- Понравилась? - улыбнулся огр, усаживаясь рядом и протягивая Лацифу кружку Эля.
- Тут и напиться можно?
- В этом месте все можно толкнул огр его в бок и хитро подмигнул. - Выбирай мой друг. Сегодня я плачу!
- Хех, расщедрился значит! Ладно! Мне же лучше!
- Ну так и бери эту- кивнул огр в сторону танцовщицы.
- Недолюбливаю я их народ. Уж пусть простит меня Бетти- улыбнулся Лациф. Эль наполнял тело теплом и затуплял рассудок. Он не мог напиться, только ноги подкашивались. Чтобы он не пил, это не приносило эффекта как в реальности. Ну кроме, конечно, настойки Досса. После очередной кружки мысли перестали носиться как ненормальные и Лациф прикрыл глаза. Откинул голову назад, как вдруг почувствовал чей-то горячий поцелуй на своих губах. Взглянул.
Золотоволосая девушка смотрела прямо на него, шелковая прядь ее волос упала на щеку Лацифа, и он больше не думал. Животные инстинкты взяли верх и, схватив ее рукой за голову, он снова прижал ее к своим губам. Долгий глубокий поцелуй согрел его рот. Одним резким движением он уронил ее к себе на колени и всмотрелся в лицо. Ничего общего со Сьюзи, но оно и к лучшему.
Ночь эту он провел в чужой постели. Пылкая и страстная девица удовлетворила все его потребности и утомила так, что он уснул прямо рядом с ней. Проснувшись с утра в доме развлечений, с девушкой, имени которой он так и не спросил, Лациф тихо оделся, и оставив на столе мешочек с антарами, перенёсся во дворец, где его встретила злая Натиэлль:
- До тебя не доораться!
- Тогда зачем орешь?
«Он совсем забыл, что отключил оповещения от нее.»
- Я не смогла найти способ восстановить такое количество маны.
- Чего? - Лациф, только что включал звук на ее сообщения и тут же задумался: «А стоит ли?»
- Только не кричи. Но у меня есть план по этому поводу! - торопливо отошла она на шаг.
- Ладно, - процедил Лациф, - какой?
- У меня 150000 маны! Этого вполне хватит держать отражение несколько месяцев!
- В этом твой план? -он вздохнул.
- Но ведь на данный моментэто то, что нужно!
- По сути так.
-И к тому же с такими гигантскими запасами я смогу лечить целую сотню воинов одна!
- Ты же все галки в договоре убрала! Ты не военнообязанная.
-Я вообще никому ничего не обязана, знаешь ли, - фыркнула жрица и скрестила руки на груди, - но мне нравится этот замок и Томаса с Мирайей я люблю. Да и ты, - покосилась она на Лацифа, - каким бы извергом не был, человек хороший. Из кожи вон лезешь, чтобы обустроить тут все.
Лациф недоверчиво поглядел на Натиэлль.
- Не думаешь же ты, что я ничего не вижу! Да, я ни черта не умею, кроме как языки переводить, да исцеляющие заклинания произносить. Но зато теперь и от меня будет толк. Я же теперь ходячий многотонник маны! И к тому же пока хоть немного ее не исчезнет, я не пойму, как ее восстановить.
Лациф кивнул:
- Что ж, сейчас и так можно оставить. В любом случае проблема с отражением себя исчерпала.
- А что делать с пустыми накопителями?
- А их снова зарядить можно?
- Нет, - надулась жрица, - мы с Мирой пробовали.
- Все равно оставьте на складе. Я потом решу, что с ними сделать.
- Хорошо-кивнула она и приблизилась к Лацифу. Внимательно поглядела в его глаза и улыбнулась. -Есть в тебе что-то, непонятно манящее гомокул. Возможно, именно твоя неприступность. Но если вдруг понадобится, я тебе и с этим помогу!
-Не мели ерунды! -отодвинул он ее от себя.
В чате запищало. Сердце болезненно сжалось.
«Лана!»
перенёсся все в ту же таверну и быстро отыскал маленькую женщину с темными волосами, а рядом с ней сидел изящный юноша, на вид лет 18-ти. Парень поднялся, приветствуя Лацифа. Среднего роста, темные волосы, синие глаза. Он внимательно посмотрел на него, с улыбкой кивнул, мол красавец, что сказать и сел, напротив, молчал, ожидая, что скажет Лана. Она нервно перебирала пальцами и наконец заговорила:
- Я понимаю, наверное, это наглость. Учитывая, что вы и так нам безвозмездно помогаете и готовы принять Алекса в гильдию и даже взять жить к себе в замок. И он не против, да и я тоже. Мы все обсудили. Он сменил аватар, он долго над ним сидел. Мы непременно попробуем! - но она снова смутилась. - Можно ли мне посмотреть местогдевозможнобудетжитьмой сын- она говорила очень медленно, спотыкаясь на каждом слове, явно не веря, в то, что говорит, но всем сердцем надеясь на чудо. Лациф кивнул:
- Конечно. Это ваше право, как его матери.
