К начальнику стражи подвели горячего жеребца, на которого тот, несмотря на солидный вес, легко перебрался прямо с верблюда. Вытащив из притороченного к седлу колчана лук, Эхнасет наложил на тетиву оперенную стрелу и терпеливо ждал, когда атакующие разбойники окажутся в пределах досягаемости. Остальные воины, также опустив поводья, достали луки и приготовились, к тому, чтобы дать прицельный залп по команде.
Разбойников оказалось несколько больше, чем предполагал Эхнасет. Впрочем, его это нисколько не огорчило, а наоборот, только еще сильнее раззадорило. По всей видимости, в ожидании большой добычи несколько отрядов Крыс объединились для того, чтобы нанести молниеносный и жестокий удар по многочисленному каравану. Освещенные последними лучами заходящего солнца они мчались, словно стая саранчи, сметающая все на своем пути. По мере приближения к каравану стали видны клинки, блестевшие в руках нападавших.
Когда, казалось, еще чуть-чуть и разбойники, врезавшись в нестройную толпу купцов и погонщиков, разрежут караван пополам, Эхнасет поднял свой лук и натянул тетиву. Быстро прицелившись, он выпустил стрелу на волю. Пропев свою смертельную песню, она глубоко вонзилась в грудь вырвавшегося впереди всех могучего кочевника и выбила его из седла. Скатившись с лошади, он несколько раз кувыркнулся через голову, прежде чем его затоптали копытами, стремительно мчавшиеся лошади.
Каждый воин Эхнасета успел выпустить по две стрелы, прежде чем разбойники поняли, что угодили в хитроумно расставленную ловушку. После того, как их ряды понесли ощутимые потери, они сделали попытку обойти караван и уйти в пустыню, но не тут-то было! Разгоряченные лошади, которых Крысы начали спешно разворачивать вынесли их практически вплотную на поджидавшую их конницу Эхнасета. С лязгом вынув мечи, они кинулись рубить разбойников.
Не привыкшие иметь дело с профессиональными воинами Крысы пустыни, и повели себя как настоящие крысы. Даже не пытаясь оказать сопротивления, они, не стали втягиваться в бой. Уворачиваясь от сыпящихся на них со всех сторон ударов, Крысы попытались уйти обратно в пустыню.
Оставшиеся в живых разбойники, сбившись в кучу, безжалостно погоняя лошадей на огромной скорости, уходили в сторону видневшихся вдалеке пирамид Гизы, вершины, которых уже посеребрила луна, взошедшая на смену дневному светилу.
Эхнасет во главе конницы несся сломя голову вслед за трусливо убегающими Крысами. По истечении некоторого времени он велел умерить бег коней, решив сохранить их сравнительно свежими для того, чтобы нанести заключительный удар по сбежавшему противнику. В оставленный далеко позади караван, который не успевал догнать их, был отправлен гонец с приказом идти маршевым шагом вслед за ними. Без запасов воды и продовольствия, которые находились в караване, и воинам, и их коням пришлось бы нелегко.
Никуда Крысы от нас не денутся, с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего, сказал Эхнасет своим ближайшим помощникам. Им негде от нас укрыться. Видимо боги совсем отвернулись от них, если лишили разума их вожака. После того, как они загонят своих несчастных лошадей, мы спокойно доберемся до них и перебьем их всех до единого. Их отрубленные головы мы выставим на всеобщее обозрение возле Мемфисских ворот, чтобы никому не было повадно устраивать нападения на караваны честных купцов вблизи границ города.
Между тем, ночь накрыла своим покрывалом пустыню. Эхнасет не позволил зажечь факелы с тем, чтобы преследуемый ими противник не смог определить их местоположение. В отличие, от них разбойники оказались не столь мудры. Несколько горящих факелов, словно светлячки, путеводными звездами указывали путь, по которому Крысы уходили на своих конях, еле переставлявших копыта от усталости.
