Она полукровка?
Да. И она хотела поблагодарить тебя за смерть моего отца.
Не за что. Я не ожидал, что он совершит такую глупость и останется в городе, после моего ультиматума. Упрямый старик.
Таган промолчал, наблюдая за танцем сестры. Потом взглянул на Хилара:
Ты вырос.
Демоны растут быстро. Особенно когда сражаются.
Она хочет, что бы я что-то понял о тебе, Хилар.
Повелитель Льда поколебавшись, тоже сел. Раз стоял на чем-то, почему невозможно сесть в этом странном месте.
Зачем тебе что-то понимать обо мне? Разве уже не поздно?
Возможно, что и поздно, прошептал инкуб. А возможно, что и нет. Иначе бы, она не начала танцевать. Величайший Оракул, о силе, которой не знает никто из нашего народа, так как он почему-то принадлежит не чистокровному инкубу или суккубу, а полукровке.
Что ты хочешь понять? устало спросил юноша.
Как нам выжить в войне с тобой?
Звякнули браслеты. Хилар встретился с зелеными глазами танцовщицы и улыбнулся. Она ответила ему безумным торжествующим смехом. И Тагану не нужно было слышать то, что он уже понял. Но Повелитель Льда все же сказал ему:
Подчиниться.
Глава пятая: Договор
Это была долгая и страшная дорога. Таган надрывался на советах, нарушал все мыслимые и немыслимые законы своего рода и расы. Он привел на Совет Оракулов полукровку, которая смеялась над ними и предсказывала, предсказывала так, как не мог ни один из них, ни даже весь Совет вместе. Повелители Кланов отказывались слушать, пока Хаос не поглотил еще два города. Хилар не церемонился, но и не торопился. Он не желал гробить свою армию на переходах, и попусту тратить свои силы. Он давал им шанс. Но и ждать Повелитель Демонов не собирался.
Таган проклинал свой народ и умолял, он не спал ночами, и когда не мог больше говорить, запирался в покоях своей сестры, где, не отрываясь, всматривался в её танцы и слушал её пророчества. Совет не желал верить полукровке, но все её пророчества сбывались, а потом она погрузилась в прошлое.
Полунагайна, полусуккубОракул-полукровка нашла исток презрения к таким, как она. И долго её смех разносился по Зале Совета, прежде чем она заговорила.
Годы и годы назад, когда еще на нашей земле бушевали воины Изначальных Демонов, было сказано, что инкубы падут, когда Полукровка решит освободить себе путь. Это было не пророчествоэто было проклятие. Проклятие проклятой же демонессы. Инкубы сами навлекли на себя свою судьбу, ибо жадность и зависть одного из них, заставили его обратиться за помощью к Изначальным, чтобы проклясть одну из Ледяных Леди, Первую из двенадцати. Он не учел только одного, демоныпотомки Изначальных, их кровь единая, и на проклятие она ответила проклятием. Вы пожинаете плоды. А Изначальные заливаются хохотом в своем заточении, так как нет для них ничего слаще, чем уничтожение ничтожных. А в их понимании ничтожныеэто и инкубы и демоны. Так, что решайте, инкубы, свою судьбу сами.
Они знали, что она говорит правду. И молчали.
Больше я ничего говорить не буду, Оракул развернула змеиные кольца своего тела и повернулась к Тагану. Отведи меня домой, дорогой брат. Сегодня они выскажут тебе свое решение. Большего ты не добьешься. Оставь их наедине с их думами и видениями. Я станцую для тебя танец без пророчеств, которые больше не нужны.
Совет прислал гонца утром, когда заря окрасила снежные шапки гор за столицей инкубов в розовые тона. Через полчаса, после того, как пришло известие, что Хаос и Лед поглотили еще один город. Армия Хилара шла прямо к столице, сметая на своем пути все преграды.
Таган смотрел на усталые, но все так же красивые лица своих сородичей. Ему было невыносимо жаль их. Однако он устал не меньше, и поэтому он, молча, стоял и смотрел на них, ожидая того, что они собирались сказать ему.
Наконец, со своего места поднялся молодой Оракул. Таган мигнул, понимая, что этой ночью случилось что-то необычное, потому, что на этом юноше сверкали регалии старшего Оракула, в то время, как тот, кто был их носителем еще вчера, сгорбившись, сидел на скамье с младшими.
Оракул взглянул прямо в глаза инкубу. Таган усмехнулся, не отводя тяжелого взгляда. Он знал, что взгляд его стал тяжелый и давящий, и неделю назад именно это изменение заставило Совет выслушать его.
Оракул отвел взгляд первым и в скрипящей стеклянной тишине, он задал вопрос:
Ты поговоришь с ним?
Инкуб вздрогнул, услышав, что молодой голос юного Оракула звучит, как скрип железа по стеклу. Он провел ладонью по лбу и задал ответный вопрос:
Ты согласен подчиниться?
