Собственный стыд и чужая боль жгли душу, как перегретый пар. Послушно растянувшееся время превратилось в ещё одного палача, позволяя поймать отголоски растянутой агонии, а память сохранила и приумножила пережитое, усилив муку сверх всякой меры
Недостаточно. Недостаточно!
Я беззвучно выл по погибшим и оплакивал в своих мыслях сгинувшие чудеса. Миллионы картин, отныне оставшихся лишь в воспоминаниях выживших, жрал голодный огонь. Он гремел, ревел, хохотал адским хохотом, обгладывая прекрасные фасады зданий и точно по замыслу подстриженные живые изгороди, пожирая памятники и набережные, пруды и песчаные тропинки. Ненасытный, огонь превращал в часть себя слабую плоть и хрупкие кости, высокие башни и глубокие подземелья. Книахат, позднейшее и лучшее из моих творений, разделяло участь всего остального города и населявших его разумных. И в памяти моей огонь, поглотивший всё, отступалчтобы жрать снова. И снова. И снова
- Этого нет,внезапно сказала Схетта, глядя на розоватый, слепящий "крест".Это сон.
"Вот чем заканчиваются попытки восстать против властительных".
Обернувшись и защитив зрение тонкой плёнкой Мрака, Рильшо смотрел на погребальный костёр Ирвана, и Онлус Хиом разделял с ним это "удовольствие". Обоим магистрам было всё прекрасно видно, так как вместо пешего марша по джунглям они предпочли наколдовать облако наполовину живой, наполовину призрачной тьмы, умеющее летать и переносить по воздуху не слишком массивные предметы.
Бывшие Ночные Шипы к слишком массивным не относились.
А вот захваченное ими в дорогу добро вплотную приближалось к порогу, за которым облако тьмы уже не смогло бы поднять весь этот груз сразу.
- Как полагаешь, мастер: Рин и Схетта выжили?
- Почему бы нет? Высшие маги не бессмертны, но очень живучи ладно, летим дальше.
- О! А это что?
Рильшо снова обернулся в сторону покинутого городаи замер.
Слепящий глаза даже сквозь плёнку Мрака, розоватый "крест" на глазах выцветал и "плыл", словно отражение в чёрной поверхности пруда, задетой чьей-то ладонью.
- Это сон!
"Хоровой" голос Схетты взлетел к воистину божественным высотам. А с моего восприятия словно спала пелена или, наоборот, пелена опустилась на него?
"Интересно, кто сказал тебе, умник плюшевый, будто разрушение Ирвана именно тебя должно поднять на новую высоту?!
Балбес.
Тебе дорог этот город, его хрупкие красоты и тонкие гармонии. О его жителях и говорить нечего. Но как ты умудрился забыть, что для неёименно для неё, а не для тебя!Ирван оэ Теффорпервая родина? То самое место, где началась жизнь мага по имени Схетта?" С различимым не для каждого треском посыпались скрепы реальности. Сеть воли, при помощи которой Теффор удерживал на ладони своей Силы домента самая сеть, которая не помогла сдержать удар Улло, даже поползновения такого не проявилалопалась и расползалась опалёнными обрывками. А её место властно занимало нечто иное.
Совершенно.
Нечто, грубо и приблизительно именовавшееся Хороводом Грёз.
Сущее стонало, выворачиваясь наизнанку. Высшая магия ревела так, что этот рёв уже не воспринимался, как звукон казался беззвучным, какими кажутся землетрясения, ураганы и солнечные вспышки, равные по мощи взрыву миллионов атомных бомб. Магия подменяла собой законы бытия, мало заботясь о том, чтобы соблюдать даже правила перехода причин в следствия и равномерность течения времени. Превратившийся на фоне чудовищного буйства Сил в простого наблюдателя, я заметил, как прошлое утратило однозначность, а памятьединичность.
Проникнув в момент до удара по Ирвану, магия Схетты создала на пути у локомотива по имени Улло стрелкуи направила удар риллу по "объездному пути". Туда, где Ирван оставался цел и невредим, где сгорала в пламени гнева и Тихих Крыльев тень города, его реалистичный, но лишённый настоящей жизни сон.
Вот только Улло сильно отличался от покорной, пусть и наделённой большой мощью машины. Этот "локомотив" обладал собственным разумоми прокладывал свои пути лишь там, где сам этого хотел. А Схетта
- ЭТО СОН!объявила мягкая и ласковая, как тайфун, Сила.
