Засранец между тем говорил:
Не знаю, не знаю. Действительно, с отказом управления мне не справиться. Умно сделано, кстати говоря. Но, думается, снова запустить реактор я отсюда сумею, а потом, если найду нужные проводки, сумею и сорвать защиту. А вам как кажется?
Ну начал Холден, но тут на внутреннем люке вспыхнул зеленый огонек, и Бобби рванула его на себя.
Главная панель реактора должна была располагаться слева по ходу. Хьюстон, скорее всего, держал связь с нее, так что Бобби определила ее первой целью. Если как следует толкнуться, она ракетой вылетит из узкого люка и, быстро перевернувшись, ударит в противоположную переборку подошвами. Оттуда у нее будет открытый обзор всей машинной палубы. Хьюстону негде укрыться.
Бобби вцепилась в кромку люка и во всю силу направила себя в помещение. Надо только
Что-то стукнуло ее по шлему сбоку и закрутило в плоскости движения. Попытка выбросить руки, спасаясь от удара лицом по переборке, удалась только наполовину. Левое плечо хрустнуло, что-то в нем порвалось и залило кожу теплым и влажным. Отлетев от переборки, она увидела Хьюстона стоящим над входным люком. Он закрепился магнитными ботинками за переборку, а в руках держал тяжелый огнетушитель, промятый снизу.
Пистолет каким-то чудом остался у нее в руке. Чувствуя, как темнеет по краям поле зрения, Бобби силилась прицелиться. Хьюстон одним резким толчком оторвался от стены и, взмахнув, как бейсбольной битой, обрушил огнетушитель ей на руку. Два пальца хрустнули, пистолет и огнетушитель разлетелись в разные стороны.
Палуба, закрутившись, устремилась ей навстречу. Бобби еще успела увидеть кувырком взлетающего к потолку Хьюстона. Умудрилась включить магнит перчатки и удержаться, пока не закрепилась на обшивке палубы подошвами. Случись рукопашная, ей понадобится рычаг, а значит, надежный упор для ног. Включив магнитные присоски почти на полную мощность, она увидела, как Хьюстон закрепляется на потолке.
Бобби широко раскинула руки, хотя от порванного плеча вряд ли стоило ждать много проку. И правая рука со сломанными пальцами едва ли позволит как следует ударить.
Твое счастье, что мне нужен этот скафандр, заговорил Хьюстон, сглотнув, чтобы восстановить дыхание. Если б не опасался помять шлем, я вышиб бы тебе мозги.
А тебе, огрызнулась Бобби, повезло, что на мне этот скафандр. Есть у меня и другой.
Ну? Поговорим или потанцуем?
Играют мою начала Бобби, и тут Хьюстон бросился с потолка прямо на нее. Бобби этого ожидала. Старый трюкзаговаривать человеку зубы, пока готовишь атаку. Он еще не оторвался от верхней переборки, а она уже сдвигалась влево, разворачиваясь в бедрах. Когда Хьюстон проплывал мимо, она всадила ему в челюсть правый локоть.
Зубы у него щелкнули с таким хрустом, что стало яснотреснул не один, а все тело пошло колесом и глухо ударилось в стену. Бобби отстегнула магниты и толкнулась к нему, обхватила правым локтем за шею в удушающем захвате. В этом уже не было нужды. Глаза у пленника закатились, из разбитого рта с дыханием выдувались кровавые пузыри. С одного удара. Как в старые времена.
Гостя уложила в кроватку, по рации сообщила Бобби, после чего подтащила Хьюстона к стенной панели и отключила замок люка. Амос, ты бы снял с двери свою бомбу, пока я не открыла, а?
Бобби сидела на камбузелевая рука подвязана, праваяв лубке, свитом для нее кораблем из углеродного волокна. Холден расположился напротив с дымящейся чашкой кофе. Чашку удерживали на столе нежные три десятые g.
Ну, вот, заговорил Холден и прервался, чтобы подуть на кофе. Парень оказался малость способнее, чем я ожидал. Спасибо, что спасла мой корабль.
Я его как бы и своим считаю, улыбнулась Бобби.
Холден есть Холден. Всю тяжесть плохого берет на себя, а за все хорошее преувеличенно благодарен другим. Без этого он был бы не он. Он видел в каждом беззаветный героизмпотому что хотел видеть. Ему это свойство доставило в жизни немало проблемслишком часто люди оказывались не такими, какими ему бы хотелось, но сейчас вышло хорошо. Корабль спасен. Никто не погиб. Даже Хьюстон, хотя, если не приглядывать за Амосом, еще неизвестно, чем кончится.
