Побежали, уточнил Кашил. Осторожно.
Велик дошел до дальнего конца левого склада, когда из пространства между фасадами раздалось неистовое бряканье и дребезжание, словно кто-то перевернул вверх дном сундук с жестяной посудой и теперь играл ею в футбол.
Воры?!
Выносят товар?!..
Мгновенно он перешел на бег, завернул за угол[40], проломился сквозь нетронутую баррикаду, ворвался в широкий коридор, разделяющий два ряда хранилищ, и лихорадочно огляделсядубина наготове.
Если снаружи слабый свет осколка месяца позволял видеть хотя бы очертания предметов, то в мрачном ущелье, до краев наполненном тьмой, различить что-либо было уже невозможно.
Голем вспомнил о давно погасшем факеле, позабытом в пылу возведения противожуликовой обороны, и пожалел, что он не человек и не может покраснеть[41].
Воры? пророкотал низкий глухой голос, заполняя тоннель.
Дребезжание резко прекратилось.
Воры?.. повторил Каменный Великан, растерянно придумывая, что бы еще такого, приличествующее случаю, сказать.
Уходите?
Выходите?
Подходите?
Что-нибудь еще?
Что?
Не дожидаясь, пока трудное решение будет принято, из темноты донеся сначала осторожный бряк, потомсловно ручей побежал[42].
И побежал этот ручей к нему.
Велик растерянно отступил.
Конечно, он знал о том, что сторож должен охранять склады от любителей легкой поживы, не допускать, предотвращать, пресекать и глядеть в оба. Но, как ни парадоксально это звучало, мысль о том, что этот сторожто есть, ондолжен делать, если воры все-таки появятся, до сих обходила его стороной.
Несомненно, поджидая самого подходящего момента для эффектного появления.
Одновременно с ворами.
Нужно ли было их бить?
Убивать?
Звать кого-то на помощь?
И зачем? Ведь и то, и другое он мог превосходно выполнить самхоть и не стал бы, даже если бы нечистые на руку узамбарцы вынесли всё добро Кваку Квам Кваси Квези Квеку вместе с самими складами
Или, может, сторож был обязан воров ловить?
Но что с ними делать, когда поймает?
Или когда не поймает?..
Лязг умыкаемой посуды на миг прекратился, и вдруг темнота взорвалась заполошным бренчанием, и что-то невидимое, но яростное налетело на него, топя в сумасшедшем дребезжании
И ударило в колено.
Застигнутый врасплох, голем среагировал так, как велели ему дорожки и самоцветы его схема, и гранитная рука размером с корзину для сбора арбузов рассекла воздух, зачерпнув из него источник грохотагруду оловянных мисок и кружек.
Кулак немного сжался.
Бряканье сменилось легким скрежетом сминаемой жести.
Каменный Великан склонил голову набок, настороженно прислушиваясь к ощущениям в ладони.
Вроде бы ничто не шевелилось.
Промахнулся?
Или вор оказался таким маленьким, что в огромной гранитной лапе его было не ощутить?
Или большим, но пальцы сжались слишком сильно, и он не почувствовал, а вор?..
Испуганный Велик дернул рукой, точно мальчишка, избавляющийся от змеи, внезапно показавшей ядовитые зубы. Тарелки, захваченные при попытке нападения на представителя охраны чужой собственности, с надтреснутым бряканьем посыпались наземь.
И тут же с грохотом плошечного водопада метнулись вбок.
В последний момент они свернулиу самой стены склада, не иначеи рванули вперед. Но не успел голем сделать и шагу, как вдруг они снова развернулись и понеслись на него
И налетели на другое колено.
На этот раз боевые рефлексы сработали еще скорее, громадная лапа снова сцапала грохочущую массу и взметнулась вверх. Посуда, сминаемая, как яичная скорлупа, хрустнула в кулаке, испуганно сжалась
И опять тишина.
Поймал?
Не поймал?
И если поймал, то что?
И зачем?
И если не поймалто что?..
Велик на всякий случай напрягся в ожидании нового нападения, дубина в одной руке, пригоршня кухонной утварив другой, но нарушитель спокойствия и установленных сторожем границ коварно затаился.
Голем попытался прислушаться, но необъяснимое дребезжание тарелок в каменной пятерне звучало в ночной тиши оглушительней хора цикад.
