Ну?
Равнодушный, негромкий голос убийцы оторвал его от судорожных размышлений. Отсутствие в руках твари хотя бы ножа и полное спокойствие, даже какая-то доброжелательность показались гораздо опаснее, чем яростные угрозы и размахивание перед носом орудиями пыток.
Меня зовут Ревайн, по прозванию Ревун. Последние пять лет у меня своя шайка была невольно Ревун скосил глаза вправо, где всего в сажени лежал в луже крови его помощник. Волна животного ужаса вновь накрыла его, на пару секунд лишив речи.
Угу. С проповедником знаком? Ещё пара орешков захрустела на крепких зубах.
Знаком. По его приказу вербую смелых и сильных мужчин в Армию Справедливости, вот как этих Ревун слегка кивнул на трупы. Я с Пророком почти с самого начала, три месяца скоро. Но в доверенные лица не попал, нет у него доверенных лиц. Всё только сам решает. Никто не знает, что ему завтра в голову взбредет. Ничьих советов не слушает, если заподозрит измену, отдает на растерзание толпе. Вокруг него одни фанатики! Верят каждому слову, смотрят ему в рот Ревуном овладело желание говорить, говорить как можно дольше. И не смотреть на существо, с комфортом расположившееся напротив.
А ты, значит, не фанатик?
Я нормальный человек! Свободный! Не для того я с рудников бежал, чтобы в кабалу к Тёмному соваться. Я человек простой, мне с сильным вожаком ссориться не в масть, а под ним жить можно, только подальше
В кабалу, говоришь с этого места поподробнее.
Да что там стоит Пророку рот разинуть и бред свой начать вещать, все вокруг с ума сходят! Скажет: прыгай! все прыгают, скажет: умри! лягут и умрут. Я сам видел, как он королевское войско встречать вышел. Оделся во все белое, на холмик у дороги забрался один совсем, остальным велел из лесу не показываться, и без оружия весь такой благостный, святость так и прет, аж противно! И как начал чушь свою нести! А голос-то, голос! У людей такого не бывает. В задних рядах все слышно было. Солдаты чуть не с первых слов разум потеряли, на колени попадали, слезами залились. А тех, кто устоял и «Слава Пророку» не завопил, голыми руками разорвали в клочья. И все это с такими просветленными лицами Ревун передернулся. И так везде. Много, один из ста в экстазе не забьется, услышав его голос. Какую бы чушь Пророк не приказал, все бегут и спотыкаются, выполнять побыстрее.
Угу а как тебе удалось не попасться? Или Пророку всё равно, верят ему или нет?
А я притворялся таким же чокнутым, как все. И на колени падал, и предателей топтал зато деньжат поднакопил эх!
А скажи-ка, приятель, ты магию распознаешь? Маг этот Пророк, или как?
Не знаю я насчет магии, а вот Ревун замялся, не зная, что теперь хуже, смолчать или правду сказать.
Ну? убийца равнодушно закинул в рот ещё горсть орешков, и слегка улыбнулся, добренько так.
Глаза у него как у тебя! Если бы Призывающий вытащил тесак или прикрикнул, Ревун бы ещё посомневался. Но после этой улыбки сам бы зарезался, да ножа нету.
Поточнее.
Тьма у него в глазах! Как только проповедовать начнет, так сразу будто не человек вовсе. Демонские глаза! Ужас, лёд и смерть! Говорит красиво, и всё про свет, про чистоту, вроде как о стране и народе заботится, а от самого Тёмным Хиссом так и несет, и в глаза если заглянешь, провалишься в бездну.
Кто-нибудь ещё рядом с Пророком это видит?
Не знаю. Были, но язык за зубами не удержали. Там только слово скажи против, да просто пукни без разрешения, и ты покойник! Может, кто и притаился, но я не знаю! Правда, не знаю! на последних словах Ревун сорвался почти на крик. Ужас перегорел, и им овладела злостьна Пророка, на тупых дружков, сцепившихся с Темной тварью, на весь мир, полный несправедливости.