К этому времени расстояние между преследователями и разбойниками существенно сократилось. Пирамиды Гизы стали видны во всей своей ужасающей красе. Их чудовищный размер по мере приближения к ним подавлял человеческую волю и внушал страх.
Так ли уж необходимо нам приближаться настолько близко к этим вместилищам ужаса? хриплым от волнения голосом спросил Эхнасета один из его офицеров. Наши люди не на шутку напуганы.
Хорошо, что ты предлагаешь? поинтересовался Эхнасет, которого также не прельщала пугающая перспектива оказаться посреди пирамид ночью.
Я предлагаю, разделиться на два отряда и обойти пирамиды с двух сторон, поделился своими мыслями старый воин. Таким образом, мы отсечем им путь к отступлению с флангов. А так как сейчас наша скорость значительно превышает их способность передвигаться, то они, двигаясь вперед, неминуемо выйдут на нас, именно туда, где мы будем поджидать их в засаде.
А, что мы будем делать, если они вдруг решат остановиться на ночь среди пирамид? спросил с сомнением в голосе Эхнасет. Ждать утра, чтобы их лошади за это время отдохнули, да и они сами набрались сил перед предстоящим сражением? Так что ли, по твоему?
Я признаю, что предложил глупость, после некоторого раздумья ответил офицер. Давать Крысам время на передышку было бы непростительной ошибкой.
Эхнасет потрепал старого друга по плечу и дал команду продолжать движение в сторону пирамид. Для того, чтобы не напороться впереди на засаду, Эхнасет отправил вперед разведчиков. К этому времени Крысы неожиданно погасили все свои факелы.
Вскоре вернулся один из разведчиков. Его доклад напугал Эхнасета до рези в животе и если бы не окружавшие его солдаты, он не раздумывая слез бы с коня и отошел в пустыню для того, чтобы облегчиться. Разведчик сказал, что Крысы в спешном порядке спешились и теперь заходят в потайную дверь каким-то колдовским образом открывшуюся в статуе Большого Сфинкса. Видимо эти твари решили, пользуясь темнотой, укрыться и отсидеться в этом кошмарном изваянии.
Эхнасет, несмотря на то, что ему этого очень не хотелось делать, поднял руку с зажатым в ней мечом и зычно прокричал:
Вперед в атаку! Перебьем трусливых Крыс, прежде чем они успеют заползти в сфинкса!
Глава 9
Древний Египет, плато Гиза, в подземелье под статуей Большого Сфинкса
Ничего не скажешь теплый прием! рассерженно пробормотал Сенсей, напряженно вглядываясь в темноту.
Любопытно, кто успел сюда забраться раньше нас? подивился Иннокентий Павлович, после чего громко крикнул. Вы что с ума посходили, мы свои!
В этот момент, из темноты, вместо ответа, со свистом вылетел боевой топор. Все произошло так неожиданно, что ни Сенсей, ни Иннокентий Павлович, не успели пригнуть головы, а только почувствовали, как что-то впритирку прошелестело у них над шлемами.
Топор, стремительно вращаясь, врезался в дальнюю стену тоннеля и со звоном отлетел в сторону, не причинив при этом никому вреда.
Свети! коротко скомандовал Сенсей и, сунув свой факел Абу, вытащил секиру, висевшую у него за спиной.
Молодой вор настороженно пригнулся и послушно поднял два факел повыше. Сенсей весь, подобравшись, медленно двинулся вперед. Неверный свет факелов, так и не высветив никого, плясал в пространстве тоннеля.
Едва Сенсей шагнул за угол, как на него из темноты стремительно и бесшумно выпал здоровенный нубиец с огромным топором, занесенным над головой. Сенсей прокрутившись на месте, ушел из-под удара и отскочил в сторону. Чернокожий гигант со свистом рассек пустоту топором. В следующий момент Сенсей, со всего маху нанес ему сокрушительный удар ногой в правый бок. Сломанные ребра гадко хрустнули, как пересохшие прутья ивовой корзины. Нубиец, отлетев в сторону, выронил по дороге свой топор и мешком рухнул на колени. Он широко открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на сушу. Судя по всему, он начисто разучился дышать.
