[2] Исключительно редкий полуразумный вид дерева, произрастающий в Соире. Предположив, что люди рубят деревья для того, чтобы сделать из них бумагу, они трансформировали свои традиционные зеленые резные листья в белые, прямоугольные и бумажные. Самые старые деревья давали формат А4, моложеА5, саженцымаленькие желтоватые прямоугольнички с липким краем. Почему же тогда ученые назвали их полуразумными? Потому что полноценно соображающее дерево додумалось бы до того, что из их брата получают еще и стройматериалы, и сделало бы что-то со стволом и корой, а еще лучшесразу росло, окружая себя стопками досок-сороковок, обложенных пачками бумаги.
[3] И теперь готового выпрыгнуть из ложи, собственноручно вытащить на арену обоих големов вместе с их творцом и снова собственноручно же поколотить всех троих.
[4] Хотя почему «будто»?
[5] Рядов задних.
[6] Пока своих.
[7] Мрамор, известный своим светло-кофейным цветом.
[8] Новое для него. Новым в абсолютном летосчислении оно было лет двадцать назад, что по стандарту узамбарских мазанок колебалось на грани между древностью и античностью.
[9] Хоть и в первом приближении. Километров на сто.
[10] Кивать неосторожно ему пока не дозволяло принятое вчера.
[11] Ужин как пища, отделенная от настоящего момента многими часами, позволял о себе думать без немедленных и необратимых последствий.
[12] И даже один новый котел среди них.
[13] За неимением поблизости ее создателя. В этом случае, если бы тот не успел далеко убежать, она нашла бы другое применение.
[14] Именно потому, что ныряльщики могли их достать.
[15] Местами переходящих в глубокое бурение, иногда балансируя на грани взрывных работ.
[16] Если бы сумасшедшие были настолько искусны, что сумели бы сплести корзину из полосок блестящей ткани, утыканной иглами, волосатой бумаги, разноцветных металлических прутков, кожаных ремешков с узелками, стеклянных трубочек, внутри которых что-то тускло светилось, и костяных дуг, гравированных непонятными символами, может, даже буквами.
[17] Если не считать пятен от рыбы, фруктов, овощей, масла и мяса.
[18] Изначально проходящая в лечебнике, вообще-то, как заклинание военно-полевой хирургии для определения глубины колото-резанных ранно если клиент сказал, что его племяннику срочно нужно вправить мозги
[19] Нажелто-красно-буро, если быть дотошно точным.
[20] Так как собственная голова, похоже, решив отыграться за грядущие полдня авансом, теперь даже не болела, а гремела, шумела и трещала.
[21] И в первую очередьбумага, ткань и кожа.
[22] Мысль о том, чтобы отправиться в Шатт-аль-Шейх по воздуху, хотя бы на той же самой кровати, даже не приходила ему в голову: каждый, кто хоть десять минут пожил в Узамбаре, знал, что лететь днем было равносильно медленному самоубийству. Конечно, как вариант для полетов всегда оставалась холодная ночь Но чтобы не оказаться утром над океаном, в логове летающих слонов, в сердце Перечной пустыни или на пути самума, нужно было иметь квалификацию караван-баши первого разряда.
[23] Или отсутствие текущей крыши, как показал бы ближайший дождьно нет худа без добра.
[24] В то время как на самом деле он был виноват во всем.
[25] То есть, пошел скорым шагом торопливой черепахи, стараясь при этом не допускать отклонения от курса более чем на двадцать градусов.
[26] Может, даже хихикая или показывая пальцем.
[27] Отсутствие крыши иногда имело свои преимущества.
[28] Если это был просто дом, он бы отнесся к случившемуся с вамаяссьским спокойствием. Но десять минут назад обычная глинобитная хибара превратилась в его святая святыхлабораторию, хотя и кроме немудрящей мебели и стен (на одну меньше, чем хотелось бы) в ней еще ничего не было. А значит, каждое ее повреждение теперь воспринималось атланом как личное оскорбление.
[29] Хоть и научившийся понимать, когда его обсчитывают почем зря.
[30] В пустыне. Над костями потерянного каравана.
[31] Или научить ругаться его.
[32] Который вспомнил, что значит говорить, не заикаясь, только через два месяца.
