***
Родилась я в Мире под названием Земля, в стране Россия в 2463 году в малоизвестном городе на юго-востоке страны, благодаря чему его название вам ничего не скажет. С самого детства я была обделена общением с родителями, покинувшими мою жизнь ещё в раннем отрочестве. Отец у меня чистокровный британец, приехавший в Россию учиться в каком-то университете, связанным с техникой и оружием для военного снаряжения. Там и повстречал мамучистокровную русскую даму, учившуюся на программиста. Уже в то время в стране было объявлено военное положение, и во всех вузах ввели обязательные предметы, так или иначе, готовящие людей к борьбе. Оба выбрали несколько схожих предметов: тактика, военная подготовка и что-то там ещё, не припомню. В результате, они стали неплохой командой, а позже и вовсе парой.
Окончив институт отправились служить в одну армию, но пошли не по своей специальности, а для начала простыми рядовыми. Служба была ни тяжелой, ни лёгкой, были свои нюансы в каждом задании, но они делали их если не на «отлично», то по крайней мере на «хорошо». Оба дослужились до солидных званий, и до «почётного» им оставалось выполнить одно задание. В этот же момент началась война с соседним государством Турцией? Кажется то ли политикой не поладили, то ли кто-то из двух сторон не выполнил условия перемирия. Это было двадцать пять лет назад.
Няня говорила, что её вызвали посреди ночи мои обеспокоенные родители, не хотевшие никуда уходить, оставляя меня одну. ПапаАрчибальд Асталхмурился более обычного, обнимая свою любимую за плечи. МамаСофия Асталпрактически плакала, осторожно отдавая меня в её руки и целуя на прощание, склонившись надо мной. Тогда она также чувствовала тревогу за нас, не представляя, как же я буду расти без родительской заботы, а ещё молилась, чтобы я не начала плакать, что и не произошло. Для меня это был практически самый обычный вечер, самая обычная ночь и утро. Словно я чувствовала, как тяжело сейчас женщине, а потому не капризничала.
Задаваться вопросом о том, где же мои родители я начала в три года, когда на игровой площадке меня окрестили сиротой и ненужной. Конечно же, это было не так, но из-за обиды и боевого нрава мальчишки получили по синяку от меня. Няня тогда долго просила прощение, но с моей стороны не было ни малейшего раскаяния в содеянном, лишь сильнее дулась и злилась, а потом на это перестали обращать внимание. Настя лишь головой качала, но не журила и не ругала, только гладила по голове и умоляла быть терпимей к детям, которые не понимают ещё ничего.
Я росла тихой, спокойной девочкой, которая обожала наблюдать за тем, что происходит вокруг меня, читать книжки и играть в стратегические игры. Как-то раз просто увидела, что, ведя себя вот такочень взросло для своих летменя начинают сторониться практически все, и я могла спокойно играться, пока няня ходила по собственным делам. Но так было лишь на людях. Дома я становилась настоящим живчиком, желающим играться со своей няней в подвижные игры. Для многих это казалось странным, но причина была самой обычной: я завидовала детям у которых были родители, что приходили за ними в садик. Я ничего не могла рассказать о маме с отцом, и это всегда удручало, вот и закрылась от очень любопытных, лезших с неуместными вопросами. К тому же, глядя на беременную нянюшку и её супруга, перебравшегося в мой, по сути, дом, ощущала себя ненужной и потерянной. Правда, этот странный мужчина, имя которого даже не сразу запомнила, чаще всего находился на работе, так что редкие встречи были не в тягость. Родители изредка присылали письма с той стороны стены, заставляя переживать за них посильнее обычного. Но за пару месяцев до дня рождения я решила покончить с этим одиночеством.
План «побега» был составлен уже с давних пор, а собранные вещи ожидали своего часа под кроватью за игрушками, сложенными так, что за ними ничто не видно. Одевшись так, чтобы можно было лазать по камням и булыжникам, при этом не разбив себе ничего, натягиваю ветровку и кепку. Закинув увесистый рюкзак на худые плечи, вес которого давил и тянул внизеда на несколько месяцев покоилась в сумке. Поправив его, твёрдо пошла прочь из городка, где была совершенно чужая. Я желала найти родителей. Это был бы лучший для меня подарок на День Рождения. Совсем скоро мне должно было исполниться десять, так что надо поспешить с поисками.
***
И ТЫ ОДНА ОТПРАВИЛАСЬ ИСКАТЬ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ?! мой рассказ прерывает стук руки о деревянную столешницу, что выдёргивает меня из тонкой грани воспоминаний. Из-за этого приходится мотнуть головой, чтобы окончательно вернуться в реальность, но всё равно несколько раз хлопаю глазами, чтобы осознать, где нахожусь. ДА КУДА СМОТРЕЛА ТВОЯ НЯНЯ?
