Он поставил себе цель стать не просто миллионщиком, а человеком владеющим десятками, если не сотнями миллионов. Он хотел стать одним из богатейших людей Российской империи. Карл же уговаривал его бросить штольню, продать пароходство и все, что у них было вложено в недвижимость, и пока не поздно убраться подобру-поздорову в Европу, или куда подальше. Например, в Америку. Но Веревий все отговаривал друга и говорил, что много денег никогда не бывает. Где еще они смогут так легко заработать капитал, для того чтобы потом безбедно жить в этой его Америке?
Теперь Веревий понимал, что несостоявшийся великий промышленник, а ныне арестант висельникэто пик всей его жизненной карьеры. При таком раскладе, рассчитывать на что-то большее, нежели пеньковый галстук за казенный счет, было бы слишком самонадеянно. Тем не менее, ему все же хотелось надеяться на лучшее. Хотя этому самому лучшему было неоткуда взяться.
Ныне грязная тюремная камера являла собой все принадлежавшее Веревию пространство. Да и то до рассвета, который был уже не за горами. Скоро, совсем скоро в камеру к нему придет священник для того чтобы исповедовать его перед казнью. Веревий, не знал какие слова, он будет говорить святому отцу, если вообще будет, хоть что-то говорить. А после этого за ним придут тюремные надзиратели и отведут в тюремный двор, где по скрипучим ступеням лестницы поднимут его на эшафот. Потом его подведут к виселице.
Веревий безрадостно скользил взглядом по неровным кирпичным стенам камеры, пытаясь хоть за что-то зацепиться взглядом. Но унылые, пыльные стены, были похожи друг на друга как братья близнецы. Чтобы отвлечься от страшных, пугающих мыслях о предстоящей казни, Веревий принялся мерить шагами свою камеру. Он бродил по замкнутому кругу, проходя мимо этих опостылевших стены, минуя одну за другой, безрадостно взирая на окружающее его убожество и нищету. Он уже понял, но все еще, в глубине души, не смирился, с тем, что из этой грязной тюремной камеры не было выхода. Вернее, один выход все же был, но он вел на эшафот, установленный посредине тюремного двора.
Веревий не знал, сколько времени ему осталось, но он явственно ощущал, как оно неумолимо словно песок в песочных часах истекает. Все же в глубине души он надеялся отыскать двери в другой мир, существовавший, по словам Карла в другом месте и другом времени. Для этого нужно было лишь воспользоваться золотым сосудцем наполненным жучьим соком, который был зашит у него под кожей правой ноги. Веревий верил и не верил в то, что это возможно. Он сам видел, на что способны чудовищные жуки, явившиеся тогда из воздуха на Чертов остров. Веревий верил в их существование, но он не верил, что с их помощью сможет обрести свободу и избежать виселицы. Он хотел и боялся реализовать эту свою последнюю возможность на спасение. Это чувство было настолько пронзительно, что Веревий неожиданно для самого себя всхлипнул.
Устыдившись минутной слабости, он сгреб себя за курчавую шевелюру и с силой, так что затрещали корни выдираемых волос, дернул. От боли из глаз брызнули слезы, но это принесло арестанту облегчение. Он чувствовал, а это означало что он пока, что еще жив.
В том чужом мире, если верить Карлу, существовал белый кварцевый песок, ослепительно синее небо и бирюзово-зеленый океан до краев наполненный теплой водой. И женщины в том мире были тоже другие, не такие, как в его серой невыразительной доселе жизни. Нужно было лишь выбраться из этого проклятого каменного мешка и добраться до дупла того черного дуба что рос на Чертовом острове. Спрятанной в дупле наличности хватило бы на путешествие в тот другой сказочный мир. Но для этого нужно было спешить и успеть вызвать скарабея до того, как в камеру за ним явятся тюремные надзиратели и поведут его на казнь.