И пала настоящая тишинасродни той, что пребывает в глазу бури.
Перед Улло возникло уже не два, а неисчислимое множество путей. Когда-то моя любимая едва не надорвалась, чтобы открыть портал с Дороги Сна в Сущее,неподалёку от Энгасти, чтобы спасти мою жизнь. Ныне она единым непостижимым усилием создала портал из Сущего на Дорогу, которого хватило на город с двухмиллионным населением. Больше того: всё население Ирвана она оградила тончайшей плёнкой своей Силы, аккуратно сдерживая изменение. Уберегла от проклятия Дороги всех, от генарха до последней судомойки.
Не прекращая при этом противостоять риллу.
Властительный не смирился. Точнее, смирился далеко не сразу. Призрачные копии Ирвана полыхали под дождём изумрудных огней и плавились в потоках ускоренного времени, сминались от примитивных, но запредельно мощных силовых ударов, как тонкая стопка бумаги в сжатом кулаке, и корчились под напором убийственного Света. Но неудержимая мощь столкнулась с неиссякаемым разнообразием, удары Тихих Крыльев проваливались в марево многомерности, как в пустоту, сокрушая лишь мороки. Улло Меч оказался подобен Ксерксу с его приказом высечь непокорное море пролива. Полноценный риллу на его месте не был бы обманутно Схетта со всей наглядностью доказала ему его неполноценность, его слепоту, его бессилие.
И Улло отступил. слишком поздно.
"Схетта!" "Прости, любимый. Я не думала, что этого будет так много".
Стройная фигурка размывалась, не быстро, но неудержимо. Созданное Сьолвэн в качестве якоря, тело моей женщины превращалось в нет. Просто превращалось. Во всё сразу. Моё зрение высшего мага благодаря своей многомерности ловило куда больше потенциальных форм, чем сумел бы на моём месте обычный магно даже оно не могло определить, где заканчивается это разнообразие. Перейдя предел своих Сил, Схетта окончательно превращалась в существо Дороги Сна, соединяющее в себе мириады аспектов, вплоть до полностью противоречивых, обладающее возможностями, выходящими далеко за пределы моего пониманияда и любого понимания вообще, наверно. Из кокона смертного существа, считающего себя высшим магом, обращая в клочья уже не нужные условности, рвалось к долгожданной свободе иное, истинно бессмертное существо, бесконечно могущественное и в той же мере беспомощное
И я снова ничего не мог с этим поделать!
"Схетта, а как же Тимур?!" На мгновение запрещённый приём сработал. Преображение замедлилось, дажео, как бы мне хотелось в это поверить!обратилось вспять. Но потом пошло ещё быстрее.
"Прости, любимый" Под конец тотальное изменение коснулось не только форм, но и размеров. Схетта разом как будто сжалась в точку и разрослась в бесплотную тень, для которой домены и даже весь Хуммедо могли бы показаться песчинками с пляжа бытия, прилипшими к чуть влажной стопе.
И пришла пустота.
Не смерть, нетно нечто, в своей неотменимости превосходящее смерть.
- Смотри! Смотри!
Но Рильшо и без шипящих указаний Онлуса даже не думал отводить заворожённого взгляда от этого. Чем бы это ни было на самом деле.
На том месте, где стоял Ирван, металась обезумевшим костром словно бы грандиозная иллюзия. Вот только магистр отлично ощущал: никакая это не иллюзия, а самая что ни на есть реальность. И металась она отнюдь не перед его глазами, а прямиком в рассечённой на множество тончайших слоёв памяти.
"Вот, значит, какова может быть истинная мощь высшей магии немыслимо!" Понимания Рильшо хватало, чтобы уловить главное: риллу атакует, чередуя различные способы уничтожения и множа варианты гибелиа некто, скорее всего, Схетта Аношерез, ему в том препятствует, укрывая мишень среди теней? Снов? Отражений?
Не будь наблюдатель магистром магии Мрака, обладателем полноценного Двойника, он, скорее всего, ничего бы не заметил и не понялно во Мраке оставались отблески происходящего, которые тренированное сознание могло уловить и интерпретировать. Очень неточно, очень приблизительно и всё же этого хватало для общего понимания ситуации.
Когда неизвестный риллу отступил, память и восприятие Рильшо снова стали цельными. И покинутый город спокойно лежал на дне Стопы Гиганта, как ни в чём не бывало.