Анастасия не знала о моём грандиозном плане побега, да к тому же, кто станет в здравом уме бегать по улице и кричать о том, что собирается сбежать из дома в опасную зону где ведутся активные боевые действия? заинтересованно приподнимаю бровь, отчего мужчина тут же умолкает, понимая правильность моих слов. Верно, никто, поэтому пришлось действовать аккуратно и очень незаметно. План приводился в действие почти год! Мне стоило огромных усилий, чтобы собрать всё в дорогу. К тому же на тот момент мне было девять, я очень любила разные книги военного направления и, может, многого не понимала, но додуматься следовать советам взрослых из книг ума хватило, тяжело вздыхаю, понимая, что разговор и в самом деле выдастся тяжёлым, продолжаю рассказ.
Воспоминания. Земля.
Асталисия Астал
Я иду по пустынному безжизненному городку уже долгое время. Уверенность в том, что выбранное мной направление верноравняется нулю. Ситуацию осложняет практически непрекращающаяся бомбёжка противников и их шпионов. Да и бластерные очереди не внушают веселья и спокойствие. Нескончаемый шум днём и ночью не даёт нормально поспать, то и дело заставляя вздрагивать от разрывов снаряда, не всегда приземляющихся далеко от выбранного мной укрытия. Пару раз они взорвались в нескольких метрах от моего убежища, так что надолго оставаться в одном месте я никогда не решаюсь. В городке нет спокойного места, где можно было бы просто прилечь и отдохнуть от постоянного хождения, не то, что выспаться или элементарно посидеть в тишине.
С пищей тоже несколько туго, всё же я никак не могла предположить, что мне может не хватить взятой с собой еды, что уж говорить о портящихся продуктах?! Ноги гудят, голова немного кружится, от усталости хочется выть. Хандра то и дело волнами накатывает на меня, практически лишая сил и воли для продвижения вперёд. В такие моменты я останавливаюсь в каком-нибудь овражке, раскрываю свой пустеющий с каждым днём рюкзак и вытаскиваю чуть порванную, помятую фотографию с родителями. Ласково разглаживаю бумагу, негромко всхлипываю, беру себя в руки и на силе воли продолжаю идти вперёд, время от времени сверяясь с картой взятой у нянечки. К счастью, Настя помечала места, где в последний раз были родители, адреса узнавала из писем.
Сегодня же что-то пошло не так ещё с ночи. Мне не спится, так что решаю следовать дальше, пытаясь быть максимально стремительной и незаметной, что получается с трудом. Что наши, что враги, как будто с ума сошли, бегая конкретно по этому квадрату/сектору, как будто укушенные за одно место. Это более чем странно, потому как буквально пару тройку часов назад кроме меня на данной территории, по факту, никого не было. Кончилось всё тем, что я не выспалась, стоило мне где-то присесть и затаиться, как неумолимо клонит в сон. Одно только осознание, что если поймаютубьют, не даёт успокоиться и принуждает идти дальше. Однако моя рассеянность играет со мной злую шутку, когда поскальзываюсь и чудом только цепляюсь за так нужную на тот момент ветку. Тихо выдохнув, радуюсь спасению, и даже пробую выбраться, но звук привлекает постороннее внимание, так не желаемое в данный момент.
Враг! выкрикивает некто, заставляя вздрогнуть практически всем телом, поднимая голову, чтобы увидеть того, кто будет моим спасением или гибелью. Из кустов показывается мужчина, и, может быть, стоило бы подать знак, что я тут и мне нужна помощь, но делаю всё наоборот. Мало ли? Постаравшись спрятаться, повисаю всё на той же ветке, хотя уже почти выбралась из этой западни. Ребёнок? Ты что удумала! Хватайся! повелевает мужчина, ложась животом на землю и протягивая руку, чтобы помочь выбраться. Немного подумав о том, что жить всё же хочется, как и найти родителей, смотрю на спасителя с некоторым сомнением, что быстро было прочитано на моём лице. Совсем что ли башка не варит, кто же в эти овраги лезет?! Посмотри, да тут расшибиться на раз-два! пока он болтает, успевает вытащить меня из оврага, даже не глядя на то, что я вроде как яростно сопротивляюсь. Во-первых, я не знаю, кто этот мужчина: неприятель или друг? А во-вторых, мне меньше всего хочется, чтобы меня выслали домой или убили. Оказавшись на земле, тут же стараюсь улизнуть. Однако меня ловят за руку. Ан, не-ет! Никуда ты не пойдёшь! говорит мужчина и дёргает на себя. А сейчас расскажи-ка, что ты здесь забыла? Жизнь не дорога, что ли? задираю нос, смотря на военного. Только в этот момент замечаю, что у него лысая голова и большой нос картошкой, а ещё родинка под подбородком и зловещий шрам около глаза. Видно закалённый борец.