Наконец решившись, Веревий опустился на койку и нащупал небольшой твердый желвак, перекатывающийся под кожей на бедре. Раздевшись, он попытался ногтями вскрыть кожу, но лишь расцарапал ее до крови. При всем желании Веревий не смог бы дотянуться до флакона зубами. В замешательство он остановился, прикидывая, чем бы можно было разрезать кожу. Чем дольше он думал, тем яснее для него становилось, что вроде бы незначительная преграда из его собственной плоти, неожиданно вставшая у него на пути, превратилась для него в монолитную каменную стену, о которую будет суждено расшибиться его энтузиазму.
Так промучившись до самого утра в бесплодных попытках расковырять заветный золотой флакон, Веревий ненадолго забылся в тревожном сне.
Глава 3
Древний Египет, плато Гиза
По настоянию Сенсея с верблюдов была снята притороченная к седлам амуниция, в которую он велел всем облачиться, показав личный пример.
А мне-то шлем зачем? возмутился Иннокентий Павлович. Он же килограмм пять весит!
Для того чтобы сохранить твою розовую лысину в целости и сохранности! усмехнулся Сенсей нахлобучивая на него тяжеленный бронзовый шишак.
После этого он роздал друзьям мечи, взяв себе огромную боевую секиру. Ольга повесила через плечо два колчана наполненных стрелами и выбрала себе лук. Прихватив солидный запас факелов и воды отряд был готов выступать.
За дверью, внезапно разверзшейся прямо под хвостом Большого сфинкса Гизы, Сенсея, Ольгу, Иннокентия Павлович и Абу встретила, плотная непроглядная тьма. Впрочем, это досадное обстоятельство ненадолго задержало друзей. Засветив факела, бывшие в их распоряжении, они вскоре получили возможность внимательно обследовать то помещение, которое находилось сразу же за дверью. Едва они успели сделать свои первые шаги, как дверь тут же совершенно бесшумно заняла свое прежнее место.
Короткий отрезок горизонтального пути резко сворачивал влево. Оттуда вниз уходила крутая лестница с истертыми каменными ступенями, вырубленными прямо в скале. Подняв нещадно коптящий факел вверх к самому потолку, Иннокентий Павлович обнаружил, что свод на всем протяжении покрыт толстым слоем сажи. Видимо этим ходом долго и часто пользовались. Опустившись по лестнице глубоко под землю, друзья оказались в самом начале очередного горизонтального коридора, который больше походил на узкий тоннель.
Одного взгляда вперед было достаточно, чтобы понять, здесь нужно держать ухо востро! Пол коридора был завален полуистлевшими скелетами, которые кто-то для того чтобы они не мешали двигаться по тоннелю небрежно сгреб к стенам. Каменные плиты пола и стены были покрыты какими-то черными потеками.
Засохшая кровь, недовольно проворчал Сенсей.
Иннокентий Павлович задумчиво почесал свой шлем:
Все, дети мои, вот с этого самого места, наша спокойная жизнь закончилась! Отсюда начинаются ловушки, о которых мельком упоминается в папирусе Абу.
Ну, судя по тому, что скелеты до сих пор лежат там, где когда-то упали тела, мы имеем дело не с проваливающимся полом, начала рассуждать вслух Ольга.
Обратите внимание на любопытную закономерность, нервно хихикнул Иннокентий Павлович. Тут практически нет ни одного целого черепа и ни одной грудной клетки, все они беспощадно разбиты и расколоты.
Чего не скажешь о тазобедренных костях, которые все целы, поддержала его Ольга.
И что? недоумевая, уставился на них Сенсей.
А то, что загадка сфинкса одним кодовым замком не ограничивается. Мало сюда войти, нужно еще пройти через ловушки и исхитриться остаться при этом живым, неодобрительно посмотрел на него Иннокентий Павлович.
Стойте, я, кажется, поняла! внезапно воскликнула Ольга, своим возгласом не на шутку перепугав всех.
