Своего заступника и избавителя я нашёл рядом с остатками нашего дома. У него оказалась разорвана сбоку шея, фактически, голова почти отделилась от тела. Кузнец так и не отпустил до конца рукояти своего любимого орудия, и, кто знает, может, даже дорого продал свою жизнь. Но тел врагов, кто бы они ни были, вокруг не обнаружилось, ни одного. Только Пострел скакал рядом, чирикая что-то грустно-мелодичное на своём птичьем. Уж не знаю, понял ли он своим крошечным мозгом, какая беда случилась
Что до остальныхвсадников, как и их коней, я не нашёл. Во всяком случае, целыхсреди разбросанных тут и там кусков вполне могли оказаться принадлежавшие им. Возможно, если бы я лучше исследовал их, то смог бы что-то установить. Но меня хватило только на то, чтобы, обмотав лицо какой-то тряпкой, покидать всё найденное на тележку и свезти к кладбищу.
Хоронить сначала хотел только кузнеца, человека, которому был благодарен и которому не смог отдать долг. Для чего нашёл лопату, выкопал на небольшом деревенском погосте глубокую могилу, уложил туда своего спасителя, завернутого в какие-то простыни, накидал сверху земли, и на вершину солидного холмика, который постарался насыпать повыше, воткнул массивный крест, с немалым трудом сооружённый из стропил какого-то дома. Почему крест, не знаюна всём кладбище не было больше ни одной такой могилы. Либо положенные плашмя плоские каменные плиты с округлыми выемками посередине, либо нечто похожее на одномерную проекцию домиков, то есть единственная каменная или кирпичная стена с двускатной крышей сверху.
На этом думал и закончить, но потом, подумав, занялся и односельчанами, кого нашёл, и к кому смог приблизиться из-за жара. Вряд ли теперь кто-то о них позаботится. Не то, чтобы забыл отношение к себе. Просто, есть вещи, которые выше мирской вражды и презрения.
С этими уже особо не церемонился, просто покидал всех в «братскую могилу», которую с трудом выкопал, замаявшись порядком. Не зная никаких местных обычаев, пометил захоронение различным воткнутым инструментом. Быть может, потом кто-нибудь сделает всё как надо.
Закончив со скорбными делами, ещё раз прошёлся по деревне, уже с более меркантильной целью. Кое-где ещё горело, многие дома превратились в груды пылающих углей, стоял нестерпимый жар и дымовуха Но я долго бродил туда-сюда, старясь найти как всё то, что могло пригодиться для дальнейшей жизни в этом негостеприимном мире, так и то, что помогло бы разгадать загадкучто произошло, и кто это сделал.
С последним не преуспел. Конечно, я подобрал кое-какую мелочёвку, видимо, оброненную сражавшимися: обоюдоострый кинжал, плеть, может, даже ту, которой меня избивали, какую-то запонку, ремешок, кусок перапохоже, выпавший из чьего-то пышного плюмажа, седельную сумку, внутри которой обнаружились огниво, курительные принадлежности, табак и ещё много всякого по мелочи, и пару обрывков ткани, явно не принадлежавшей деревенским, один из которых был сильно перемазан в крови. Но толку с этих находок было не так чтобы очень много, мне они мало что говорили о своих бывших хозяевах.
По части обеспечения дальнейшего существования, я преуспел побольше. К слову, никаких моральных терзаний и сомнений по поводу того, что имею право на мародёрство и прихватизацию любой потерявшей хозяев собственности, у меня не было. Будто не впервой этим заниматься. Даже невольно опять задумалсяа не из разбойников ли я?..
На отшибе нашёлся целый сарай, на который каким-то чудом не перекинулось пламя. Конечно, много полезного там набрать не получилось, в основном внутри хранился всевозможный инструмент и местная сельскохозяйственная утварь. Но среди всякого не нужного мне хлама обнаружилось нечто, полезность чего невозможно недооценитьзаплечный мешок. На мой взгляд, конечно, сильно неудобный, и явно не первой свежести, но точно лучше, чем ничего.
Начал я с того, что пришил к нему лямки из ткани, а внутрь вставил каркас из палок и толстый кусок какой-то кожи, который прошил вдоль спины. Долго пробовал, примерялся, подгонял и переделывал, пока не понял, что идеально всё равно не получится, и что заниматься совершенствованием полученной конструкции можно до бесконечности.
