- Честно, - сухо ответила она.
Закнафейн подошёл и сел, потом сказал, не скрывая снисходительности:
- Похоже, меня собираются отругать.
- Тебя собираются не ругать, а просветить, если будешь слушать.
- Чаще всего это одно и то же. Возможно, человеческие женщины не так уж и отличаются от матерей дроу.
Он сказал это с усмешкой, но Кэтти-Бри, конечно же, не могла поверить, что подобный комментарий был доброй шуткой.
- Думаю, ты захочешь узнать об имеющемся у тебя выборе, - ответила Кэтти-Бри. - Что ты с ним сделаешьрешать тебе. Не мне и не Дзирту.
- Выборе с твоей точки зрения.
- Нет, историю о том, кем стал Дзирт, со дня, когда я впервые повстречала его на склонах горы под названием Пирамида Кельвина, и до сегодня. Он прошёл невероятный путь после прибытия на поверхность Торила, и большую часть времени я была с ним рядом. Так что я расскажу тебе об этом, и Дзирт тоже, когда вернётся. С этим знанием, твой выбор, каким бы он ни был, будет более осознанным.
- Мой выбор касательно чего? - спросил Закнафейн, откинувшись на спинку стула и с большей осторожностью разглядывая удивительную женщину.
- Касательно... всего. Всего, что имеет отношение к твоему сыну, по крайней мере.
- Ты боишься моего мнения.
Она фыркнула, и Закнафейна удивила её искренность. Она была уверена в своём положении. Это заставило его задуматься.
Женщина начала свою историю. Закнафейн ел и пил, но он слушали очень внимательно.
К западу от Длинного Седла, в великих покояхматериальных и сверхпространственныхГромфа Бэнра в Лускане, встречалась другая троица.
Две женщины-дроу кружили вокруг волшебника, меряя его немигающими взглядами, пытаясь проникнуть в его мысли и высматривая любые подсказки. Ни один дроу кроме самой верховной матери не посмел бы смотреть так на Громфа, но эти двое на самом деле не были тёмными эльфами. Они лишь заставили себя казаться таковыми для усиления эффекта, поскольку их настоящая внешность, полурасплавленная свеча грязи йоклол, любого дроу вынудила бы насторожиться.
Впрочем, никаких иллюзий по поводу природы своих гостей у Громфа не было.
- Что ты узнал о возвращении Закнафейна? - спросила Йеккардарья хриплым и убедительным голосомподпустив капельку магии.
Громф фыркнул. Как будто такой слабый двеомер мог на него подействовать, даже прочитанный той, что часто стояла перед Паучьей Королевой.
- Ничего, - ответил волшебник. - Закнафейн воссоединился с сыном, хотя я не знаю об исходе этой встречи.
- Они приняли возвращение Закнафейна? - спросила Эскавидне.
- Что принимать? Он здесь.
- И им неинтересно, почему или как? - настаивала прислужница.
- Конечно интересно. Джарлаксу...
- Ивоннель? - оборвала Йеккардарья.
- И Ивоннель тоже, - ответил Громф. - Они пытаются узнать всё, что могут. Они спрашивали меня, узнал ли я что-нибудь после возвращения из Мензоберранзана...
- И ты сказал им? - резко спросила Йеккардарья.
Громф пожал плечами, как будто это было неважно.
- Сказал им что? Что все считают, будто это действительно воскресший Закнафейн До'Урден? Да. Но они и сами легко могли об этом догадаться.
- Возможно, они желали узнать новости из Мензоберранзана, чтобы понять, не подозревают ли в воскрешении их самих, - указала ему Йеккардарья, но Громф просто фыркнул в ответ.
- Закнафейн тут, как бы это ни произошло, - сказал бывший архимаг. - Такова новая правда в этом регионе, но онаединственная.
- Расскажи нам о других, - сказала Эскавидне.
- Дварфийские ворота между Гонтлгримом и этой башней и ворота между Гонтлгримом и Особняком Плюща работаютпричём даже лучше, чем я считал возможным. В течении трёх недель король Бренор установит третий портал, соединив Гонтлгрим с Мифрил-Холлом. Когда эти врата заработают, они позволят ему мгновенно доставлять солдат из Серебряных Кордонови Бренор окажется ещё на шаг ближе к неуязвимости для жалких людишек побережья Меча, если те не пожелают вести войну с целой расой делзунских дварфов. Это впечатляет.
- А Главная башня? - спросила Йеккардарья, как будто не интересуясь делами дварфов. Пускай.