Не ори ты так, убийца поморщился брезгливо. Что этот самозванец проповедует, подробнее.
Да что говорит, засилье Тьмы в Валанте, демоны наступают. Иссякла вера в сердцах людских, отвернулся народ от Света, погряз в заблуждениях. Что сам король Мардук под властью Тьмы, и надо его вразумить да глаза ему открыть. Что вторая королева то ли сама не человек, а демон, то ли детей королю от демонов Ургаша принесла, и настоящая наследница с королевской кровью в Валанте только одна, Ристана. А все другие дети короляприспешники тьмы, и сами тьма, и их надо скорее убить, чтобы очистить нашу землю от скверны что если допустить, чтобы принц-демон сел на трон, будет мор, глад, засуха и землетрясение, потому как земля не потерпит надругательства. И что все, кто не признает его Пророком, попадут в пылающую бездну после смерти, а кто уверует и поможет земле очиститься, вознесутся в Страну Звенящих Ручьев, к вечному блаженству. Ругал священников Райны, мол, тоже Тьме продались, распутничают и чистоту не блюдут. Помешался он на чистоте! Говорит, поля родить не будут, пока не рассеется тьма в королевстве, и жены, говорит, нечистые нарожают нечистых детей, потому как неверные все бред, одним словом. В его Армии даже маркитанток нет, всех встречных женщин, начиная с девчонок неразумных, объявляет нечистыми и фанатикам отдает. Смотреть противно! перед глазами Ревуна как живая встала попавшаяся с неделю назад в лапы Пророка девочка. Тогда-то он и сбежал от Пророка подальше, вроде как за пополнением. Сам на женщин и не глядит, чистотой и воздержанием кичится а только вот видел я, как мертвых мальчиков из его шатра вытаскивали по ночам. Ненавижу! Зачем только подался к нему!
Не поздновато раскаялся, Ревун? Я не священник, грехи тебе отпускать.
Да уж
Что там с армией?
Сброд, а не армия. Толковых военачальников у Пророка не водится, да и не стал бы он их слушать. Народу много, одних королевских солдат осталось не меньше тысячи, лихих людей сотен пять, да крестьян тыщи три набежало. Дисциплины никакой, грабят все, что по дороге попадется, оружия один меч на троих, да вилы с косами, да топоры. По окрестным селам уже всё подъели, скоро голодать начнут, оттого и собирается Пророк на Хурригсу напасть. Полководец он никакой, но понимает, что голодный сброд никакими божественными откровениями не удержать. И, сдается мне, скоро и на столицу пойдет. Хотя странно он ведет войско. Ни один нормальный военачальник по провинции так петлять не будет.
Неплохо ты в военных делах разбираешься для лихого человека.
Так я ж в армии служил четыре года, пока на рудники не угодил
И в порядке охраны разобрался?
А то. Да там и порядка-то нет. Каждый вечер и каждое утро тычет наугад, в какой отряд попал, тот и охрана. Только к нему подобраться непросто. Он к себе самых чокнутых фанатиков приблизил, назвал Новыми Священниками и Блюстителями Чистоты человек пятьдесят, наверное и они вокруг него толпой вечно крутятся. Они ему и еду носят, и мальчиков приводят, они же и закапывают.
Ну а спит он один?
В шатре один, а вокруг шатра человек двадцать стоит.
Что, всю ночь не спят?
Не спят, сволочи! Что им, твердолобым, ночь не поспать? Лишь бы Пророк доволен!
Нда сам его пришить хотел, а, Ревун?
Ну, хотел да без толку. Его место не занять. Только зря подставляться. Тьфу! Мотать надо было от него
Что ж не умотал?
Что при нем, если с умом, столько нагрести можно было
Ну а кто к нему подойти может поближе? С народом-то он беседует, или как?
