Я прям, прост, неизменно дружелюбен, бесхитростен и доверчив. Только не спрашивайте, как эти качества сочетаются с умением видеть собеседника насквозь, просчитывать чужие характеры и линии поведения при одном беглом взгляде, а также выстраивать в уме сочетания абстракций, по знакомству с которыми дону Рэбе впору было бы счесть себя не интриганом, но безыскусным простофилей. Тут штука в том, что всё моё глубокомыслие без остатка отдано магии, моей главной страсти, моему raison d'etre. В какой мере мне интересны законы природы, ровно в той же мере мне не интересны правила общежития и люди как таковые.
Опять-таки, ради друзей я способен на многое. Для тех немногих, кого я готов назвать роднёй по духу, я могу не только поступиться своими интересами, но даже без особых колебаний рискнуть жизнью. Но наличие друзей и любимой женщины не мешает мне плевать на людей, да и вообще на разумных существ an mass. Слишком уж мы разные, яи большинство.
Да. Немногих разумных я готов уважать. Но не входящим в число немногих, то есть почти всем, следовало бы порадоваться, что у меня на них нет никаких долгосрочных планов. (За последнее надо сказать спасибо истории моей первой родины, а то по обретении достаточной магической Силы планы по массовому осчастливливанию вполне могли бы и появиться).
Так вот, яплебей не потому, что душа моя закоснела в низости и рабстве, а именно потому, что меня мало интересуют люди. Неравнодушие к живым и разумным существам есть первое и главное отличие истинного аристократа. Разумеется, я не имею в виду тех, так скажем, особей высокого происхождения, чьи недостатки служат оправданием и зеркалом недостатков низких сословий. Спесивые гордецы, бесстрашные болваны, прирождённые интриганы, льстецы, лицемеры, харизматичные подонки, родовитые лентяи и прочая накипьэто всё не то.
Есть, есть меж высокородными и те, чьё существование служит прекрасным оправданием всему сословию. Военные, на поле боя при удаче хранящие хладнокровие и бдительность, как положено командующим, а при неудаче прикрывающие отход своих частейлично. Дипломаты, готовые поступиться своей честью ради выгоды собственной страны. Феодалы, выжимающие из податного населения все положенные налоги до медяка, но в голодный год бесплатно раздающие хлеб и посевное зерно есть такие. Да. И не так их мало, как иногда кажется. В государствах благополучных и процветающих их куда больше, чем родовитого отребья. Но всем им присуща черта, которой начисто лишён я. Онипервые среди себе подобных и сознают это.
А вот подобные мне в стаи, а тем паче в толпы, не сбиваются.
Никогда.
Я мог бы выделить в себе очередную маску и вылепить из неё аристократа. Не так уж это и сложно, в сущности. Но мне никогда не мечталось, чтобы встречные-поперечные, завидев меня, ломали шапки и отвешивали поклоны. Нет во мне чувства иерархии. Мне подавай равенство и свободу от этикетных форм общения. Причём тех, кто равенство и свободу не ценит, не люблю.
Именно поэтому я был, есть и буду плебеем. Пусть это и не самое удачное слово.
А вот светлейший Ансаиаристократ до мозговых косточек, властитель из рода с историей, насчитывающей более трёх тысяч лет о! Этот тиан-вирниз тех немногочисленных разумных, один вид которых способен не только напомнить мне о низком происхождении, но и, сверх того, заставить стыдиться своего плебейства. Да, слабо, да, совершенно недостаточно, чтобы всё-таки затеять возню с маской аристократичности но.
Впрочем, по порядку.
Когда я усилил темпок, оставшись в зале неощутимым наблюдателем, Сеуваль, спросив разрешения, сел за стол рядом с Ильноу. Впрочем, "спросил разрешения"это плохо передаёт нюансы. Просьба в формулировке магистра Синих Трав, безусловно вежливая внешне, таила в себе мягкий, но мощный нажим. "Я, конечно, считаюсь с тобой, но в куда большей мере тебе следует считаться со мной и, разумеется, на все мои предложения тебе следовало бы соглашаться сразу же, без раздумий",вот какой примерно подтекст имели слова Сеуваля. Так что шансов отказаться от соседства с ним у Ильноу фактически не было. А я отвесил себе мысленного пинка. Потому что в подобной податливости виновата была не абстрактная судьба и даже не усвоенные Ильноу стереотипы поведения, а персонально Рин Бродяга.