Забавно, что ты об этом заговорила, заметил Холден. Он так долго занимался своим кофе, что Бобби успела запамятовать, что сказала. А ты бы не хотела его у меня купить?
Я начала Бобби. И вскинулась:Погоди, что ты сказал?
Мы с Наоми подумываем дернуть кольцо. Сколько лет уже занимаемся этой фигней. Пора поискать спокойное местечко. Посмотреть, как нам это понравится.
Такого удара ей не сумел бы нанести Хьюстон. Боль, зародившись под ребрами, пошла вверх. Бобби еще не поняла, что это означает.
И вся команда?.. начала она, не зная, чем закончит.
Нет. Как сказала недавно Наоми, Алекс предпочтет умереть в пилотском кресле. Тому, кто купит корабль, придется с этим смириться. И не скажу, что думает делать Амос, понимаешь ли, после
После. Он имел в виду: «после смерти Клариссы».
Я деньги большей частью откладывала, но вряд ли смогу позволить себе военный корабль, постаралась перевести дело в шутку Бобби.
С финансами разберемся. Разделим на шесть долей, потом для каждого установим план выплаты. До сих пор мы зарабатывали столько, что управимся проще простого. А новой команде уж будешь платить сама. «Роси»твой корабль.
Почему мой, а не Алекса?
Потому что ни от кого на этом корабле я не принял бы приказа охотнее, а я хуже всех на свете умею подчиняться приказам. Из тебя выйдет фантастический капитан, и репутацию корабля ты сохранишь. Странное дело, но она меня заботит.
Бобби проглотила что-то застрявшее в горле и выпрямила спину. Едва удержалась, чтобы не встать по стойке смирно. Военные традиции умирают с трудом, а капитан, сдающий командование над своим судном, это почти святое.
Сберегу, уж поверь, кивнула она. Скорее позволю превратить нас в газовое облако, чем замараю честь и доброе имя этого корабля.
Верю. Так чтода?
Только хотелось бы мне знать начала Бобби.
Холден кивнул и отхлебнул кофе, ожидая продолжения.
Хотелось бы знать, каким станет мир без скачущего ему на выручку Джеймса Холдена.
Сдается мне, все сочтут, что дела идут гладко как никогда, ухмыльнулся Холден.
Хотелось бы знать, повторила Бобби.
Глава 8Син
Когда загудел оставленный на столе комм, Сину снилось, что он скитается по коридорам огромного корабля.
Да, каркнул он, еще не открыв глаз. Вздремнуть у себя в каютене преступление. Он не уклонялся от обязанностей. А пробный рейс «Предштормового» не первую неделю требовал работы по шестнадцать, а то и восемнадцать часов в сутки. Офицер и командир не может сохранять эффективность, если не сумеет урвать часок сна.
И все же в глубине души он предпочел бы, чтобы команда не догадывалась. Как будто признание, что его организм, как у всех, требует отдыха, равнялось признанию в слабости.
Сэр, мы подходим к точке рандеву с «Сердцем бури», сообщила офицер-навигатор, лейтенант Трина Пелау. Вы просили
Да-да, совершенно верно. Иду, отозвался Сантьяго, выкатываясь из койки и взмахом руки зажигая свет.
Каюта служила ему и кабинетом, и красная папка с приказами адмиралтейства лежала на рабочем столе. Син раз пятнадцать просмотрел их, пока его не сморил сон. Оставив приказы на виду, он нарушил правила оперативной секретности, за что младший офицер на его месте схлопотал бы выговор. Возвращая папку в сейф, Син велел кораблю сделать отметку об этом упущении в его личном журнале. По крайней мере, останется в записи, а уж начальство пусть потом решает, требуется ли дальнейшее расследование. Син надеялся, что не потребуется.
Еще минутку он потратил, чтоб умыть лицо в личном туалете. Холодная, жгучая вода была одним из преимуществ его положения. Мундир он надел свежий. Капитан задает тон для подчиненных. Он как минимум требовал от своих офицеров являться на службу в чистой, отглаженной форме, а значит, и сам обязан соблюдать это правило. Приведя себя в порядок, он открыл дверь, отделявшую его личное пространство от мостика.
Капитан на мостике! отчеканил вахтенный.