Они, как всегда, дошли до ворот чтобы не привлекать лишнего внимания и перенеслись в замок на этаж ребят.
Тут же раздалось громкое счастливое:
«Папочка»- и девчушка с разбега влетела в Лацифа. Он радостно улыбнулся и, поцеловав в лоб, представил:
- Знакомьтесь. Это Мирайя - моя дочь. Принцесса вулкана. Мирайя, а это Алекс и его мама Лана. Теперь Алекс будет жить с нами.
- Правда? Значит будет ещё один человек, с которым я смогу играть! А то последнее время все так заняты! - надула губки девчушка. Лациф по-отцовски нежно улыбнулся и погладил ее по волосам:
- Потерпи Мирайя, вот соревнования пройдут и будете играть. Особенно тетю Натиэлль привлекай- добавил он.
- Рад что ты вернулся отец-поприветствовал Томас, терпеливо ожидавший, когда Лациф обратит на него внимание, тот мгновенно отреагировал и потрепал парня по голове, не забыв и его одарить ласковой отеческой улыбкой. Что не говори, а к этим детям он уже душой прикипел.
Когда со знакомствами было покончено. Лациф с ребятами провел экскурсию по замку, в ходе которой они познакомились и с Нати, и с Элизабет, и даже с Тангури, что явился с миллионами вопросов о прошлой ночи. Но от рыка Лацифа мгновенно согласился подождать с ответами.
Последним они осматривали апартаменты, принадлежащие ребятам, а рядом с ними Лациф открыл дверь в пустующую большую спальню. Хоть и не королевская, но достойная человека голубых кровей.
Алекс рот открыл от вида, а его мама заплакала. Гомокул улыбнулся, выпихал всех сочувствующих из комнаты и оставил их наедине. Прошло всего пару минут, как из комнаты послышался истеричный женский крик:
- Лациф!
Он влетел в комнату. Алекс лежал на полу.
Ужин прошел как обычно, по телевизору громко шел старый фильм о роботе. Лана кормила сына с ложечки, подтирая измазанный подбородок. Алекс уже не чувствовал еды и суп то и дело вытекал обратно из его рта. Как будто он ел воздух, ни вкуса, ни чувства насыщения. Сам ложку он тоже держать уже не мог, она казалась ему очень тяжелой и все время вываливалась из рук.
Лана смотрела на сына и бесшумно плакала, чтобы не расстраивать своего мальчика. Видит ли он ее? Слышит ли? Он похож на куклу, только руки все еще теплые. Женщина тихо всхлипнула и стерла слезы с щек. Ей не верилось, что это конец. Материнское сердце не могло принять этого и отчаянно цеплялось за призрачную надежду, поданную тем незнакомцем. Сейчас Лана была готова поверить в любое невероятное чудо, лишь бы ее мальчик был жив. Не важно в каком мире он будет, если она сможет видеть, как он улыбается большего ей и не нужно.
Почему так произошло? Они столько лет бились с этой болезнью, но все равно проиграли. Лана продала все, кроме квартиры, влезла в долги, она пахала на трех работах, чтобы оплачивать счета и медсестру на дому, но, когда врач сказал, что ничего не помогло и это конец, руки опустились. Алекс всегда был примером для подражания, добрый, смелый, всегда готов помочь другим, но, когда помощь понадобилась ему, никто не помог. Его отец исчез и потерялся, родственники сразу сказали, что денег нет, а что до больницы так там и вовсе даже слушать не захотели. Если у вас нет средств идите и умирайте тихо дома. И она цеплялась за все, что только могла. Работы, подработки, но ее мальчику было только хуже. Он перестал ходить, а потом и сидеть и вскоре вовсе не смог удерживать собственное тело. Тогда-то она и бросила все, чтобы постоянно была с сыном. Ей не хотелось упустить ни одного момента с ним, и пусть он уже достаточно взрослый, но она читала ему сказки на ночь, помогая уснуть, пока обезболивающие начинали децствовать.
Чтобы с ним не происходило, Алекс никогда не жаловался и всегда старался приободрить мать, говоря, что у него ничего не болит, и стараясь как можно чаще улыбаться. Пока еще мог. Каждое утро она с трясущимися от страха ногами входила в его комнату, а он медленно открывал глаза, смотрел на нее и говорил: «Все хорошо мама. Я живой.» Она на все готова ради него, действительно на все. И если понадобится продать душу дьяволу, то, не раздумывая это сделает. Что угодно, все что угодно, лишь бы он жил.