Стеклянная тишина была ему ответом. Таган медленно кивнул, словно ему все же ответили, и развернулся. Никто не посмел его окликнуть. Та же тишина проводила его до самых дверей Зала Совета.
Оракул танцевала в темноте. Звенели браслеты, шелка кружили, как крылья, смешиваясь с горным потоком её волос. Таган любовался сестрой.
Почему у неё нет имени?
Инкуб не позволил себе вздрогнуть, хотя он и не почувствовал когда появился Хилар и сколько он уже стоит здесь.
Потому что онаОракул. У Оракулов нет имен. Они им лишняя обуза.
Они тоже так считают? Хилар сел рядом.
Не знаю, просто ответил Таган.
Они помолчали. А затем его сын задал вопрос, которого ждал Таган.
Зачем я здесь?
Заключить договор.
Юноша поднял руку. Его прохладные пальцы коснулись щеки отца, заставляя повернуть голову так, чтобы можно было увидеть глаза. Таган видел, как прищурился его сын.
Твой взгляд стал иным, отец. Они решили подчиниться?
Фактически. Таган согласно опустил и поднял ресницы. Они хотят предложить тебе кое-что, потому что просто подчиниться мы не можем.
Я буду ждать вас у стен следующего города. задумчиво ответил ему его Хилар, опуская руку. Через три дня, я погружу его в Хаос, если мы не договоримся к тому времени.
Разумно, устало согласился инкуб. Что ж, до встречи, сын.
До встречи, отец.
Браслеты звякнули в последний раз и растворились в темноте.
Они предложили ему многое. Он оставлял им их земли и возможность самим выбирать свою судьбу. Они принесли вассальную клятву, закрепленную кровью Изначальных. Он не стал их повелителем. Да это и не нужно было Повелителю Демонов. Но в случае необходимости или по своей прихоти, он мог воспользоваться своим правом владетеля. Их сила, магия, родовые сны и тела принадлежали ему, в обмен на иллюзию свободы. Хотя теперь и он был связан со своей стороны, взяв их под покровительство. Но он знал, что делает, Таган прочел в его глазах это знание. И ему стало страшно. Потому что его сын оказался истинным демоном. И им придется потрудиться, что бы понять, что же они из себя представляют. Потому что, то, что совершил Хилар, слишком отличалась от натуры инкубов.
Глава шестая: Серенада инкуба
Что ты собираешься делать теперь, Хилар? После того, как мы больше стоим на твоем пути и не нависаем призраком над твоими плечами? спросил Таган.
Они стояли на кромке ледяного обрыва, недалеко от лагеря и издалека за ними бдительно следили бесы Хилара и воины Тагана, которые старались держаться друг от друга подальше. Ненависть самое долгое чувство, но страх еще более долговечен. Таган прекрасно знал, что его народу долго лечиться от страха перед Повелителем Льда, а воинам от ненависти за всех погибших в этой войне.
Хилар пнул ногой комок снега и проследил, как он падает вниз. Лишь услышав далекий хлопок внизу, он повернулся к отцу:
Собираюсь принять предложение моей Императрицы. Я собираюсь стать Первым Лордом Империи.
Ты тщеславен.
Ты только это заметил? усмехнулся юноша, однако улыбались только его губы, а не глаза.
Я вообще мало о тебе знаю, спокойно отозвался Таган. Но многое я понял, когда услышал твою Серенаду, которую ты исполнил в день нашего приезда в твою Цитадель Серенадаэто ведь не просто показатель идеального владения Голосом. Этоотражение самого инкуба.
Скажи мне, инкуб, Хилар задумчиво смотрел мимо него, куда-то вдаль. Если бы нашли способ меня остановить, кто бы нанес мне последний удар?
Таган вздохнул:
По Закону старший клана, к которому ты принадлежишь. Но так как мой отец отказал тебе в Праве в тот день, когда мы уезжали из твоего замка униженные и ошеломленные, он отрекся от твоей крови, поэтому ты стал бы достоянием Храма. Так, что это был бы самый низший из всех прислужников.
Последнее унижение врага?
Да.
Разумно.
Таган помолчал, а потом посмотрел на своего сына так, словно хотел запомнить каждую черту его лица. Хилар молча, вздернул левую бровь, в немом вопросе. Инкуб поплотнее закутался в свой плащ и заговорил:
Мы никогда не сможем стать родными друг другуэто мы понимаем оба. Тызавоеватель, я теперь твойвассал по клятве Крови, которую не преодолеть. Во мне нет ненависти, как в остальных, нет и страха. Нет торжества, которое испытывает моя сестра. Но все же, я хотел бы, что бы ты разрешил мне сделать то, что делает инкуб или суккуб только в двух случаях, когда любит больше жизни и когда учит свое дитя.
Юный Повелитель Льда вздрогнул всем телом и уставился на Тагана:
Ты!.. Ты хочешь спеть мне свою Серенаду?!
