Но почему не стёрли видеофайлы? Не успели. Или не подумали?
Или им было всё равно?
Кому им?
Я потёр лоб. Мыслей не прибавилось.
Получается, спятившие некто решили уничтожить КППМкачество воздуха, скажем, не понравилось. И стрелять готовились по заранее вычисленным точкам. А чиф-мастер попытался их остановить.
Выкатывали из посёлка и настраивали второй вакуум-пробойник скорей всего потому, что не вся смена вахтовиков была в курсе. А вот дальше была нестыковка. Людям в посёлке необходимо было скоординировать выстрелы с погибшими Валевски и Штейном, стрелявшими за двадцать километров от посёлка. Неужели ради этого действительно проложили вторую дорогу
Что ж, вполне вероятно, если принять во внимание, что вакуум-пробойники не пушки. В смысле, не орудия, дуло не поднимается вверх на 90 градусов, и для пересечения импульсов в нужной точкев данном случае пирокартечи, раструбы пробойников должны быть подняты под определённым углом, а сами они должны находиться на определённом расстоянии друг от друга. Чтобы гарантированно расстрелять всю поверхность преобразователя.
Итак, было два залпа из двух пробойников. Не одновременнос интервалом в несколько минут. Судя по видеозаписи, больше никто к вакуум-пробойнику не приближался, чтобы синхронизировать сдвоенный удар, и он сработал автоматически. А после выстрела раструбы автоматически опустились, принимая стандартное горизонтальное положение, и началась подзарядка. Но заранее настроенный на выстрел таймер продолжал отсчёт.
Какая-то жуть.
Ладно, хватит бездоказательных умствований, оставим всё охране правопорядка.
Я вышел наружу.
Темнота сменилась серым сумраком подступавшего утра. Далеко над горизонтом проявилось белое пятно размером с большую монетусолнце. Серость вокруг светлела, но не исчезала до прозрачности погожего земного утра. Создание атмосферы имеет свои нюансы. Зато повышение температуры постепенно пробуждала марпонику, заставляя шевелиться и с хрустом распрямляться скрюченные на ночь стебли. Воздух казался зеленовато-бледным от обилия протянувшихся во все стороны полей марпоники.
Надеюсь, днём она не столь агрессивна?
Я прошёл по дороге к месту расстрела кара. И гибели людей. Космос, как на сердце-то муторно! Шагнул с обочины на поле, готовясь при малейшем движении отпрыгнуть назад. Ничего! Вытянул ногу и с опаской потыкал ближайший стебель. Опять ничего. Никакой реакции. Но ведь ночью меня они швыряли, как мячик. Неужели всё дело в темноте?
Я осторожно шагнул на поле. Толстые, серые в свете маленького марсианского солнца, свитые между собой пряди псевдо-структурного даже не растенияквазиорганизмалопались с приходом тепла шелестящими щелчками по всей длине. Словно раскручивали во все стороны свёрнутые жгуты полых внутри псевдоподий с обрезанными концами, быстро скользившими к невидимой поверхности. Насколько я помнил, там они присосутся к скальному ложу планеты, срастутся между собой и запустится процесс кислородо-образования. Корни-ложноножки старых посевов марпоники уходили вглубь планеты на сотни метров, если не больше. Во всяком случае, так уверяла теория.
Отчего-то захотелось погладить такой стебель, и я положил руку на ближайшую прядь жгутов. Словно в ответ, посадки вокруг зашевелились, накатываясь друг на друга расширяющейся волной, прокатившейся в сторону вахтового поселка и нырнувшей под ближайший модуль, качнув его на гребне. В руку кольнулобудто слабый электро-разряд. Неприятно, но не больно.
Я прыжками помчался назад, догадываясь, куда пришёлся удар волны.
Медузообразное сгущениетеперь, в дневном свете, я видел, что это стебли марпоники, расплавленные непонятно как до желеобразного состояния, а под зелёными канатами по периметру тянулись оставшиеся обычными жгуты. Вся масса колыхалась, втягивая в себя человеческие фигуры и погружаясь вглубь всё больше и больше.
Я подскочил к ближайшей и рванул на себя изо всех сил. С неприятным звуком рвущейся ткани человек вырвался из непонятной массы. Я не удержался на ногах и упал на спину, прижав к себе сверху тяжёлое тело. Державшие его зелёные канаты натянулись, чуть не вырвав его у меня из рук. Одновременно в голове протяжно загудел вибрирующий звук и оборвался. Канаты лопнули.