Для того, чтобы предсказать дальнейшие события, просмотр теней вероятности не требовался. Сеуваль быстро и решительно "раскрутил" моего спутника, устроив ему этакое собеседование-допрос. И окончательно испортив аппетит: у бедняги не осталось времени, чтобы жевать. Магистра интересовало всё, что касалось Ильноу, но больше тогомоя персона.
Пришлось, правда, Сеувалю разочароваться. Как источник знаний обо мне охотник и травник мало на что годился: откровенничать со своим спутником я не спешил. О чём магистр и сообщил Ильноу в таких красках, что совсем его застращал.
В общем, когда допрос закончился и Сеуваль позволил ему отправиться наверх, Ильноу созрел для серьёзного разговора.
- Как я понимаю, магистр заболтал тебя и не дал завершить трапезу?
- Ты знаешь?
- Конечно. Нет ничего сложного в том, чтобы узнать, о чём говорят неподалёку для мага.
- Тогда ответь на несколько вопросов пожалуйста.
- Спрашивай,кивнул я, одарив юношу намёком на улыбку.
- Насколько ты на самом деле хорош как маг?
"Ага. В точку".
- Сначала ответь, что ты знаешь об уровнях магического искусства.
Ильноу дёрнул ухом в лёгком раздражении. Но упираться не стал:
- Я знаю не больше и не меньше, чем все. Первая, низшая ступень искусстваученик. Если имеющий Дар научен хотя бы самым основам, его возможности качественно отличаются от возможностей не магов. Разжечь огонь усилием мысли, одним взглядом усмирить злого пса и простым прикосновением унять больобычный разумный этого не может. В принципе.
Последняя фраза для низкорождённых отнюдь не типична, так что со своим "не больше, чем все" юноша малость лукавит бабушка успела кое-чему научить внука!
- Продолжай,сказал я, мысленно улыбнувшись.
- Ученик, в свою очередь, в принципе не может повторить то, на что способен ординарный маг или колдун. Между первой и второй ступенями магического могущества тоже лежит непреодолимый качественный барьер. Не Сила определяет разницу между магом и учеником. Дар ученика может быть больше, даже намного больше но отсутствие должного опыта не позволяет стоящим на первой ступени использовать свой талант в полную силу.
Я поощрительно кивнул.
- Такие маги, как Сеуваль, мастера в определённой области или, говоря на учёный манер, магистры разных школ, стоят на ступень выше ординарных магов. Хотя различие между стоящими на второй и третьей ступенях выражено меньше, и порой сильный ординарный маг оказывается способен на большее, чем мастер магии но такое бывает редко, очень редко. Потому что истинное искусство выше ремесла не только у поэтов, строителей или воинов. Ну а четвёртую ступень занимают те, кто не только приблизился к совершенству на путях познания своей магии, но также э-э отчасти преодолел ограниченность собственного таланта.
- Поясни, пожалуйста.
- Как бы ни был силён природный Дар мага,окончательно сбился на заученные формулировки Ильноу,со стоящими на четвёртой ступени тягаться невозможно: на стороне высоких посвящённых стоят внешние Силы, те энергии, которым они посвящены и которые могут свободно заимствовать у мира. Маги четвёртой ступени подобны полубогам, и целые армии они способны обращать в бегство одним своим появлением.
- Верно. Это всё?
- Нет. Над любым могуществом есть иное могущество, над любой Силойещё большая Сила. Уже не отчасти, а полностью порвавшие цепи ограничений, наложенных природой, могут маги достичь могущества почти божественного. Обрести бессмертие и власть, выше которойлишь власть риллу. Немногочисленны высшие маги, мало в каком мире найдётся их так много, что пальцев на руках не хватит для того, чтобы их счесть. Каждый из высшихживая легенда, каждый стоит на вершине, о которой втайне мечтает каждый маг, хоть сколько-нибудь честолюбивый. Только вершина эта слишком высока
Я улыбнулся уже в открытую. Ильноу моргнул.
- Рин, так ты?..
- Да, я действительно высший маг. Хотя должен уточнить два момента, чтобы не вводить тебя в заблуждение. Момент первый: я молод. Можно сказать, шокирующе молод. На данный момент мне не исполнилось и ста лет. Поэтому не следует ожидать от меня хорошо выдержанной мудрости существа, разменявшего второе тысячелетие. Ну а момент второй связан с якобы всемогуществом высших магов. Видишь ли, Ильноу, что бы там ни говорилось в легендах, а того, что можно было бы назвать всемогуществом, не существует. В принципе. Даже власть Спящего имеет пределы и, полагаю, в свете сказанного легко принять как факт, что я лично знаком со многими существами, которые гораздо могущественнее меня.