[33] Если бы он шел один, уворачиваться от прохожих и немудрящего транспорта было бы проблемой Анчара. Но так как в шаге за ним следовал голем шириной в половину улицы, ростом до окон второго этажа и с двумя огромными дубинами, то вектор проблемы автоматически менялся на диаметрально противоположный.
[34] Ведь никому и в голову не могло прийти, что можно разговаривать с големом.
[35] Скорее всего, из экономии.
[36] Надо ли говорить, что Кваку Квам Кваси Квези Квеку с проницательностью человека, к науке отношения никогда не имевшего, расставил приоритеты с точностью до наоборот. На покупку оборудования денег бы хватило. На ремонтосталось.
[37] Если бы не мусор, в проходе между фасадами двух складов могли бы спокойно разъехаться не две, а три арбы.
[38] Ну или из центра города в портсмотря с какого конца глядеть.
[39] В очередной раз ткнуть локтем, успевшим превратиться в сплошной, безбожно ноющий синяк от частой подачи сего сигнала.
[40] Едва не снеся его.
[41] Что в случае крайней степени конфуза должны делать големы, он не знал, а время для изобретательства выдалось не слишком подходящее.
[42] Если бы на Белом Свете сыскался ручей, состоящий целиком из металлической посуды.
[43] Из резинового дерева, если быть совсем точным. Не путать с каучуковым, источником материала для дорогих мячей и еще более дорогих калош. Вообще-то, резиновое деревоа вернее, его вамаяссьский сородичбыл назван так лукоморским первопроходцем Доходовым со слов аборигена-проводника. Проведя с исследователями полгода, вамаясец немного научился лукоморскому языку, и на вопрос Доходова о том, что это за интересное дерево с ажурной корой и листьями, старательно ответил: «Ре-зи-но-е». И в лучших традициях первооткрывателей, становившихся одновременно и первоописателями, Павел Ерофеевич зарисовал в своем блокнотике новый экземпляр древесного царства и не менее старательно под ним вывел: «Резиновое Древо». Впрочем, это был один из случаев, когда недослышанное название оказалось точнее любого, какое Доходов сумел бы придумать: древесина этого дерева и впрямь обладала свойством пружинить, что стало забавным сюрпризом для пришедших по следам исследователей дровосеков.
[44] Хотя, если быть совсем точным, такое возможно было. Если держать долото другой рукой.
[45] Искушением возмездия долгого и тщательногопозже.
[46] Для неграмотных.
[47] Дополнительно было сломано не более трех ребер.
[48] «По спинке стула», подумал атлан, и был не так далек от истины: судя по выражению лица посетителя, целью очередного подхода была его голова.
[49] Не помогало в равной степени ничего.
[50] Мало того, что оставшихся без поживы, но и вынужденных вместо загула в кабаке идти грабить одежную лавку и лабораторию знахаря: из одежды на задней части у обоих злоумышленников имелись теперь лишь ожоги второй степени.
[51] В основном, нецензурные.
[52] По мере оставшихся сил, которых, скорее, не осталось, чем наоборот.
[53] Сил на что-либо более энергичное вроде отчаяния, возмущения или даже простого изумления с призывами Большого Полуденного Жирафа в свидетели бесстыдной наглости неведомых стеновозводителей, не хватило.
[54] Которая как раз в кулаке и поместилась.
Часть вторая. Заговор
Его окружало море тьмы.
Тьма колыхалась повсюду, словно дегтярное желе, и не было у нее ни начала, ни конца, ни верха и ни низа, а только цветдымной ночи, и запахстоялой воды, пота и страха. Анчар судорожно вздохнул, рванулся в поисках света и чистого воздухано липкий мрак не отступал и не отпускал.
«Может, это сон?..»проплыла неуклюжая, как медуза, мысль. «Может, я снова перебрал накануне?.. Или перетрудился?.. Или пере чего-нибудь еще хоть и не помню, чего?.. И даже то, что я сейчас думаю мне тоже снится? И стоит только проснуться, как как Как мне проснуться? Надо доплыть до края до берега или вынырнуть если я глубоко Но если глубоко тогда я не смог бы дышать?.. И откуда вообще взялось это зловонное липкое море если когда я засыпал засыпал засыпал»
Тьма закружилась, и всё вокруг поплыло медленным водоворотом, вновь затягивая его с головой, вымывая из нее слова и мысли, как поток уносит щепки.