Инкуб взглянул на простор ледяной пустоши, раскинувшейся у их ног, и пожал плечами:
Ты должен понять инкубов, иначе ты просто нас уничтожишь. Я хочу защитить свой народ. А Серенадаэто единственное, что мне доступно для тебя.
Демон молчал долго, но Таган терпеливо ждал. Наконец, выдох, почти неслышимый, как легкий пар, выскользнуло между его губ:
Хорошо.
Инкуб кивнул, принимая разрешение. Он уже не возвращался взглядом к лицу Хилара. Перед ним растилась ледяная пустошь, а его сын стоял рядом. Он не лгал, когда говорил ему, что не испытывает ни любви, ни ненависти, ни страха. Эти чувства выгорели, остался только пепел, но кое что среди этого пепла осталось, и Таган намеревался показать юному полукровке, что действительно важно.
Хилар, замерев, слушал Серенаду. Ту самую, которую жаждал услышать, когда самый первый звук его собственной Серенады сорвался с его собственных губ.
Он слушал, и перед ним над ледяной равниной изгибалась гибкая фигура в алых шелках. Звенели браслеты и зеленые глаза нагайныполукровки сливались в своей ненависти с болью её брата. Таган пел, а перед его сыном мелькали видения. Он видел, как взвились в беззаботном танце белые, словно снежная вьюга волосы, ярко-синие глаза его матери взглянули сквозь время. Страсть суккубов и инкубов Весь народ всегда жил на пределе, на изломе и грани, которую видели лишь они сами. Они избрали своей землей холодные равнины Севера, когда в их сердцах и магии всегда горел пожар жаркого пламени.
Юноша понял, что пытался сказать ему его отец. Он почти затушил огонь, и мог это закончить прямо сейчас, но тогда в ледяной пустыне, остался бы единственный отблеск прежнего пламениего собственный. И рано или поздно он попытался бы разгореться до прежних размеров. Такова суть инкубов, даже если их кровь сильна лишь наполовину.
Таган давно допел свою Серенаду и оставил своего сына наедине с самим собой. Хилар сидел на снегу и размышлял о прошедших годах, о судьбе целого народа, о себе и своем выборе. Потом он поднялся и отряхнул плащ, пора было довести все дела до конца. Впереди еще двор Императорского дворца.
Часть третья: Первый Лорд
Глава седьмая: Императорский дворец
Демон бежал по коридорам замка так, словно за спиной у него были крылья. Бесы шарахались с его пути. Те, кто не успевал, отбрасывались сильной рукой, не заботясь о том, будут ли какие-то последствия.
И можно было только шипеть от ярости, так как задеть любимчика Императрицы никто не решался. Парень всего два года, как прибыл во дворец, а уже в консультантах и императрица сама вызывает его, дабы испросить его мнения по некоторым вопросам. Никто не сомневался, что Хилару предназначается что-то особенное в планах Её Величества. С того самого момента, как она сама вышла встретить два года назад шестнадцатилетнего юнца, прибывшего с Северных границ. Когда в тронной зале, он по требованию советников императрицы сбросил свой меховой плащ, все были потрясены, так как никто на своей памяти не мог припомнить, что бы с Севера прибывал Повелитель Льда. Всегда, на протяжении вековэто были Повелительницы.
За два года он поднялся до невероятных высот, хотя после того, как встретив его у ворот, императрица первое время словно забыла о Повелителе Льда. Но потом он как-то незаметно, оказался возле Её Величества с весьма дельными советами урегулирования некоторых военных конфликтов на границах. Потом дальше Он знал все обо всех и обо всем. Мало того, этот демон оказался весьма сильным противником для тех, кто решил бросить ему вызов, однако таковых было мизерное количество, так как Повелитель Льда словно обладал какой-то особенностью. Он буквально завораживал. Движениями, голосом, постановками вопросовон словно манипулировал собеседником. А его воины и низшие были преданы ему настолько сильно, что даже заклинания не могли заставить их предать своего господина. Они предпочитали умирать, когда выхода не было. Но тогда незамедлительно следовали санкции от их хозяина. Хилар дорожил своими кадрами.
Демон одним движением снес дверь, которая была заклята на многие и многие века, разрушая мощную вязь рисунка, и оказался в комнате, залитой черной кровью.
Хилар замер на мгновение. А затем проход за его спиной заволокла черная непроницаемая пелена. Лишь после этого, он позволил себе взглянуть на картину еще раз.
Темные, словно мрак, длинные волосы почти растворились в крови на ковре, невидящие алые глаза больше не горели раскаленной в горне кузницы сталью. Тело в алом платье распласталось на ковре императорского кабинета, протягивая скрюченные руки, словно, все еще пытаясь дотянуться до своей убийцы, который стоял, опираясь на высокий двуручный меч, и край синего длинного плаща стремительно намокал, пропитываясь черной кровью величайшей демонессы.
Такие же алые, как у матери глаза, взглянули на Хилара сквозь белую массу длинных прядей волос, падающих ему на лицо. Руки с красными длинными ногтями судорожно сжимали рукоять меча.