Человек застонал. Жив!
Я столкнул его с себя и неуклюже вскочилоставались ещё четверо. Троих я выдернул: зеленые жгуты теперь не держали, порванные, и было уже не так трудно, как с первым. И едва успел к последнемуходившая ходуном масса вдруг растеклась по сторонам, образовав тонкую, не шире полуметра, плоскость. Она столбом вздулась в центре, оставаясь плоской по краям, словно пританцовывая на них. Плавными вздутиями стянулась на верхушке сферой, застыла на миг и с огромной скоростью рухнула вниз, обрушившись внутрь и оставив за собой двадцатиметровую дыру в теле планеты.
Интересные у тебя развлечения, произнёс знакомый голос, и из-за жилого модуля вышла Дарья. Она подошла к одному из спасённых и закопошилась над ним.
Ты почему вернулась? осведомился я довольно прохладно.
Даша промолчала. Она осторожно положила на землю голову человека и перебралась к следующему.
Даша.
А то ты сам не знаешь, сказала она сварливо. Ты зачем меня вообще посылал? Знал же, что модуль неисправен, забиты дюзы. Признайся, знал?
Предполагал, сказал я. Но нужно было убедиться.
Ты это знал с самого начала! Я видела запрос о состоянии модуля. Ты оставил его на экране. И ты смотрел картудо ближайшего посёлка добираться километров триста.
М-да, что-то я небрежен стал.
Не помню.
Даша положила голову раненого и выпрямилась. Тёплые синие глаза, подёрнулись льдом. Я невольно поёжился.
Она шагнула ко мне и обвиняюще ткнула пальцем в нагрудный карман комбинезона.
По-моему, ты врёшь. Только не пойму зачем. Я подготовленный специалист для работы в пространстве, и никаких скидок на пол никто никогда мне не давал! Она сердито замолчала.
Ну, прости, раскаялся я. Всё равно нужно было убедиться, что МОУ неисправен. И по поводу скидок, я не согласен.
ТыДаша аж задохнулась от негодования.
Я, пришлось согласиться. Старомоден до безобразия.
Причём тут старомодность? Надо же, дар речи кое к кому вернулся. Чувствую, сейчас мне достанется.
Но я ошибся.
Что-то мы с тобой не тем занимаемся, сказала она серьёзно. Тут людям плохо.
Так меня! Мне стало стыдно.
Где-то около часа мы переносили и устраивали людей на койках в модуле. Дарья отыскала переносной диагност и ещё несколько часов обследовала спасённых. На вид с ними было всё в порядке за исключением ладоней. Там, где тянулись зеленоватые пряди, остались продолговатые раны с проглядывающими костями запястья: ни крови, ни мяса в ранах не было. Но только в самих ранках. Проколы рядом ними показывали, что та же кровь исправно циркулирует.
И никто так и не очнулся.
Пока девушка занималась обследованием, я тщательно обыскал вахтовый посёлок вместе с механизмами. Связь, к сожалению, не действовала, хотя передатчики и с виду и внутрия вскрыл пару в модуляхбыли без повреждений. В дыру я пока не лез. Снаружи ничего разглядеть было нельзя, а спускаться следовало подготовившись.
В конце концов, сбросив меховые комбинезоны, мы уселись за столом в одном модуле со спасёнными. Я вскрыл пару саморазогревающихся контейнеров с пайками вахтовиков и сварил найденный в шкафчике кофе.
Ничего не понимаю, устало пожаловалась Даша. Диагност в полном порядке, на себе проверяла. Но ничего не фиксирует: ни мозговой деятельности, ни биополя, ни нормального кровотока, будто кровь выморозили. Ранки эти жуткие! Сердце не стучит. Дыхание замедленное. И только слабый-слабый электроразряд головного мозгаи всё. И ведь они живы!
Она поковырялась вилкой в контейнере с овощным рагу. И отхлебнула кофе из пластиковой чашки.
Не могу есть.
А надо. Она помотала головой.
Надо, повторил я. Силы нужны, а ела ты когда последний раз? Небось, ещё перед вылетом.
Даша посмотрела на дымящееся блюдо.
Нет, не могу. Может, позже. Да, связь на МОУ заработала, но только на приём: антенну нам сбили, так что СОС я не отправила. Всё-таки, это как-то связано с тобой, Илай.