Кто был тот парень? спросил Герард на улице.
Серж Бель.
Ясно.
Среди прочих безделушек, валявшихся на журнальном столике в гостиной, Лоре больше всего нравился «вечный блокнот»жёсткая обложка с одним единственным листком внутри. На этом листке Герард написал заострённой палочкой:
Не отвечай вслух. Ты говорила Сержу обо мне? он дал девушке прочитать эти фразы, приподнял листок и надпись, продавленная на его полупрозрачной, пластиковой поверхности, пропала. Приняв из рук Айера Блокнот, девушка написала:
Нет.
Что ты сказала ему?
Ничего. Я не успела.
Совсем ничего не успела сказать?
Сказала, что хочу его видеть.
И не передумала?
Нет.
О чём ты будешь говорить с ним?
Расспрошу о нём, об Элен, о Вике.
Разумно. Но обо мне ни слова.
Конечно.
Потом весь разговор перескажешь мне.
Эту фразу Лариса перечитала несколько раз, неуверенно подняла листок, стирая написанное, опасливо коснулась остриём писчей палочки гладкого пластика:
Я, зачеркнула. Но,зачеркнула, подумала ещё немного и, выведя неуверенное. Не знаю, отдала блокнот Герарду. Тот прочёл, стёр, посмотрел на неё внимательно. Не выдержав этого взгляда, Лариса отвернулась, съёжилась. Айер обнял девушку за плечи и, наклонившись к самому её уху, позвал:
Лора.
Она резко вскинула голову, и её настороженно виноватый взгляд столкнулся с благожелательным взглядом человека. Герард чуть улыбнулся, так, как если бы хотел успокоить её недоверие, сказал едва слышно, почти шёпотом:
Я согласен, но, прошу, будь благоразумна.
Не веря собственным ушам, Лариса переспросила, так же, едва слышно:
Правда?
Правда, серьёзно подтвердил Герард.
Глава 5 Нужная встреча
Серж подошёл к кафе ровно в половине девятого, но войти внутрь не решался, чувствуя себя в своей поношенной, купленной в дешёвом магазине подержанных вещей одежде, человеком второго сорта. Стоя у порога, он опасливо и недоброжелательно оглядывал «чистую публику» и не знал, что делать дальше. Лариса поднялась из-за бокового столика, позвала, обращая на себя внимание:
Серж, я здесь.
Нервно улыбаясь, юноша пробрался к ней:
Привет, Лорасел на второй свободный стул. И тут же рядом возник официант:
Что будете заказывать?
Серж неопределённо пожал плечами.
Бутерброды и чай, быстро ответила за него Лариса и добавила. Пока.
Да, синьорина, согласился официант. Заказ был немного необычен, но «пока» девушки, обнадёживало.
Серж, где Элен?
На этот раз одета Лариса была скромно: серый костюм, белая блузка, чёрные туфли на низком каблуке, на пальцетоненькое золотое колечко с золотыми же шариками.
Я не знаю. Я не видел её с тех пор, как очутился здесь.
Тогда расскажи мне всё с самого начала: вы сели в космокатер?..
Сели, полетели, потом перешли на космолёт. Больше Элен я не видел. Всю дорогу я проспал в установке искусственного сна. Потом меня высадили на Терце, сняли квартиру, нашли работу. Вот и всё. А ты как? Твой боров некто Босх? Я слышал о вас. Выв моде. Но я не мог поверить, что это ты.
Жерар неплохой парень. Он не «боров».
Тебе виднее.
Серж, слушай, а тот космолёт, на котором вы летели сюда в общем, он сбил патрульный корабль
Не знаю. Да и причём тут я?
На сбитом корабле был мой брат. Я подумала: может ты знаешь
Ничего я не знаю. Меня здесь просто бросили.
Лора помолчала, пододвинула Сержу блюдо с бутербродами:
Ты ешь, не стесняйся. Слушай, а что ты собираешься делать дальше?
Не знаю. Лора, я тут подумал Твой приятель контрабандист?
Ну, в общем-то, да, а что?
А он не мог бы отвезти меня на Рару?
Лариса неопределённо пожала плечами:
Я не знаю. Это надо спросить у него.
Погоди, Серж потянулся к её руке. Я понимаю, что этоденьги, риск, а у меня ничего нет, но я бы душу чёрту заложил, лишь бы вернуться. Жизнь, какую веду здесь я, невыносима! Я иначе воспитан. То, что происходит здесь Это ужасно, невозможно! Каждый вечер я хочу есть, а естьнечего. Один хлеб. Зарплатагрошовая и две трети от неё я плачу за комнатушку. Это не жизнь, Лора, это существование! И на работе Они же смотрят на меня, как на недочеловека! Лора, поговори со своим другом. Если он хороший парень, он поймёт!
С Жераром?