Девочка моя, ну зачем же было так орать? сморщился Иннокентий Павлович, потирая свое контуженое ухо. Давай, рассказывай, что там у тебя. Только тише, пожалуйста.
Загадка сфинкса, если помните, кроме чисел дает нам еще и три варианта, того как человек ходит, горячечно зашептала Ольга, так словно боялась что ее кто-то может подслушать. Эти три способа передвиженияподсказки, которые позволяют преодолеть ловушки!
То есть ты хочешь сказать, что передвигаться нужно сначала на четвереньках, потом на двух ногах, а потом, опираясь на палку? удивленно спросил Сенсей. Не может быть, это было бы слишком просто.
Есть только один способ проверить мое предположение, усмехнулась Ольга.
Вынув кинжал, она безжалостно укоротила подол своего длинного платья до уровня крутого бедра, и грациозно опустившись на четвереньки, проворно двинулась вперед по коридору.
Стой, куда?! запоздало попытался схватить ее за тонкую лодыжку Сенсей. Совсем спятила?
Но бросившиеся на него с двух сторон Иннокентий Павлович и Абу силой удержали его от этого опрометчивого шага.
Если она делает все правильно, то ничего с ней не случится, пыхтя, пробормотал Иннокентий Павлович, не позволяя Сенсею последовать за Ольгой. Но если ты вмешаешься, то наверняка все кончится очень плохо. И для нее и для тебя, а, в конечном счете, для всех нас!
Нет, вы только посмотрите на эту дуру! взвыл от бессильной злобы на строптивую подругу Сенсей, стряхнув с себя друзей.
Сам дурак! расхохоталась женщина, преодолевая первые два метра опасной территории.
В это момент она поравнялась с первыми скелетами, и неловко зацепившись за них ногой, обрушила на себя сверху кучу иссохших костяков. При падении разнокалиберные кости, словно чудовищный костяной ксилофон, издавали жуткие звуки, от которых волосы вставали дыбом.
Сенсей почувствовал как у него по ложбине между лопатками потек ледяной ручеек ужаса. Он не знал, как дальше будут развиваться события, но одно он знал совершенно точно. Если с Ольгой что-то случится, то он незамедлительно последует вслед за ней. Сама мысль о жизни без нее была для него невыносима. Слишком долго он был один, чтобы еще хоть на минуту вновь оказаться в полном одиночестве.
И в это момент, словно для того, чтобы специально проверить его решимость, из стен тоннеля, где двигалась Ольга, с приглушенным лязгом выскочило множество заостренных бронзовых кольев. Они были черными от покрывавшей их засохшей крови неудачников, пытавшихся пройти здесь ранее. Если бы Ольга стояла в полный рост, то ужасные штыри прошили бы ее насквозь с двух сторон на нескольких уровнях, начиная от лобка и заканчивая затылком.
Напуганная женщина инстинктивно упала на пол и замерла. Колья тем временем, словно жала десятка скорпионов спрятавшихся в стенах, медленно втянулись обратно в свои гнезда.
Не останавливайся, двигайся дальше! истошно завопил Иннокентий Павлович. Не то сейчас сработает очередная ловушка!
Словно в подтверждение его слов с отвратительным лязгом выскочили колья расположенные значительно ниже прежних. Они также были черными от покрывавшей их толстым слоем засохшей крови. Если бы Ольга не лежала, прижавшись к каменным плита пола, огромные штыри распороли бы ее бока с двух сторон. Поняв, что промедление смерти подобно, она вскочила на четвереньки и так быстро, как только могла, двинулась дальше по коридору. А над ней с лязгом и скрипом, с завидным постоянством выскакивали из стен бронзовые жала с намерением поразить ее.
В какой-то момент Ольга вдруг уткнулась головой в стену. Испуганно оглядевшись, она поняла, что уперлась в конец коридора, который сворачивало вправо. Заостренные бронзовые штыри больше не появлялись из стен. Видимо для того, чтобы активизировать механизм, приводящий их в действие, нужно было нажимать на каменные плитки пола. Осторожно поднявшись и напряженно ожидая, когда ее насквозь пронзит заостренный кол, Ольга распрямилась и вздохнула полной грудью. Так как она ползла без факела, оставшиеся на другой стороне коридора не могли видеть, что происходит с ней в темноте.
