Цензура протянула я и выглянула за окно.
Мы проезжали площадь Справедливости. Здание Верховного Суда Империи высилось величественной глыбой светло-бежевого цвета.
Я мельком взглянула на толпу, собравшуюся там, и тут же отвернулась.
Стойте! Остановите! закричала, как только до меня дошел смысл происходящего.
Леди, я не думаю, что вам стоит туда идти, мягко возразил Джейс, не спеша замедлять ход автомобиля.
Остановите машину, упрямо повторила я.
Меня пробирала мелкая дрожь как будто от холода.
Я хочу выйти, Джейс.
Водитель со вздохом кивнул и, видя мою решимость, виртуозно припарковался.
Я пулей вылетела из автомобиля и двинулась вперед, к центру площади. Мне случалось проезжать тут много раз, но не было ни намека на то, что может происходить такое.
По толпе то и дело прокатывался легкий шепоток. Осторожный, без грамма возмущения. Сочувственный и покорный. Здесь было мало высших ступеней. В основном те, кто стоит гораздо ниже меня. Они со страхом и любопытством смотрели, как я в своем синем пальто прохожу через толпу молча расступались.
На крепком деревянном строении, напоминающем эшафот, охраняемом двумя десятками людей в черной броне, стояла босая девушка с растрепанными белыми волосами. Ветер трепал края ее простого черного халата. Испуганные глаза шарили по толпе, а губы что-то шептали.
Лориана Делиарес, вы признаны виновной в краже, громко возвестил человек в судейском парике, стоящий на трибуне рядом с эшафотом. Восемнадцатого сентября сего года вы похитили фамильную реликвию из дома Уиллисы Грей, в котором работали. За это преступление вы приговорены к исправительным работам в колонии номер девять сроком три года.
По толпе пронесся дружный громкий выдох.
Что такое «колония номер девять»? спросила я у какой-то седовласой женщины, стоящей рядом.
Рудник, ответила та и брезгливо на меня покосилась:И этого не знаешь? Развлечься пришла?
Я не ответила.
Прежде, чем вас отправят на место исполнения наказания, продолжал судья, вы подвергнетесь публичном наказаниюдвадцати ударам плетью.
Что за бред? тихо проговорила я. Это ведь не средние века
Но судье и исполнителям наказания было все равно. Дрожащую от ужаса девушку подвели к деревянным брусьям, привязали за руки и за ноги ремнями и разорвали одежду на ее спине.
Меня тут же замутило. Преступница ни принадлежала к высшей ступениэто ясно. В толпе шептались, что она работала служанкой и решилась на кражу, чтобы помочь семье. Двадцать ударов плетью убьют эту хрупкую девушку, или, сильно покалечат. А работы в рудникахоб этом мне доводилось слышатьслишком сильное испытание для нее. Судьба неизвестной мне Лориана решена и приговор ейсмерть.
Слишком жестоко. Даже в моем мире, в не самые просвещенные времена, воров не убивали. Им отрубали руки, обваливали в перьях, бросали в темницы, но не убивали.
Только сейчас я заметила, что в первом ряду стояла женщина, как две капли воды похожая на приговоренную. Солдаты не пропускали ее подойди ближе к эшафоту. Женщина повисла на них и беззвучно плакала, протягивая руки к девушке.
Ее мать, послышался шепот за спиной.
Из-за нее девочка и пропадет.
Тише! Услышат еще!
Приказываю привести приговор в исполнение, возвестил судья.
Палач, по-другому назвать его я не могла, взял в руки ужасную длинную плеть, размахнулся. В воздухе раздался свист, несчастная приговоренная закричала, а на ее коже появилась кровавая полоса.
Я жутко боялась высоты, просто до обморока. Высота вызывала во мне животный панический страх, который не было побороть. И, вместе с этим, я никогда не боялась крови. Ее вид не проводил меня в ужас. Не хотелось кричать, убегать, терять сознание. Запах и вид крови не пугал меня. До этой минуты.
Меня обдало волной жара, когда я увидела, как по телу девушки ползут алые капли, как плеть снова и снова оставляет на нем глубокие борозды.
Отпустите ее! кричала женщина, безрезультатно стараясь прорваться к дочери. Лори! Лори!
Девушка уже не кричала и не вздрагивала. Шести ударов ей хватило, чтобы потерять сознание.