Он не беседует, он с холмиков вещает. После королевской армии без сопровождения человек тридцати священников посрать не выходит, не то что с народом беседовать.
А еду кто ему готовит?
Тоже кто ни попадя. То у своих же солдат котел отберет, то сами священники кашеварят но всегда пробуют, прежде чем Пророку подать.
Что, и мальчиков пробуют?
Да нет мальчишек он чаще сам охмуряет. Много ли мальцам надо? Сами идут к нему, дурачки. Ну, изредка, если уж особо красавчик попадется, его и силком священники притащат, но самини-ни! Ревун с некоторым удивлением посмотрел на убийцу. Этому и не надо мудрить. Стоит кому из священников гладкие щечки увидать, всеми правдами и неправдами к Пророку в шатер поволокут, успевай только отбрыкиваться.
Убийца, словно прочитав его мысли, подмигнул. Догадливый, мол, да толку-то. Пораньше догадываться надо было, а не на девиц пялиться.
Э послушай я могу тебя провести к Пророку, а? Ну вроде как менестреля проще будет, а? И выбраться оттуда помогу, меня там каждая собака знает В нем всколыхнулась отчаянная надежда. Призывающий выглядел совсем мальчишкой Ревун понимал, что милость Тёмноговроде сухой воды, но ещё хоть немного времени вдруг удастся? Удавалось же как-то морочить Пророка, чтоб ему провалиться.
Куда провести-то? заинтересованно спросил белобрысый.
Ну через первые отряды, что по селам шастают, пройти не проблема, а вот нарваться на основную банду, или на священников никто не знает, что им в голову взбредет. Могут и менестреля пришибить со злобы, недоумки.
А где сейчас банда, и куда движется?
В Хурригсу, скорее всего. Или плутает поблизости. Я от них уходил шесть дней тому как, лиг двадцать пять до Хурригсы оставалось, от деревни Лысые Брожки. Так что Пророк может, и в городе уже. Но навряд ли, не привык он двигаться прямо и быстро. Все кругами, да петлями.
И что ты священникам скажешь?
А что для Пророка музыканта веду, мол, хочет балладу о его славных деяниях сложить. Мало ли чокнутых? Они сами такие, поверят. Если Пророком восхищаться до трясучки со слюнями, они всегда верят.
Неплохая идея. Что, на крови поклянешься?
Серьезные глаза и деловой тон убийцы подкинули дров в топку. Он уже почти верил, что удастся выкрутиться и на этот раз, и обещал Светлой Райне и молебен, и пожертвования, и праведную жизньот чистого сердца.
Да на чем хочешь поклянусь! Я жить хочу. А Пророк этот, чтоб его, пусть сдохнет, сволочь! в этот момент Ревун был искренен, как никогда. И был уверен, что и проведет убийцу, куда надо, и выведет, и что угодно для него сделает, только бы жить.
Лады. Руну сейчас нарисую, и клянись. Призывающий достал из рукава нож и наклонился, глядя ему прямо в глаза. Не бойся, не больно. И аккуратно вонзил лезвие в сонную артерию. Спи спокойно.
Последних слов Ревун уже не услышал.
Бледный до зелени трактирщик так с сидел у дверей, не решаясь лишний раз пошевелиться. Увидев Призывающего, стремительно взбежавшего по лестнице, он вздрогнул и непроизвольно вжал голову в плечи. Тяжелое предчувствие не оставляло его ни на секунду, но, встретив теплый и доброжелательный взгляд синих глаз, Брейгус немного расслабился. И даже постарался убедить себя, что не все так плохо, как кажется.
Юноша небрежно кивнул, намекая, что не худо бы убраться внизу. Трактирщик суетливо вскочил и засеменил к лестнице, пугливо прижимаясь к стене, когда мимо него легким неслышным шагом (по рассохшимся скрипучим половицам) пробежал убийца.
