она себя виновной в твоей смерти признала? Не дождёшься, милая ты моя! О мёртвых, конечно, грех дурное говорить,  продолжал издеваться вампир, подражая неторопливой речи моей хозяйки,  но уж и глупа была девчонка, чего уж скрывать! А упряма-то как! И всё с парнями путалась  отвернись только, сразу толпа набегает. А от покупателей  от мужчин-то!  бывало и заполночь возвращалась. Вот и сгинула девка. Так оно с дурами и бывает. Вся в покойную маменьку  а уж про папеньку и говорить нечего  пропащий был человек, пьянствовал вовсю, буянил, да шею себе свернул ещё до рождения дочери, молодую жену вдовой оставил. Недолго та, правда, по нему убивалась

 Прекрати!  закричала я, закрывая пылающие от стыда щёки руками. Никогда в жизни мне ещё не было так стыдно  стыдно, стыдно!  как сейчас, когда я слушала лживые сплетни, которые про меня  мёртвую!  распускали некогда близкие люди. Ну ладно, меня, пускай хают, пускай, но мать-то за что?! Отца?! Что они им сделали  этим торговцам, лавочникам, мелким служащим, которые, не успев похоронить, кинулись перемывать мне кости, копаться в грязном белье. Да, сирота, бесприданница, долги душеприказчики едва выплатили после матушкиной смерти, но за что?! Разве можно  так?!

Внезапно я вздрогнула, поняла: о себе говорю, как о мёртвой, в прошлом Подняла голову; вампир не сводил с меня глаз.

 Да,  кивнул он.  Амалии Вайль больше нет в живых, она мертва и похоронена.

Я уронила голову в ладони и разрыдалась. Страшно, жутко, чудовищно прозвучали эти слова, спокойно сказанные сухим деловитым тоном. Мертва и похоронена. Меня больше нет От этой мысли как-то внезапно высохли слёзы.

 В книгах тебя запишут под номером, так у нас принято. А для дела дадут новое имя. Потом и его сменишь, не привыкай слишком сильно. Всё поняла? Спрашивай, сейчас есть возможность.

Я покачала головой: после известия о собственной смерти впала в какое-то оцепенение. Потом встрепенулась, указала на сундук.

 Если я Если госпожа Кик Если меня  нужные слова не шли на язык, не выталкивались сквозь непослушные губы, но вампир понял и так.

 Ты умерла, не оставив наследников,  буднично пояснил он.  Твоё имущество переходит к казне, чтобы быть проданным старьёвщику. Пока можешь пользоваться, но позже всё придётся отдать, взамен принесут новое. Да, кстати, о деньгах. Твоя хозяйка уверяла, что платила тебе десять филлеров в неделю.  Я протестующе вскинулась: и здесь соврала, ведьма старая!  Молчи, я знаю, что всего пять, но ведь ещё еда, кров и одежда. Молчи, я сказал! Знаю, одежда не ахти, и работала ты больше, чем следует в твоём возрасте  молчи! Здесь будешь получать тридцать филлеров в неделю.

Я ахнула. Тридцать филлеров в неделю  это же почти полторы кроны в месяц, я таких денег сроду в руках не держала! Вампир засмеялся.

 Но проживание за свой счёт пойдёт.

Я погрустнела. Жильё нынче дорого, да и еда недёшево обходится, и ещё наряды из своего кармана оплачивать Госпожа Кик жадная-то жадная, а, как у меня платье, накидка или обувь износится, запирала лавку на ключ и вела меня к старьёвщику. На руки деньги не давала: знаю, мол, купишь что подороже, а потом будешь врать, будто плоше не было! Теперь придётся самой себя обеспечивать, немного денег с полутора крон останется

 Но!  пригрозил указательным пальцем вампир.  Пока здесь живёшь, из жалования за кров и еду не вычтут и одежда бесплатно  взамен твоей пойдёт. А как работать станешь  будут тебе ещё к жалованию командировочные, да ещё то, что по «легенде» заработаешь, у тебя никто отбирать не станет. Не помрёшь, моя дорогая, с голоду.

От этих расчётов я слегка растерялась и только и могла, что качать головой. Разговор о деньгах заставил снова почувствовать себя живой: мёртвые жалованья не получают, в деньгах на одежду и кров не нуждаются. Но детали поставили в тупик: «легенда», «командировочные»  таких понятий не было в моей первой жизни.

 Да, пока не забыл. К коронеру юноша подходил, говорил, будто он твой жених. Не помнишь такого?

Я не ответила; злой тон вампира заставил меня напрячься. На что он опять сердится?

 Просил, нельзя ли ему что-нибудь из твоих вещей на память,  продолжал не-мёртвый. Я невольно насторожилась. На память ли  или хотел продать подороже?  Ему отказали: всё твоё имущество принадлежит государству. Но, если ты хочешь  напиши письмо, попрощайся, скажем ему: мол, нашли при разборе вещей. И подарок какой-нибудь оставишь. Ну, как?

Я задумалась, но после решительно оказалась. Что хорошего будет от этого письма?

 Это будет несложно организовать,  настаивал вампир.  Напиши, будто давно собиралась, старую дату поставишь, в любви признаешься Поверь, такая память долго ещё будет дорога.

 Я никогда ему не писала, мы не были помолвлены,  пояснила я.  Он не может ничего ждать от меня  живой или мёртвой.

 Ну и что? Какая разница сейчас, когда вы больше не увидитесь? Напиши, от тебя не убудет.

Я подумала ещё, но снова отказалась.

 Нет, не стоит.

 Вот и хорошо,  неожиданно улыбнулся не-мёртвый, будто и не он меня уговаривал.  Новую жизнь лучше не начинать с писем с того света. А ты, Ами, сегодня рождаешься заново. И прошлую жизнь свою забудешь, и жениха своего забудь, и имя прежнее тоже. Поняла?

Он погладил меня по голове, сорвал ночной чепец и взъерошил убранные перед сном волосы; двигался вампир так быстро, что я не успела заслониться.

 До завтра, милая моя девочка.

Поцеловал в лоб, заставив покраснеть и спрягать лицо в ладонях. Когда я отважилась поднять взгляд, вампира в комнате не было.

Рассказ второй. Полный провал