Сенсей опустив гиганту на затылок рукоятку своей секиры, проломил ему череп. Настороженно прислушавшись, он вглядывался в темноту, ему совсем не улыбалось получить пару стрел от неизвестных лучников, затаившихся в темноте.
Милый! Ольга коснулась напряженного плеча Сенсея. Если кинуть вперед в тоннель пару факелов мы сможем разглядеть, кто там прячется в темноте. Однажды давным-давно я сталкивалась с подобной тактикой, и она себя полностью оправдала.
Мне тоже почему-то кажется, что эти негодяи не стреляют по одной единственной причине. Они хотят подпустить нас поближе, чтобы бить наверняка, поддакнул Иннокентий Павлович.
Ольга и Абу приготовили луки, Палыч ты по сигналу кидаешь вперед факелы, как можно дальше! скомандовал Сенсей. Готовы? Палыч, давай!
Два факела взвились в воздух и с шумом, прочертив длинную дугу, упали метрах в десяти, впереди от наступающих. Нескольких секунд Сенсею хватило на то, чтобы увидеть и по достоинству оценить обстановку. Возле очередного поворота, который делал тоннель, стояли четыре человека, держащих луки наизготовку. Яркий свет, брошенных факелов, неожиданно метнувшийся в их сторону сбил лучников с толку и они промедлили всего лишь мгновение.
Пли! рявкнул Сенсей и, три стрелы понеслись в сторону обороняющихся.
Но, лучники, несмотря на, то, что они были частично ослеплены светом факелов, все же успели выстрелить практически наугад.
Только сейчас Иннокентий Павлович, Ольга и Абу смогли по достоинству оценить дальновидность Сенсея заставившего облачиться их в тяжелые и неудобные доспехи. Иннокентий Павлович получив стрелу прямо в центр груди, охнул и повалился на пол. У Ольги, прошедшая по касательной, стрела задела правое плечо и если бы на нем не было кованого наплечника, безжалостно вырвала бы из него кусок плоти. Сам же Сенсей, получивший стрелу в верх бронзового шишака, лишь заворчал, и помотал головой. За свою жизнь он получал по голове и не такие удары. Для того, чтобы свалить его с ног, нужно было что-нибудь посущественнее. Один лишь Абу не понес никакого урона, впрочем, также как и его доспехи, оставшиеся целыми и невредимыми.
В отличие от нападавших, обороняющиеся были начисто лишены, каких бы то ни было защитных приспособлений. У них не было ни доспехов, ни щитов. За свое легкомыслие они жестоко поплатились. В тоннеле остались лишь двое лучников. Один из них скрючившись на полу, сжимал торчащее из живота древко оперенной стрелы и душераздирающе стонал. Второй лежал на спине, не подавая никаких признаков жизни. Что впрочем, было совсем не удивительно, так как у него из левого глаза торчала стрела. Двое, оставшихся в живых, благоразумно отступили во тьму тоннеля.
Подав руку Иннокентию Павловичу, Сенсей поднял его на ноги:
Ну, что старый перец, жив?
Твоими молитвами! сердито проворчал тот, потирая ушибленную грудь. Но синяк будет, надо полагать, на всю грудь.
Ничего страшного, главное, что не дырка! белозубо рассмеялся Абу.
С этим, что делать будем? болезненно скривившись, Ольга кивнула в сторону, лежавшего на полу, стонущего противника. С таким ранением, он все равно уже не жилец, а мучиться будет еще очень долго.
Сенсей мрачно посмотрел на подругу и, подойдя к смертельно раненному воину, проворчал:
Извини, брат, ничего личного!
После чего коротким ударом секиры прекратил его мучения.
