- Я ненавижу их также сильно, как ты, - заверила верховную мать первая жрица Кирнилл Меларн. Отношения в их семье были нетипичны для дроу. Когда-то Кирнилл сама была верховной матерью, правительницей дома Кенафин. В то время Жиндия возглавляла дом Хорлбар. Обстоятельства привели к слиянию двух домов ради значимости, если не ради выживания, и в этом договоре Кирнилл уступила место верховной матери Жиндии.
Конечно, Кирнилл ожидала, что Жиндию скоро убьют. Тот факт, что Жиндия Хорлбар выпуталась невредимой из этой паутины интриг, стал началом её восхождения к вершинам, намного превосходящим положение матери дома Меларн. Одно лишь её выживание вопреки всем шансам отметило Жиндию, как любимицу Ллос. А противостоять любимцам Ллос всегда было сложно.
И действительно, Жиндия многое приобрела за прошедшие после слияния десятки лет. В первую очередь, при помощи своей жестокости и беспощадности она вселила страх во многих обитателей Мензоберранзана, призывая Ллос, чтобы распространять ужасные кары. Кирнилл не могла лгать себе, будто сама втайне не испытывает такого страха... и не могла притворяться, что сама не хочет пользоваться подобным уважением. Однако сейчас она играла свою подчинённую роль, пытаясь убедить верховную мать в своей преданности.
Что, похоже, не слишком радовало мать Жиндию.
- Это неправда, - тихо ответила та.
- Я была в комнате с вами, - напомнила Кирнилл. Она присутствовала, когда Джарлакс, Дзирт и их человеческий союзник Артемис Энтрери атаковали дом Меларн. Шесть жриц дома погибли в той атаке, хотя пятерых вскоре воскресила милость Ллос. - Моё и ваше бегствоединственная причина, по которой дом Меларн не понёс непоправимого ущерба.
Жиндия устремила на неё ровный ледяной взгляд.
- Милость Ллос позволила нам возродить дом и вернуть к жизни убитых, - сказала она сухим и очень похожим на рычание голосом. - Всех, кроме одной.
По тону Жиндии Кирнилл поняла, что разговор быстро прекратится, если она не будет осторожна.
- Ты не одобряешь моё решение присоединиться к грядущему конфликту на поверхности, - заметила мать Жиндия.
- Вы верховная мать дома Меларн. Я не вправе одобрять или не одобрять. Я могу лишь подчиняться.
- Неохотно.
- Вовсе нет! - быстро ответила Кирнилл. - Я преданно служила вам больше века, мать Жиндия. Мы не равные, мы не соперники. Вымоя верховная мать. Яваша преданная слуга.
- Действительно?
От тона, которым был задан этот вопрос, у Кирнилл встали дыбом волосы на затылке. Жиндия была фанатичкой, истинной ревнительницей на службе Ллосили, скорее, на службе того, что считала волей Ллос сама. Кирнилл знала, что главная проблема с такими фанатикамичем дольше они выживали, тем больше укреплялись в свой уверенности, неважно по какому поводурьяности своих последователей или солёности своих запасов говядины.
Любая уверенность в сокровенном или обыденном зачастую приводила к одинаковым последствиям.
И хотя чрезмерно рьяные фанатики в конце концов терпели неудачу и гибли, Кирнилл понимала, что чем дольше это длитсяа в случае Жиндии, это длилось уже больше векатем суровее будет падение и тем больше других дроу оно потянет вниз за собой.
До тех пор Кирнилл продолжит выражать свою преданность словами и действиями в надежде, что матери Жиндии будет этого достаточно, чтобы не обращать фанатизм на неё.
ГЛАВА 22Могущество ярости
Он перелез через камень к шестифутовому провалу и не мешкая прыгнул на спину существу внизу: крупной и свирепой адской гончей. Чудовищный пёс взвыл, когда под неожиданным весом его туловище прогнулось с силой, способной сломать хребет крупной собаке или волку.
Но такой сильный зверь, как адская гончая, практически не пострадал.
Гончая резко повернула голову, ослепительно быстро, чтобы сбросить нежеланного седокано меч Закнафейна уже пришёл в движение, и он не собирался делать демонического пса своим скакуном.
Адская гончая взвизгнула уже громче, когда тонкий клинок дроу вонзился сбоку в её шею. Гончая рванула голову в другой бок, но Закнафейн снова опередил её, перехватив меч обеими руками и обрушив его изо всех сил на тыльную сторону шеи зверя, втыкая лезвие вниз, раскалывая кости.
