Нет, нет, нет! НЕТ! Я не достанусь тебе!
«Смешно! Ты выбрал Тьму. Ты принадлежишь мне».
Злость помогает развеять страх. Вместе с этим внутри растекается тепло, а холод отступает. Ледяные щупальца крошатся, ударяясь в засиявший кокон светового барьера.
«Твои жалкие потуги не помогут. Рано или поздно ты станешь моим!»
Мечтай, мечтай!
«Не веришь? Тогда смотри!»
Холод отступил окончательно. Жуткий шёпот стих, оставив меня в покое.
Расслабившись, я невесомо висел во Тьме, словно в толще воды. Неужели всё это реально?
Шаин
Алая? я встрепенулся, оглядываясь по сторонам, но вокруг лишь непроглядная Тьма.
Мы тебя ждём.
Орилавыдохнул я, не переставая осматриваться.
Тьма и голоса. Проклятье! Похоже, у меня начались галлюцинации.
Почему ты не идёшь к нам? прозвучал томный голос Алаи.
Я не могу. Вы в плену. Да и всё это всего лишь обман. Ваш голособман! Во Тьме нет ничего!
В самом деле? съехидничала невидимка-Орила.
Кто-то схватил меня сзади. Сильные ноги оплели торс, лишая всякой возможности сопротивляться, к горлу приставили клинок, так что дёргаться бессмысленно.
Ты помнишь меня? прошептала на ухо Орила, горячее дыхание обожгло кожу, голову вскружил неопределённый, но в то же время до боли знакомый запах, который мог принадлежать только Ориле.
Разве я могу забыть? я с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. Хотелось повернуться, увидеть её, но мешало упиравшееся в кожу лезвие. Страха нетОрила не в первый раз меня так встречает
Поэтому ты отказываешься от нас? Почему отказываешься бороться? Алая вынырнула из темноты, протягивая ко мне руки. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Алая. Моя Алая!
Я никогда от вас не откажусь!
Разве? пальцы Алаигрубые из-за многолетних тренировок с мечом, но одновременно тёплые и нежные коснулись моего лица, погладили по щекам, вызвав дрожь во всём теле.
Верь мне. Никогда не откажусь! Я приду за вами!
Даже сейчас? Алая ехидно оскалилась.
Я вскрикнул! Что-то острое вонзилось мне в бок, пробив насквозь. Боль прострелила тело, заставив выгнуться дугой.
А ла я, прохрипел я. За что?
Моя кровь струйками потянулась вверх. Краем гаснущего сознания отметил, что мы падаем в Бездну.
Алая продолжала ехидно скалиться, а её серая кожа постепенно чернела, покрываясь чешуёй. Серебристые зрачки вытянулись, налились волчьим багрянцем. Из-под белых волос теперь торчала пара загнутых назад витых рогов. Демон!
Прощай, Шаин, прошептала на ухо Орила, и зазубренный клинок разорвал горло. Брызнула вверх рубиновая струя
* * *
Дикий крик разбудил Хоно. Крепыш вскочил с койки, изготовившись к бою. Шестопёр чуть подрагивал в напряжённой руке. С одной стороныопасаться нечего, ведь это магически изолированное от остального мира помещение, а с другойты в Дархасанев Городе Тысячи Граней. Тут из-за любого угла можно ждать неприятностей в виде кинжала в печень. Особенно ночью. Сейчас как раз время ночное.
Остальные тоже проснулись и теперь стояли с обнажённым оружием, недоуменно переглядываясь. Хотя нет Гехира и Шаина нет среди проснувшихся.
Шоб им задницы демон разодрал! пробурчал под нос Хоно, зашагав к их койкам. Где эти засранцы? Глухие совсем?
Кто кричал? раздался в зале зычный бас по пояс обнажённого, изрисованного вязью татуировок здоровяка Утара, держащего в руках двуручник с широким лезвием.
Шаин кричал, послышался из алькова голос Гехира.
Демон ему в задницу, повторил Хоно, подойдя к ним.
Остальные тоже подтянулись.
С тех пор, как погибли Алая с Орилой, продолжил Гехир, по-прежнему лёжа на койке, ему постоянно снятся кошмары.
Хоно покачал головой, рассмотрев взмокшего и тяжело дышащего Шаина.
Из-за девокУтар не договорил, получив в бок болезненный тычок локтем. Хоно!
Помалкивай, дубина, если не понимаешь, прошипел тот в ответ.
Здоровяк презрительно фыркнул. Он действительно не понимал. В родном мире женщины занимались лишь домашними делами, ибо не бабское это дело мечами махать. Среди восемнадцати гладиаторов девушек было триАлая, Орила и Зинра. Последняя хотя бы предпочитала колдовство, что бабе, по мнению Утара, ближе, чем добрый клинок. Но даже магия не спасла Зинру. Та ещё на первом испытании полеглатак и не вернулась в башню госпожи. И не удивительно. Женщине на поле брани делать нечего! Что же касается чувств Шаина к погибшим гладиаторшам, Утар не понимал такого и подавно. По праву сильного воин может взять любую девку.