Оставив после себя два бездыханных тела, принадлежавших непонятному противнику, друзья двинулись дальше. При этом они постоянно помнили о том, что в темноте их могут подстерегать двое все еще оставшихся в живых лучника.
Смотрите! Ольга неожиданно указала мечом себе под ноги.
На пыльном каменном полу явственно виднелись маслянисто блестевшие в трепетном свете факелов капли крови.
Один из них ранен, причем довольно серьезно, проворчал Сенсей, коснувшись пальцами крови и рассмотрев ее на свету. Кровь темная артериальная, значит, без перевязки он долго он не протянет.
Неожиданно тоннель вывел их в большой зал. То, что предстало их взору, напоминало низкобюджетную голливудскую постановку, про арабские приключения. Весь дальний угол помещения был завален тюками и сундуками, наполненными всякой всячиной. Особняком располагались драгоценности, золото и серебро. Неверный свет факелов плясал на пыльных боках золотых кувшинов и серебряных блюд, богато изукрашенных драгоценными камнями.
Пещера Али Бабы! восхищенно взревел Иннокентий Павлович. Как антиквар, я могу сказать, что здесь добра на многие лямы баксов!
Так это и есть сокровище Древних? с сомнением в голосе спросила Ольга.
Вряд ли, больше похоже на склад награбленного добра, ответил ей Сенсей.
Это место принадлежит разбойникам! с тревогой в голосе, произнес Абу. Если они застанут нас здесь, то убьют! Будет лучше взять столько сколько мы сможем унести камней и золота и побыстрее убраться отсюда!
Остановитесь безумцы! неожиданно прогремел повелительный возглас.
Из маленькой незаметной в густой тени двери на свет вышел небольшой сухонький старик, с необычайно бледной кожей.
Сесней, Ольга и Абу тут же направили в его сторону оружие.
Знаете ли вы, в чьи пределы вторглись, и отдаете ли себе отчет о неотвратимой каре, что ждет вас? гневно потрясая руками, покрытыми пигментными пятнами вскричал старик. Эта место веками принадлежало кочевым племенам! Вы же, недостойные, явились сюда и осквернили своим присутствием эту сокровищницу!
Слышь дед, хватит болтать! нетерпеливо прикрикнул на него Сенсей. Нам твои сокровища не нужны, мы ищем другое! Тебе известно, что-нибудь про огромных черных скарабеев, которые могут ползать по времени?
Старик, поджав губы, вперил в него тяжелый взгляд необычайно темных глаз.
Я Хет, хранитель сокровищ Большого Сфинкса. Мне многое ведомо, но, то о чем ты так свободно говоришь, слишком опасная тема для разговора между незнакомыми людьми.
Я старый искатель истины, а это мои друзья. Мы не хотели причинять вам зла, и если бы вы не напали первыми мы не стали бы никого убивать. Мы сожалеем о том, что произошло, и просим принять наши извинения, Иннокентий Павлович низко поклонился.
Твои извинения приняты, чужеземец, хотя и не имеют никакого значения, ибо, все вы уже мертвы, холодно сказал Хет. Пещера принадлежит Крысам пустыни, и они не простят вам вторжения сюда, как бы ни были благородны ваши помыслы. Кроме того вы перебили всю охрану, в живых остался лишь я да еще один человек.
Неправда, их должно быть двое, перебил его Сенсей.
Второй уже отправился на свидание с Осирисом, а оставшийся в живых целится в вас из своего лука. Если бы я хотел, он перестрелял вас как глупых гусей в дельте Нила, зловеще ухмыльнулся Хет. Но вы пробудили мое любопытство своими разговорами. Что вам известно об огромных черных скарабеях?
Нам известно достаточно, уважаемый, ответил Иннокентий Павлович, взявший на себя функции парламентера. Нам нужно вызвать такого скарабея, для того, чтобы отправиться в путешествие к себе домой.