Передние лапы разошлись широко в стороны, и адская гончая рухнула на камень.
Закнафейн подпрыгнул, уже разворачиваясь и выхватывая кнут, и единым текучим движением хлестнул им по морде другой ближайшей гончей, когда та устремилась к нему.
Он нанёс жестокий удар, вырвав зверю глаз. Гончая отпрянула вбок и изрыгнула на оружейника своё огненное дыхание, но она была слишком далеко, чтобы пламя могло навредить цели. Второй щелчок кнута отогнал её ещё дальше, прямо под град умело брошенных кинжалов.
Закнафейн отдёрнул кнут, с лёгкостью свернув его и вернув на пояс. Он схватил меч, поднимаясь с мёртвой гончей, и вырвал его, направляясь ко второму зверю, корчащемуся и катающемуся по земле от боли.
Он добил гончую безупречным ударом в пустую глазницу, где недавно был её левый глаз.
- Двумя меньше, - с надеждой сказал Джарлакс, выступая из-за ближайшего камня. Он поправлял рукав, чтобы прикрыть крайне любопытный наруч.
- Где ты нашёл столько кинжалов? - спросил Закнафейн, качая головой, чтобы показать, что не особенно удивлён.
- Столько? - с усмешкой повторил Джарлакс. - Всего горстку, друг мой. Всего горсточку.
- На следующую тысячу этих адских псов хватит?
Джарлакс пожал плечами.
- Двумя меньше, - повторил он.
- До тех пор, пока один из демонов в крепости не решит призвать ещё парочку, - ответил Закнафейн. - Мы сражаемся с бесконечной армией, друг мой.
- Совсем нет. Их возможности призыва ограничены.
- Не считая того, что они могут призвать существ, которые могут призвать других существ!
- Младшие демоны не могут этого делать, а старших демонов, к счастью, немного. И мы в любом случае не собираемся сражаться с ними сейчас.
- Тогда зачем мы вернулись?
- Потому что я практически уверен, что мои подручные в крепости. Я их не брошу.
- Это демоны, Джарлакс, - Закнафейн посмотрел на мёртвых гончих. - У них нет привычки брать пленных.
- Здесь замешаны не только демоны, - отозвался Джарлакс и зашагал обратно к берегу, вынудив Закнафейна идти следом. - Лорд Неверэмбер тоже имеет к этому отношение, а он не демон. Может быть, злой глупец, но почти наверняка человек. Благородный дом из Глубоководьятоже часть происходящего, и я сомневаюсь, что все дварфы этого клана Каменная Шахта одержимы созданиями из мерзких филактерий Черри Ханцрин.
- Те, что не одержимы, скорее всего мертвы.
Джарлакс остановился и наклонил голову, искоса бросив взгляд на своего спутника.
- Я уже забыл об этих приступах кислого Закнафейна, - сказал он и засмеялся. Но тут же одёрнул себя. Неужели все эти годы после гибели Закнафейна Джарлакс помнил только приятные стороны личности оружейника, безупречное мастерство и преданность, ум острее его клинков, несравнимую храбрость?
Легко было придерживаться высокого мнения о погибших. Но начали всплывать небольшие воспоминания, краткие мгновения, когда Закнафейн был не самым приятным из товарищей. И опять Джарлакс подумал об Артемисе Энтрери, осознав, что именно это делало обоих такими важными союзникамиони были сложными существами, добившимися успеха во многих областях, но оставшихся себе на уме. Приободрённый присутствием Закнафейна рядом, он продолжил стоять на своём.
- Держи своего скакуна наготове на случай быстрого бегства, - проинструктировал Джарлакс, хотя был уверен, что вечно бдительный Закнафейн не нуждается в напоминаниях.
Как и ожидалось, Закнафейн даже не ответил, но Джарлакс улыбнулся, когда заметил небольшое движение рядом с сумками друга.
Вскоре они вернулись туда, откуда виден был Терновый Оплот, теперь с другого угла, с каменистого утёса к югу от крепости дварфов, который был достаточно высок, чтобы с него видны были парапеты и даже дварфы, расхаживающие по стенам с факелами в руках.
- Изучи их маршруты, - приказал Джарлакс.
- Сейчас они настороже, - ответил Закнафейн, указывая на дварфа, который шёл на юг по передней стене и повернул за угол ровно в то самое время, как дварф, шедший на запад по южной стене повернул на север. - Не расслабились.