Да, с Жераром. Он должен понять, что
Не знаю. Но я поговорю. А сейчас?
Что сейчас?
Давай сделаем настоящий заказ и устроим пир. Помнишь? На Раре? Ты и Элен меня тогда постоянно подкармливали?..
Больше всего Лариса боялась, что Серж начинает расспрашивать её, но тому не было абсолютно никакого дела до своей собеседницы. Юношу беспокоили только его собственные беды и проблемы. Расстались они после девяти, договорившись, где и когда встретятся в другой раз.
Герард ждал её в номере, но как только Лариса открыла рот, показал ей листок вечного блокнота с надписью: «Не здесь и не сейчас». Лариса прикусила язык, взяла у него из рук блокнот, написала:
Почему?
Нет времени.
Но я должна сказать.
Я дам знать, где и когда это можно будет сделать. Ты поняла?
Да.
Айер стёр ответ девушки, бросил блокнот на столик, велел:
Переодевайся и пошли.
Куда?
Вниз, в ресторан.
Лора, пойми, я желаю тебе только добра
Девушка подняла удивлённый взгляд на спутника, а тот продолжал:
Мне кажется, синьор Томазо готов предложить тебе интересную и хорошо оплачиваемую работу.
Что за работа?
Мне он намекнул, что не прочь профинансировать твою поездку по курортным планетам. Твой вид, когда ты сверкаешь прокатными драгоценностями, выводит высокородных и толсто кошельковых дам из равновесия. Позабыв обо всё, они просто набрасываются на витрины ювелирных магазинов. Томазо обещает не скупиться. Я бы, на твоём месте не отказывался.
Я не знаю
Только условия контракта надо проверить, как следует.
Я, право, не знаю, и потом
Что, Лора? Разобраться с пунктами договора я тебе помогу.
Но Серж
Ах, Серж! Твой давний друг Серж. Помню, помню.
Лариса покраснела и опустила глаза. Герард же предупредил её, а она проговорилась:
Простите пожалуйста.
Ладно, крошка, о делах больше ни слова. Смотри, наш столик опять на виду у всех.
Некоторое время они молчали, потом Герард отправил её танцевать, а сам о чём-то беседовал с рослым, почти квадратным мужчиной в дорогом костюме. Не закончив разговора, он поднялся, крикнул: «Лариса, иди сюда! и так же громко заявил собеседнику, Я так дел не веду».
Знаешь, что этот урод предложил мне? Произвести продажу силиконов без свидетелей в коридоре или в номере гостиницы. Спрашивается: зачем? Не иначе, затем, чтобы удобно было огреть меня по башке и наложить на светлячки лапу «за так». Я послал его подальше. Наши обстоятельства позволяют быть разборчивыми в клиентах.
Ага, кивнула Лариса. Всё ей, вроде бы, объяснили понятно, кроме одного: чему рад Герард? Смешал себе коктейль из трезвой дюжины, добавил лёд и тянет через соломинку, спросил вдруг:
Ну и как Серж? Процветает?
Нет, Лариса опустила глаза, упёрлась взглядом в тарелку. Он назад хочет.
Да?
Да.
И рассчитывает на Жерара Босха? У него есть деньги?
Нет.
Тогда на что он рассчитывает? Ты знаешь, сколько стоит одна заправка для «Лапочки»? А ежеквартальный взнос «на полёт»? Я же за чьи-то красивые глаза должен рисковать деньгами и шкурой, чтобы отвезти этого оболтуса назад, к мамочке?
Но если тебе будет по пути?
Если это действительно будет по пути и если не будет перегруза корабля, то тогда всё возможно, но не всё обязательно. Ладно, не дуйся, пойдём потанцуем, а танцуя, шепнул ей в самое ухо. Я подумаю, Лора, но ничего не обещаю, и тут же закончил фразу нормальным голосом. Надо будет посоветовать Томазо нанять для тебя учителя танцев. Танцуешь ты отвратительно.
Утром Лариса проснулась в половине десятого. Торопиться было некуда. Если Томазо не раздумал использовать её для рекламы, то в двенадцать придет Франческо и они пойдут к портнихе. А пока Лора оделась, привела себя в порядок, плотно позавтракала и занялась каталогами. Сытая, ленивая жизнь изменила её. Исчезла голодная худоба. Тело потеряло костлявую угловатость, хотя и сохранило прежнюю стройность. Разглядывая себя в зеркало, девушка подумала, что причёска эта идёт ей уже не так, как прежде. Пожалуй, теперь бы ей подошли не белая кожа и седые волосы, а золотистый загар и тёмные локоны с солнечными бликами. Или в любом случае, надо посоветоваться с Герардом. Кто его знает, может ли подружка старателя менять свой облик два раза в месяц? А ещё к такому цвету волос подошли бы украшения из тёмного золота. Только вот от сверкающих всеми цветами радуги платьев, пришлось бы отказаться