Толпа людей все не расходилась. С каким-то молчаливым ожесточением люди смотрели на происходящее. Или с ними случилось то же, что и со мной.
Не в силах сдвинуться с места, я как прикованная стояла в первом ряду и смотрела на казнь. По лицу катились слезы. Мне было страшно, так, как не бывает на высоте в двадцать пять этажей. Я только сейчас в полной мере отчетливо поняла, в каком мирке оказалась и что в любой момент могу занять место бедной Лорианы.
Наконец казнь завершилась. Бесчувственную девушку сняли и унесли в темный, похожий на длинный автобус без окон, автомобиль. Ее мать еще раз попыталась прорваться через оцепление, но не смогла. Люди, перешептываясь и оглядываясь, стали расходиться. Некоторые, словно желая выместить скопившееся зло, больно задевали меня плечами.
Леди? Летиция, идемте, Джейс взял меня за плечи и аккуратно повел прочь с площади. Идемте, вам нужно успокоиться.
Разве так можно, Джейс? сказала я, всхлипывая. Разве так можно?
Наказание одно для всех, леди, ответил водитель. Вам не нужно было смотреть на это.
Я прижалась к нему, чтобы не упасть. Меня трясло как в лютый мороз.
Щелкнула створка фотоаппарата и мне в глаза ударила вспышка. Джейс тут же закрыл меня собственной спиной и позвал охрану.
Парень с фотоаппаратом быстро припустил и скрылся в ближайшем переулке. Солдаты погнались за ним. Догонят или нет, я так и не узнала.
***
Эрих внимательно посмотрел на меня и, ни говоря ни слова, положил на стол белый конверт без подписей.
Взгляни, только и сказал он.
Я взяла конверт в руки, раскрыла и вытащила три моих снимка.
На одном из них мое лицо, застывшее в немом крике, с дорожками слез на щеках. На двух других Джейс уводит меня прочь с площади Справедливости, а я утыкаюсь ему в плечо.
Полагаю, Лети, ты знаешь, что это такое, утвердительно проговорил отец.
Я, нервно сглотнув, кивнула. Эрих поднялся с места и подошел к окну. Сложив руки за спиной, он смотрел на серый город, а я на его спину. Во всей фигуре отца виделась безмятежностьнапускная и хорошо спланированная.
Мне несколько раз приходилось получать подобные компроматы на Шеннарда. Твой брат не слишком-то печется о репутации семьи и моем бизнесе, а потому не гнушается бывать в не самых лучших местах Ангресса. Но от тебя, Лети, я не ожидал такой выходки. Ты всегда проявляла благоразумность и загнать тебя туда, где собираются нижние ступени, а уж тем более по такому поводу, невозможно было даже силой. Скажи мне его заминка показалась мне пугающей. Почему ты вышла из автомобиля?
Я расправила складки домашнего мягкого халата на коленях, чтобы хоть чем-то отвлечь себя и, наконец-то, оторвала взгляд от Эриха. Тот не спешил оборачиваться ко мне.
Отец, я слова так и рвались с языка. Мне безумно хотелось высказать все накипевшее, всю правду, но я вовремя сумела затормозить. После того, что довелось увидеть, тем более нельзя позволять себе лишнего. Я испугалась.
Испугалась? И поэтому направилась туда, где тебя могли разорвать на клочки? в голосе Эриха не было злости и обеспокоенности. Ничего, кроме прямого вопроса, с минимумом эмоций.
Ты не поймешь. Это я потерла вискиголова начинала болеть. Это страх смерти. После того, как едва не погибла, я слишком хорошо запомнила его. Та девушка на эшафотеее казнилиона
Ее приговор привели в исполнение, Лети, строго поправил Эрих. Она преступница и понесла наказание.
Но она могла умереть! Как я могла спокойно пройти мимо смерти другого человека, если только что чуть не погибла сама?
На последних словах я повысила голос и Эрих обернулся. В его взгляде читались удивление и интерес. Как будто он видел свою дочь впервые.
Я не знаю, что совершила та несчастная, но ты бы видел ее глаза, продолжала говорить. Она ощущала дикий страх, а я знаю, что это такое.
Тебя так поразило то, что происходит каждый день? Эрих слегка приподнял брови. Ты всегда пренебрежительно относилась к преступникам, особенно, если они с нижних ступеней. А теперь вдруг выходишь в толпу при виде казни? Я не узнаю тебя, Летиция