Лунный Стриж остановился перед дверью, прислушиваясь. Шикнул тихонько на замешкавшегося на ступеньках трактирщика, любопытного даже в преддверии собственного печального конца, отчего тот буквально скатился вниз, и тихо постучал.
Что? Кто там? отозвался Горик.
Послышались осторожные шаги. Лунный Стриж чувствовал напряженное ожидание с той стороны двери, и буквально видел всех четверых. Лусу и Горика, крепко держащихся за ножи, Ишрана с табуреткой над головой у самой двери, Павену, изготовившуюся метнуть все четыре лезвия сразу.
Лунный Стриж скептически хмыкнул и отступил немного в сторону, на всякий случай. Убивать циркачей не хотелось совершенно, и плевать, что там по поводу свидетелей говорит Мастер.
Ножи спрячьте, и табуретку опусти, Ишран. Лады?
Угу.
Хилл уловил звук очень осторожно опускаемой на пол табуретки и пару облегченных вздохов. Нацепив на лицо самую искреннюю дружелюбную улыбочку, открыл дверь и вошел неторопливо и спокойно, будто бывшие приятели не собирались только что его укокошить.
Ну, привет.
Так и есть, девушки у окна, Ишран справа, Горик слева. Обыкновенного бандита прищучили бы: стоят грамотно, позы вроде расслабленные, но в полной готовности к нападению или бегству, уж как получится. Старательный Брейгус выбрал комнату с крепкой решеткой на узком окне, без других дверей. Иначе были бы господа циркачи далеко за городскими воротами. Может, и к лучшему? Объясняться теперь, чушь очередную плести надоело.
Что, решили почтить память насильников минутой молчания? Так довольно уже. Хилл уселся на кровать, всем своим видом показывая полное доверие. Хотели меня о чем-то спросить? Ну?
Да о чем тебя спрашивать. И так всё понятно. Горик, в обычной жизни тихоня, в момент опасности взял на себя роль лидера. Что с нами делать будешь?
А что, обязательно надо?
Кто ж знает, что там тебе надо?
Ну и не знайте дальше. Шли бы вы, ребята, отсюда. Подальше да побыстрее. Только не на север и не в столицу. Вот Ирсида, например, благословенное место.
Что, прям так и отпустишь? с сомнением спросила Павена, явно не верившая в благоприятный исход.
Нет, пинка сначала дам, для скорости. Хилл начал раздражаться. Ты думаешь, мне это всё нравится? Думаешь, мне хочется тебя
Извини, Хилл. Просто
Просто ты не считаешь постель поводом для знакомства не важно. Купите себе лошадей, и сваливайте быстрее. Вот, вам хватит. Он высыпал в горсть несколько монет, отобрал из них четыре золотых и аккуратно положил на кровать рядом с собой. Не надо кидать в меня острыми предметами, милая. Я тебе ничего не обещал, как и ты мне.
Павена смотрела на своего бывшего любовника сквозь слезы, не понимая толком, то ли она злится на гнусный обман, то ли радуется избавлению от казавшейся неизбежной смерти, то ли грустит о прекрасной несбывшейся мечте, обернувшейся внезапно кошмаром. Кто бы мог подумать, что этот нежный и трепетный юноша, шептавший ей ночами ласковые глупости и заставивший впервые за долгие два года что-то почувствовать, окажется профессиональным убийцей. Не бойцом, не солдатомте не убивают так быстро, холодно и равнодушно, у них не бывает Тёмной бездны в глазах. Она не ожидала, что в его голосе прозвучит боль, и слово «милая» в его устах покажется холоднее и острее смертного приговора.
Мы можем идти?
Да. Только не через главный входнайдите окно какое-нибудь. Надеюсь, вам больше ничего такого не приснится. Удачи.
Лунный Стриж встал и направился к двери. И в спину ему прозвучало:
И тебе удачи, Хилл.
Тон Павены позволял надеяться, что она последует совету и уберется быстренько в Ирсиду. Или к троллям лысым, лишь бы подальше.