Потом долго стоял в размышлениях перед немаленькой кучей всевозможного барахла и снеди, стащенной отовсюду. Утащить всё не получилось бы никак, и что брать, а что нет, этот вопрос оказался не таким простым. В итоге, в мой «проапгрейженный» заплечный мешок перекочевали все «улики», слегка обгоревшая шкура какой-то мохнатой твари, может, даже медведя, которую вполне можно было использовать в качестве одеяла, трофейное огниво и несколько кремней для разведения огня, точильный камень, деревянные ложки, кружка, половник, пара небольших глиняных горшковк сожалению, ничего более подходящего на роль котелков придумать не удалось, несколько ножей, лезвие топора, у которого напрочь сгорело топорище, некоторое количество разной одежды, нитки с иголками, и кое-что из припасов. Денег найти удалось немного, совсем гроши по местным меркам. Из дома Гурта, к которому невозможно было подойти, длинной палкой выгреб всегда висевший возле двери небольшой железный домик, наподобие скворешника, и подкову. Просто, чтобы не забывать. В порушенном курятнике набрал яиц. Подоил потерянно бродивших вокруг козочек, напился и наполнил те самые горшки, что решил брать с собой. Пару рогатых привязал.
После этого, не оглядываясь, пошёл прочь из этого места, где и так уже слишком задержался. Почему-то был уверен, что непосредственная опасность не грозит, но оставаться на месте бойни казалось глупостью. Могли вернуться как неведомые убийцы, так и гнусные рабовладельцы, или их товарищи, а может вообще те, из-за кого эти ребята так спешили заковать рабыню. А даже если и не кто-то из нихстановиться единственным свидетелем массового убийства не хотелось, доверие к властям и тем, кто расследует преступления, почему-то во мне отсутствовало напрочь.
Отправился я опять в лес, в ту же сторону, куда убегали с рабыней. Только теперь не путал следов, шёл напрямик. По дороге решил спуститься к озерцу у родника. Любимое место, сколько раз там стоял, вслушиваясь в шелест листвы и наслаждаясь тишиной и покоем Не хотелось уходить, не попрощавшись.
Спускался к воде уже в темноте, ночь, как я давно уже привык, наступила по-южному быстро. С неба глядела Кроваваяменьшая, багрово-красная луна. В её неверном свете мне опять померещилось, как тогда, уже, кажется, в прошлой жизни, девичье тело под водой. Мерещилось даже, что оно медленно двигается навстречу. Может, это всё-таки не галлюцинации?
Я подошёл к самому берегу.
Кто ты? Ты есть на самом деле? поборов неловкость, спросил я, вздрогунв от звука собственного голоса. Как показалось, всё вокруг притихло, будто выжидая. Улыбнулся сам себемол, разговариваю сам с собой, с кем не бывает. Не переживайте, я не из этих, умом не тронулся. Хоть и не помню ничего. Всё нормально.
Ответа, само собой, не последовало.
Я ухожу. Навсегда. Прощай, красивое место
Мне почудилось какое-то движение и свет, который нельзя было объяснить отражением красной луны, у самого берега. Наклонившись, опустил руку под воду, и выудил какую-то водоросль, которая прямо на моих глазах истаяла и впиталась в ладонь. Какое-то время тупо смотрел на свою кожу, внешне совершенно сухую и чистую, но, как казалось, всё ещё чувствующую приятную влагу.
Эй! Мне это не почудилось?
Тишина.
Ты есть? Молчишь?.. Ну ладно. Всё равно, идти пора. Прощай ещё раз
С грустью улыбнувшись, я пошёл прочь. Когда поднимался, позади послышался лёгкий плеск. Обернулся, но, ожидаемо, ничего не увидел.
К тому времени, как поднялся из низины, из-за гор появилось уже и вторая, крупная луна, Ночная Хозяйка, и стало ещё светлее. Козочки упирались и жалобно блеяли, но я без сожаления тащил их за собой, и животным ничего не оставалось, кроме как семенить следом. Рядом трусил как всегда молчаливый Рекс, на плече покачивался Пострел. Думал, птица останется, и, сказать по правде, не собирался его брать. Но пернатый рассудил иначе.
Пока шли к лесу, я пытался высмотреть на земле старые следы, оставленные, когда убегал из деревни с рабыней. С некоторой досадой понял, что не вижу ихни примятой травы, ни вытоптанной земли на грядках, ничего. Хотя, казалось, дорога точно та же, и света две луны давали более чем достаточно. Всё-таки, видимо, следопыт из меня совсем аховыйнеудивительно, что не смог понять, что произошло и куда все делись