К нему подошел ребенок. С родителем его ничего не связывало. Если бы не врожденная сдержанность, пестуемая миссари в своем потомстве, Руслан уже давно и шагу не мог ступить, будучи облеплен толпами молодежи. Этот на вид находился на полпути ко взрослой жизни. Маленькие ярко-голубые глаза, глубоко сидящие на узкой ребристой голове, с любопытством смотрели снизу вверх на странное двуногое создание. Пе'леоек - большой, к тому же столичный город, привыкший к разнообразию инопланетян. Впрочем, на уникальности Руслана этот фактор никак не сказывался.
- Я - человек.
За прошедшее время Руслан уже научился предсказывать самые очевидные вопросы.
Подросток без проблем понимал его идеальный миссарийский. Руслан с необычайным энтузиазмом взялся за изучение языка своих спасителей. Его хорошо обучили как живые, так и машинные преподаватели. Вскоре его навыки позволили довольно бегло говорить на чужом языке. Очевидно, этот юноша очень жаждал пообщаться.
- Что такое человек?
Руслан вздохнул.
- Я - последний представитель своего вида. Единственный выживший. Ископаемое.
- Ты слишком хорошо говоришь для ископаемого, - подросток оценивающе осмотрел двуногого. - Значит, если я тебя убью, таких больше не останется?
Было время, когда характерная для миссари прямота даже пугала. Руслан заметил, что его друг и наставник Кел'ле собирается вмешаться, и предупреждающе взмахнул рукой. Он уже давно понял, что подобный жест был характерен для многих видов.
- Не могу утверждать точно. Мы селились на многих мирах. Но, насколько мне известно, я последний. Верно, если ты меня убьешь, таких как я больше не будет. Других, помимо меня.
На другой стороне дорожки стояли мать, отец и посредие подростка. Выглядели они так, словно хотели немедленно отсюда куда-нибудь убраться. Они были слишком воспитаны, чтобы заговорить самим и просто не могли вмешаться физически. В миссарийском обществе детская любознательность считалась одним из самых ценных качеств. Эта родительская троица явно не желала мешать своему ребенку. В то же время, они беспокоились, что его любознательность может вылиться в нечто большее.
Впрочем, переживать им было не о чем. Подросток какое-то время поразмыслил над словами двуногого, затем взмахнул одной из трех трехпалых рук.
- Значит, я не буду тебя убивать.
Последний человек улыбнулся.
- Очень заботливо с твоей стороны. К тому же, насколько мне известно, убить меня непросто.
Он широко раскрыл глаза и наклонился к подростку. От неожиданности тот отступил назад. Из-за того, что миссари постоянно приходилось бороться с ярким солнечным светом, их глаза не могли открываться так широко, как человеческие. Их веки представляли собой неподвижные хрящи. Ошеломленный и слегка напуганный подросток развернулся и на трех своих ногах заспешил к родителям.
Руслан выпрямился. Изготовленные миссари специально для него линзы позволяли ему гулять по Пе'леоеку при дневном свете, не опасаясь за собственные, крайне чувствительные к яркому свету глаза. Ещё ему вырастили третье легкое, в помощь родным, дабы он мог свободно дышать разреженным миссарийским воздухом. Это легкое поместили между двумя другими, настроив таким образом, чтобы оно начинало работать тогда, когда Руслану требовался дополнительный воздух. Если бы он вновь оказался в мире людей, проблем с дыханием у него не было бы никаких. Хирурги миссари справились отлично.
За исключением третьего легкого и искусственных линз, защищавших сетчатку глаз, его тело оставалось таким же, каким было, когда миссари его нашли. Изготовленная по его собственному проекту при помощи местных мастеров широкополая шляпа защищала от солнца лучше, чем родные коротко стриженные седые волосы. Найти подходящую по фасону и стилю одежду тоже не составило труда. В его распоряжении были гардеробы сотни миров. Экспонаты под стать экспонату.
Не раз и не два он вынужден был неохотно признаться самому себе, что ему выпал не самый худший способ прожить остаток своих дней. Он ни в чём не нуждался, если забыть об отсутствии общества себе подобных. Заботливым миссари даже не пришлось синтезировать для него еду. Пищи, сохранившейся в разнообразных долговечных упаковках на некогда обжитых людьми, а ныне безмолвных планетах, хватит ему до конца времён.
