Выбравшись на сушу, путники оставили владения Прозрачного позадите простирались только до берега. Теперь Флета могла пуститься в галоп, местность была ей знакома. Они скакали весь день, избегая контакта с другими существами, а на ночь устроились возле небольшого источника. Вновь обратившись в девушку, Флета занялась с Машем любовью, и они насыщались друг другом, пока могли. Затем она вернула себе привычный облик и паслась, пока юноша спал.
Он осознал, что кобылица намеренно отстраняется от его общества. Не прямо, но косвенно, предпочитая пребывание в своём естественном образе рядом с ним. Она утоляла страсть Маша, однако он знал, что Флета идёт на это чисто символически, для его удовольствия; вне течки потребности в сексе кобылка не испытывала. Жаловаться было не на что, и всё-таки он не мог не отметить этого лёгкого отчуждения.
Флета не хотела его возвращения на Протон. Умом она приняла его необходимость, но не сердцем. Вероятно, её обижала его чрезмерная готовность к данному компромиссу. Ей недоставало полученной им на Протоне тренировки, которая и заставила Маша логически на это пойти. Флета принадлежала полям и лесам, в то время как Машгородам и механизмам. Возможно, контраст и являлся корнем их любви. Её мир означал для него полноту жизни, столь захватывающую и притягательную.
Она полагала, что он воспользовался поводом удрать после того, как добился её любви. Как неправа она была в своих подозрениях! Наоборот, Маш искал способ остаться с ней навсегда, признавая при этом существующие препятствия.
Он смотрел в ночь, где она паслась в своей агонизирующей обиде. Как же убедить Флету в том, что её подозрения беспочвенны? Он осознал, что различия между ними не ограничиваются межвидовыми или даже магически-технологическими. Она была женщиной, а онмужчиной. Маш был послушен голосу рациональности; кобылицачувствам.
Но разве чувства не правили бал? Ведомый рациональностью, он бы никогда в неё не влюбился!
Люблю, люблю, люблю, шепнул юноша.
От него потянулся луч света, заставляя ночь неохотно расступиться, а звёздымерцать в унисон. Вспышка: слабее, чем в первое её пробуждение, однако такая же очевидная.
Внезапно Флета очутилась в его объятиях в облике девушки.
Луч коснулся её и буквально привёл обратно к Машу. Она не произнесла ни слова; слёзы всё сказали за неё. Отчуждение на время исчезло.
На третий день путешествия они достигли Бэйна. Он пребывал в Гардоме, одном из городов Протонана краю великого южного хребта Пурпурных Гор. На Фазе это место считалось владениями гарпий. Таким образом, названия пересекались: дом гарпийГарДом. На Протоне их, конечно же, не было, и имя носило чисто фигуральный характер.
Путники сделали паузу, чтобы навестить дружественную им гарпию, впервые с которой встретились, убегая от адептов-врагов и послушных им гоблинов. Произошло это ещё до вмешательства Прозрачного и перемены стороны баррикады. Гарпию звали Фебой, и, благодаря магии Маша, она отличалась от своих товарок невероятной причёской, которая ужасно ей нравилась. Новый имидж помог Фебе занять в своей стае место лидера, тогда как прежде она была изгоем из-за болезни. Флета излечила её, и это послужило основой их дружбы; обычно гарпии людьми и единорогами не интересовались.
Феба сидела в своём гнезде. На голове по-прежнему красовался ужасающий сотворённый Машем парикторчащие во все стороны волосы дикой расцветки напоминали о морских созданиях.
Эй! провизжала она. Да это же ровот и рожок! Кошмарно сие признавать, но рада лицезреть вас снова!
Мы проезжали мимо и решили нанести тебе визит, пояснил Маш. Я на время возвращаюсь в свой мир.
Да ну? А я-то думала, что у вас роман.
Так и есть. И я к ней вернусь. Вот только решу проблему, которая требует моего присутствия.
Ты нуждаешься в моей помощи? спросила Феба. Выединственные мои друзья своего племени.
Ты уже много для нас сделала. Мы просто хотели повидаться с тобой, прежде чем снова двинемся в путь.
Как скажешь, пожала плечами гарпия. Но я всё равно дам тебе ещё одно перо, дабы вы могли призвать меня в беде. Выдернув одно из хвостовых перьев, Феба вручила его юноше.