Всё, всё! Позыркали и хватит! бросил Хоно столпившимся гладиаторам, замахав на тех руками. Расходитесь!
С коротышом спорить не любили, некоторые даже боялись. Ростом Хоно хоть и не вышел, но рука у него тяжёлая. Так что все поспешили убраться подобру-поздорову. Все, кроме Утара.
А тебе отдельный поджопник нужон, шоб ушлёпать? взъярился Хоно, показав здоровяку кулак.
Оставь его, бросил Гехир, в своё время хорошо изучивший упрямый нрав великанавторое испытание он проходил в паре с Утаром. Сам уйдёт, когда захочет.
А ты, проныра, тож хорош, не успокаивался Хоно. Твой друг сума сходит во снах, а ты даже задницу от кровати не оторвал.
Я ему не нянька. Да и привык я уже.
Я в порядке, наконец отозвался Шаин, хотя голос прозвучал подавлено. Спасибо, Хоно.
Ну раз таккоротыш пожал плечами. Мож, тебе чой нужно-то?
Нет.
Ладно. Идём, Утар, нахмурив брови, Хоно стрельнул глазами. Взгляд ничего хорошего здоровяку не сулил, если тот останется на месте.
Что в этот раз? спросил Гехир, когда шаги ушедших стихли.
Алая и Орила они меня убили. Прирезали, как свинью.
Не завидую тебе, дружище
* * *
Ночь стала временем пыток. Кошмары посещали меня с завидным постоянством. И всё бы ничего, если б не ощущения, неотличимые от реальных. Страх, холод, боль, запахи, прикосновениякак настоящие. Сколько раз я умирал в царстве Морфея Хотя после пробуждения большая часть видений расплывалась, мгновенно стираясь из памяти. Оставались лишь давящее чувство своей ничтожности и ощущение ужаса, смешанные с болью. Сегодняшний сон врезался в память, присовокупив к переживаниям ещё и чувство вины. Алая, Орила Сколько ещё я продержусь? Хорошо, что ужасы снились только раз за ночь, иначе давно бы уже свихнулся!
Я провёл ладонью по лицу и бессильно рухнул на подушку.
Тьма Она говорила со мной, хотела забрать, поглотить. Что будет, если подобное произойдёт? Обезумею, как Вахираз, и примусь крушить город да собирать кровавую жатву? Меня передёрнуло от подобной мысли.
«Чаще используйте печати предназначения»,нахмурив брови, говорил Гасиф, дабы до парочки бестолковых, в моём и Гехира лице, учеников дошло, что это важно.
«Да, будет больно»,продолжал наставник, помахивая палкой, которую незамедлительно пускал в ход, если мудрые советы до нас не доходили. «Но чем чаще вы пользуетесь печатями предназначения, тем больше привыкаете к боли. В какой-то миг она станет настолько слабой, что вы перестанете обращать на неё внимание».
Так и оказалось. Гасиф показывал на собственном примере. Покрытая красными завитушками правая рука наставника раздувалась, мышцы набухали, одаривая хозяина недюжинной силой. И после этого Гасиф не корчился от адской боли, как мы с Гехиром. Нет, до уровня наставника мы всё ещё не дотянули, но уже не падаем на колени, исходя криками и чувствуя, будто кожа на предплечьях лопается от ударов огненной плетью.
«С каждым разом сила способностей предназначения будет расти»,наставлял Гасиф. «Постепенно, по чуть-чуть, но будет. В этом главное отличие от использования гимралов. С ними способности улучшаются сразу, но боль вы ощутите в полной мере, даже если сведетё её на нет упорными тренировками».
До сих пор помню, как использовал заработанные жетоны в башне госпожи Таргин. Пять штук. И каждый подарил незабываемые болевые ощущения, доведя меня до хрипоты.
Я поднял руки и стал рассматривать узоры предназначений, украшавшие предплечья от кисти до локтя. Чёрные спирали на левом, с татуировкой змеи, и белые зигзаги на правом, с татуировкой парящего карганаптицы света. На среднем пальце левой руки поблёскивало кольцо гладиатора с квадратным чёрным по краям и белым посередине камнем в серебряной оправе. У каждого из нас есть такое. Благодаря ему мы понимаем друг друга, невзирая на то, что говорим на разных языках. Да и в общении с местными сей артефакт помогает. Цвет камня кольца соответствовал цвету узора на предплечье гладиатора. Так уж получилось, что я единственный, у кого два узора, причём противоположных цветов.