Руслан прекрасно понимал, что умрет гораздо раньше.
Но он продолжал жить и наслаждаться всеми природными и искусственными явлениями, которые предлагал родной мир миссари и многие другие планеты. Он даже завел нескольких друзей. Ими стали местные, которые относились к нему как к личности, а не как к особи вымершего вида. И самым близким из них стал мягкоголосый трехногий официальный наставник, составивший Руслану компанию во время этой утренней прогулки.
Кел'ле было посредием. Существом нейтрального пола. Он'о было холостым. Руслан сознательно выбрал это комбинированное местоимение, дабы иметь возможность упоминать наставника не только по имени, при этом избегая неловкости, связанной с использованием бездушного слова "оно".
Совместное посещение различных районов мегаполиса, вроде приморской набережной, позволяло наставнику миссари принимать участие в мероприятиях, выходящих за рамки обеспечения основных потребностей человека. То, что он решил потратить это время на неофициальное общение с человеком, можно было отнести на счет личных качеств Кел'ле и его врожденного любопытства.
Руслан остановился, чтобы понюхать вытянутый фиолетовый цветок. Здесь, на пешеходных дорожках, опасных для жизни растений быть не могло. Он дернул плечами, стараясь опознать запах. Ваниль, решил он. Либо прекрасный бальюм, который в годы расцвета межзвездной торговли поставлялся на Серабот с Порустры. Когда-то подобные вещи были широко распространены на его родной планете, пока не пришла Злокачественная Аура и миры не закрылись на добровольный карантин. Эти мысли вернули в его памяти рассуждения, от которых он никак не мог избавиться.
- Я всё гадаю, Кел'ле: если бы ваш народ познакомился с моим на пару сотен лет раньше, смогли бы ваши ученые найти лекарство от Ауры? У вас самих был бы иммунитет. Изменчивые штаммы были разработаны, чтобы поражать исключительно мозги людей.
Кел'ле подняло правую руку, два пальца обхватили безгубый рот, а третий проник внутрь - жест неуверенности.
- Невозможно ни знать наверняка, ни строить какие-то прогнозы.
Голос инопланетянина был мягок и тих, он звучал почти как шепот. Руслану до сих пор приходилось одергивать себя и говорить со своими спасителями тише. Для их чувствительных ушей обычная человеческая речь звучала как оглушительный крик. Руслан хоть и никогда не пытался это проверить, но подозревал, что закричи он как следует, в полную силу, то нанёс бы серьёзную травму слуховым органам его хозяев.
Руслан не отступал.
- Ну, хоть, прогнозы.
С ветки дерева в поисках пищи слетел блестящий лорпан.
Несмотря на специфические знания, Кел'ле не страдало от недостатка воображения. К тому же он'о было слишком вежливо, чтобы отказываться от развития этой темы:
- Я старший сопровождающий, а не ученый. Я понимаю, что нужно делать для поддержания функционирования вещей и живых существ, но не всегда разбираюсь, как они работают и из чего состоят. Когда меня назначили на...
Миссари задумалось.
Руслан слегка кивнул, давая понять, к чему он вел.
- На моё дело?
- На тебя. На твою личность. Для выполнения этого поручения и оказания максимальной помощи мне, разумеется, пришлось изучить всё, что нам было известно о вашем виде. Среди прочего, мне пришлось изучить все материалы, связанные с той величайшей трагедией, которая постигла твой народ, - инопланетное создание снова помолчало и спросило: - Ты не против, что я об этом говорю?
- Был бы против, не стал бы просить тебя порассуждать на эту тему, - Руслан посмотрел в сторону. - Не могу сказать, что это кого-то огорчит.
Кел'ле слегка наклонило голову - у миссари это был жест сострадания.
- Раз ты просишь, то скажу, что считаю, что ни наш народ, ни хак'на, ни любая другая развитая раса, контактировавшая с вашей с начала распространения болезни, ничего сделать бы не смогла. Способ распространения болезни до сих пор остается загадкой. Судя по записям, которые нам удалось расшифровать, ваши биологи пытались остановить распространение болезни, помещая в карантин сначала отдельных людей, затем города, а потом и целые планеты. Ничего не сработало.