- Оглядись вокруг. Ты видела на материальном плане бытия хоть что-нибудь, способное сравниться с этим волшебным сооружениемза исключением города в паутине Чед Насада, быть может?
Прислужницы переглянулись, мрачные, но заметно заинтригованные.
- Я разделяю ваш интерес, - сказал Громф. - Этот акт создания с помощью предтечия узнал, что его имя Мегерасулит всем нам очень многое. Я служу здесь вашими глазами и ушами.
Йеккардарья выгнула тонкую бровь, показывая, что её уровень доверия к Громфу Бэнру не так высок, как на то указывало его заявление. Но какой у неё был выбор?
- Не стоит ли нам опасаться приобретения дварфами подобной силы? - спросила Эскавидне, очевидно не разделявшая безразличия Йеккардарьи. - Отправят ли они войско на север, против Джарлакса в Лускане? Поведёт ли король Бренор своих сородичей из Серебряных Кордонов, чтобы заполонить всё Подземье до самого Города Пауков?
- Ивоннель хранит в себе острую боль от ещё более острой секиры короля Бренора, - напомнила Йеккардарья, поскольку именно Бренор расколол череп Ивоннель Вечной.
- Даже если бы не хранила, я не наблюдаю в Бреноре подобного авантюризмапо части завоеваний, по крайней мере, - ответил Громф.
- Может быть, проведённое среди iblith время сделало тебя слабым?
Бывший архимаг бросил удивлённый взгляд на Йикардарию. Он понимал причину её излишнего цинизма и злости. Предательство Ивоннель привело к поражению Йеккардарьи и изгнанию её на нижние планыи лишь значительное ослабление фаэрзресс и вмешательство самой Ллос позволило этой прислужнице снова ступать по земле Фаэруна. Однако самому сильному удару подверглась гордость йоклол, когда на неё обрушились весьма буквальные удары человеческого магистра цветов.
- О каких ещё событиях ты можешь доложить, слуга Ллос? - спросила Эскавидне, как и Громф, не обращая внимания на вопрос своей подруги.
В ответ на это он хмыкнул.
- Лорд-защитник Невервинтера, как обычно, плетёт интриги, - ответил он. - Происходит что-то странное, но ничего достойного вашего внимания... во всяком случае, пока.
- Мы не хотим, чтобы король Бренор заключил с ним союз, - заявила Эскавидне. - Ты не должен этого допустить.
- Вряд ли стоит беспокоиться.
- Джарлакс будет следить за обстановкой и мы всё узнаем?
- Вы уже знаете, - заверил её Громф. - Дварфы Гонтлгрима ненавидят Дагульта Неверэмбера, и это чувство очень глубокое и вполне взаимное.
Прислужницы снова обменялись любопытными взглядами.
- Даже не думайте, что эта вражда открывает возможность для Мензоберранзана вступить в сделку с публичным лордом, - как можно убедительнее сказал Громф. - Лорд Неверэмбернадоедливый идиот, от которого будет больше бед, чем выгоды, даже не сомневайтесь.
- Он публичный лорд Глубоководья, разве нет? Наверняка у него есть союзники, - сказала Йеккардарья.
Громф ответил пожатием плеч.
- Мы следим за этими союзниками.
- И это? - спросила нетерпеливая прислужница.
- Благородный дом Глубоководья, семья Маргастер, - признался Громф.
Его удивил укол вины, сопровождавший эти слова. С каких это пор Громфа беспокоили действия, противоречащие интересам Джарлакса и этих странных спутников, которыми окружил себя самовлюблённый глупец-наёмник? И всё-таки архимаг старательно пытался не перейти грань, выдавая лишь ту информацию, которую и так легко можно было раздобыть, чтобы не помешать своему предприимчивому брату.
«Не важно», - подумал он и постарался забыть про эти мысли. Это были посланницы самой Ллос, и как и в Мензоберранзане, Громф будет делать то, что должен, чтобы продолжить свою работу сейчас и здесьработу, которая с учётом обучения псионике снова стала для него такой важной.
Первым среди приоритетов Громфа было самосохранение, добиться которого, с его точки зрения, было проще, не навлекая на себя гнев Ллос.
Стук копыт снаружи предупредил их о приближении гостей, и Кэтти-Бри, которая почти закончила рассказывать о жизни Дзирта, выглянула в небольшое окошко.
- Дзирт вернулся, - сообщила она Закнафейну и с улыбкой добавила: - На сей раз предупреждаю: держите мечи в ножнах, оба.