Эге-гей! несмело крикнула, они и помахала руками, привлекая к себе внимание. Кажется, я прошла!
Стой на месте и не двигайся! Лови! прокричал Сенсей.
Широко размахнувшись, он швырнул в сторону Ольги горящий факел. С гулом пронесшийся через весь коридор факел упал прямо к ногам женщины. Она поспешно подобрала его и высоко подняла над головой. Коридор осветился и стали видны черные дыры, которыми были испещрены все стены коридора.
Следующим коридор пересек Сенсей, за рекордно короткий срок. Он так торопился, словно сдавал какой-то норматив. Характер движения бронзовых кольев радикально изменился. Теперь они сновали, словно иглы швейной машинки. Выскочив из коридора на площадку возле Ольги, Сенсей заключил ее в объятия.
Никогда больше не делай так! яростно прокричал он ей в лицо. А то я не знаю, что с тобой сделаю!
Дурачок, что ты со мной можешь сделать? расхохоталась Ольга. Ты же знаешь, стоит тебе даже легонько шлепнуть меня по заду, твоя пятерня отпечатается там, в виде уродливого синяка. Ты, что правда, хочешь, чтобы моя попа выглядела словно порченое яблоко? Мне кажется, ты этого не переживешь?
Не переживу! сердито буркнул Сенсей. Но, пожалуйста, больше не кидайся очертя голову впереди меня.
Хорошо, милый, не буду, покорно пообещала Ольга, но при этом в ее зеленых глазах скакали проказливые зеленые чертики.
Пока они препирались через коридор благополучно прошли на четвереньках Иннокентий Павлович и Абу.
Завернув за угол, друзья остановились на площадке предшествующей другому тоннелю. Некоторое время они ломали голову над тем, каким образом передвижение на двух ногах может помочь избежать ловушки? Ничего путного на ум так и не приходило. В это время сверху неожиданно начал опускаться огромный каменный блок, запечатывая выход в первый коридор с бронзовыми кольями, из которого они только что пришли.
Так как хода назад не было оставалось лишь двигаться вперед. В конце концов, Сенсей молча, поднял факел повыше и шагнул во второй коридор. Коридор был тесный, локти Сенсея, едва не скребли по стенам. Он двигался медленно и осторожно. И этот его чуть было не погубило.
Впереди откуда-то сверху, метрах в двадцати от него, неожиданно с жутким скрежетом начало опускаться огромное бронзовое колесо, все покрытое сине-зелеными окислами и черными пятнами засохшей крови. Его обод было усажен длинными тупыми шипами. Неторопливо вращаясь, оно катилось в сторону Сенсея, опускаясь все ниже и ниже, заполняя собой весь коридор.
Беги вперед, твою мать, беги! закричал Иннокентий Павлович, который уже понял принцип действия этой ловушки.
Сенсей очнувшись от ступора, бросился вперед по коридору, навстречу надвигавшемуся на него чудовищному колесу. Он чувствовал, что зря в этот раз послушался Иннокентия Павловича, и нужно было бежать назад, а не вперед. Когда до страшных шипов оставалось всего пара метров, колесо неожиданно начало резко опускаться и скорость его при этом значительно возросла. Оно почти падало. Сенсей чувствуя, что в следующее мгновение чудовищный механизм разжует его, словно мельница, бросился щучкой вперед в остававшийся небольшой зазор между колесом и каменным полом. В следующее мгновение он почувствовал, как по его макушке, а потом по спине, вдоль по позвоночнику пронесся ветер, поднятый неожиданно набравшим обороты колесом. Вскочив на ноги, Сенсей кинулся вперед и за считанные секунды достиг безопасного конца коридора.