Неужели это то, что люди называют «нервами»?
Сердито фыркнув, он разжал пальцы, высыпая трофеи на землюи в следующую же секунду истошное бренчание возобновилось с новой силой, метнувшись от него
И снова к нему.
Очередное молниеносное движение рукии назойливая коллекция металлолома снова оказалась стиснутой в его кулаке еще до того, как успела напасть на него.
Хотя через долю секунды что-то коротко ударилось ему в бедро и пропало.
Или показалось?..
Озадаченный не на шутку, Велик отложил дубину, наклонился, поводил перед собой освободившейся рукой, нащупывая хоть что-нибудь, что могло бы сойти за неизвестного агрессораконтуженного или мертвогоно не обнаружил ничего, кроме собственных ног.
Кабуча, вспомнил волшебное слово голем и расстроенно отшвырнул искуроченные миски.
Которые ожили в тот же миг, что коснулись земли, и вновь помчались с надтреснутым сиплым бряком.
Но на этот раз не в бок и не к нему, а от него.
И голем побежал.
Что с того, что охранником он побыл всего пару часов?
Что с того, что он не знал, что делать с пойманнымиили не пойманными ворами?
Что с того, что голем его модели был предназначен для бега, как кит для полета?
Инстинкты тысяч, а может, и миллионов сторожей, проживших жизни до него и оставивших свои следы на пыльных ночных улицах и дорогах Белого Света, словно выкристаллизовались в одну секунду и вспыхнули на дорожках его схема одним непреодолимым желанием.
Догнать.
Стой! прогремел каменный голос в тишине, и испуганные цикады сбились на полутреске. Руки! Вверх!
Но звяканье умыкаемого посудного запаса уносилось прочь.
Велик надбавил ходу, не обращая внимания на дрожащие, как при землетрясении, стены вокруг, и через несколько секунд в свете чахлого месяца перед его взором вырисовались очертания дальней баррикады, судорожно подергивающейся, потрескивающей и позвякивающей от попыток неизвестного то ли разбросать ее, то ли взять штурмом.
Стой! выкрикнул Каменный Великан и бросился в отчаянном рывке за ускользающим злоумышленником, как вратарь за ввинчивающимся в девятку мячом.
Под натиском полутора тонн отборного узамбарского гранита баррикада брызнула в стороны, словно городошные фигуры под битой, и руки голема сомкнулись на тускло блеснувшей россыпи искореженного олова.
Попался! торжествующе пророкотал Каменный Великан, встал и, не разжимая кулаков, поднес их к лицу, силясь разглядеть между пальцами свой улов.
Похрустывание многострадальной посуды было единственным звуком, донесшимся из полусжатой горсти.
Силясь понять, кто жеили чтонападало на него, Каменный Великан наморщил лоб и склонил голову набок, прислушиваясь и раздумывая, стоит ли разжать пальцы, или увертливый вор упорхнет снова. И вдруг до его слуха донесся какой-то странный звук, не принадлежавший ни хору цикад, ни далекому городу, отправляющемуся на покой после ночного разгула, ни жителям и их псам, потревоженным запоздавшими гуляками
И долетел он откуда-то слева и сверху.
С крыши.
Не раздумывая ни мгновения, Велик метнулся влево, прислушался, снова сделал несколько шагов, остановился там, откуда странный шум, вроде бы, долетел в первый раз Но напрасно. Подозрительный звук не возобновлялся.
Каменный Великан, взволнованный мыслью о том, что пока он тут бегает, как мальчишка, непонятно за кем, воры умыкают вверенное его заботе имущество, в отчаянии поднял руки и, быстро рассчитав траекторию, забросил на крышу пригоршню мятых тарелок, захваченных им в плен минутами раньше.
Может, это спугнет злоумышленников, и они выдадут себя?..
Шаря настороженным взглядом то по контрольно-мусорной полосе, то по утонувшим во мраке окрестностям, голем прошествовал мимо притаившихся воров и скрылся из виду.
Завернул? вопросительно прошипел Кашил.
Наверное, да, отозвался Изуба. Если не видно.
Да тут вообще ни гиены лысой не видно! пожаловался Кашил.
Тем более пора! решительно скомандовал длинноволосый вор.