Спасибо, сказал тронутый Маш. В большинстве своём гарпии были отвратительными созданиями, но эта казалась почти настоящим человеком. Возможно, если бы удалось преодолеть межвидовой барьер, не столь гнусными предстали бы и остальные. Юноша положил перо в карман.
Уже поздно, продолжала Феба. Ночь обещает быть холодной, а в моём гнезде тепло. Если хотите, можете
Маш с Флетой переглянулись. У них остались приятные воспоминания об этом гнезде. Не сговариваясь, они решили принять предложение заночевать.
Следующим утром они возобновили свой путь к точке, где был Бэйнна краю равнины чуть к северу от Пурпурной Гряды. Блеск компаса стал таким нестерпимым, будто кто-то пускал на него солнечные зайчики, хотя день стоял облачный. Когда свет переместился к центру плошки, Маш понял: они на месте.
Он обернулся к Флете, уже успевшей преобразиться в одетую девушку. Её грива превратилсь в роскошные чёрные волосы, слегка встрёпанные, но всё равно прекрасные. Маш обнял подругу и поцеловал.
Ты должна всё объяснить Бэйну, если он ещё не в курсе, предупредил он.
Она безмолвно кивнула, и объятия разомкнулись.
Настало время уходить. Однако Машу не хотелось покидать её, даже не постаравшись уменьшить боль от расставания. Он собирался сказать или дать ей что-нибудь на прощанье. Но не мог ничего придумать.
Его рука рефлекторно опустилась в карман, и пальцы нащупали перо.
Флета это глупо но я хочу дать тебе что-нибудь, как знак того, что я вернусь и выполню твоё желание. У меня сейчас нет ничего, кроме
В сием нет нужды, Маш, храбро сказала она.
Этого, он вытащил перо.
Кобылица взглянула на него и внезапно расхохоталась.
Грязный катышек гарпии! воскликнула она.
Ну, технически это хвостовое перо, и довольно чистое.
Только ровот способен вымолвить сие в такой час! покачала головой Флета. Она прижала его к себе и страстно поцеловала. Затем отодвинулась и печально приняла перо. Но вы с Фебой хорошо придумали. Она действительно может мне понадобиться. А Бэйнунет. И опустила перо в карман собственного плаща.
Будучи роботом, он бы точно не поступал так по-дурацки. Однако теперь ценил любые импульсы.
До свидания, любовь моя.
Маш встал туда, куда указывал компас, и сконцентрировался. Даон ощущал присутствие двойника. Теперь всё, что требовалось, это призвать магию и совершить обмен, предполагая молчаливое согласие Бэйна.
Магии волна, перенеси в тело Бэйна меня, пропел он, зная, что плохонькие виршидело второстепенное, главноенамерение.
Он ощутил, как магия обмена подхватила сознание. Бэйн отозвался. Через мгновение они Флета бросилась к нему и судорожно сжала в объятьях.
Люблю, люблю, люблю! выкрикнула она. Показная храбрость испарилась.
Воздух вокруг них всколыхнулся. Затем свершился обмен. В нём присутствовало нечто странное; всё случилось не как обычно. Но обратить его вспять было уже невозможно; чему суждено произойти, происходило.
Глава 2Протон
Они заняли места каждый по свою сторону консоли. На экране Бэйна высветилась решётка с шестнадцатью квадратами. Поверху, горизонтально, шли надписи:
1. ФИЗИЧЕСКИЙ. 2. УМСТВЕННЫЙ. 3. ШАНС. 4. ИСКУССТВО.
В столбце слева:
О. ОБНАЖЁННЫЙ.
И. ИНСТРУМЕНТЫ.
М. МАШИНА.
Ж. ЖИВОТНОЕ.
С его стороны пронумерованные слова были подчёркнуты, что означало возможность из них выбирать.
Однако его разум медлил, подставляя различные интерпретации для каждого из терминов.
ФИЗИЧЕСКИЙ. Он взглянул на стоявшую напротив Агапу, обнажённую, подобно всем остальным рабам Протона. Он тоже был лишён одежды. Девушка была прекрасна: золотые кудри, широко раскрытые глаза с солнечными зрачками и приподнятая грудь. Трудно поверить в то, что она не человек.
Она встретила его взгляд. Кудри спустились ниже и сменили оттенок на предзакатный. Глаза стали более узкими, груди сдвинулись, соски потемнели и стали ярчев тон глаз и волос. Агапа улыбнулась.