За меня заступился разрумянившийся от "лекарства" Василий:
Не шуми, командир! попросил он Данилыча, ласково хлопнув того по плечу. Я все придумал. Дима поведет твою ласточку, а мы перекантуемся в обществе чемоданов и прочей ручной клади. Объясни товарищу дорогу и перебираемся в кузов. А то нас уже потеряли, наверное
Данилыч путано, с пятого на десятое, объяснил мне дальнейший маршрут. При этом водителю удавалось совмещать полезное с приятным: инструктируя меня насчет поворотов-перекрестков, он через слово прикладывался к заветной фляжке. Вася тем временем скатал тент, чтобы ехать с ветерком, и полез обустраивать в кузове "лежбище" для себя и Данилыча. Когда Данилыч перебрался в кузов и выветрилось сивушное амбре, я завел машину. Сзади послышалось радостное "Ура!". Пока двигатель прогревался, я сфотографировал на память дуб-гигант и мысленно извинился перед его обитателями за доставленные неудобства.
Поначалу неуверенно, выписывая зигзаги, я погнал дребезжащую развалюху. Что требовало от меня предельной отдачи сил и внимания.
Благо, особо раззевать хайло было особо не на что: таких супер-пупер-достопримечательностей, как гигантский чешуйчатый дуб, больше не попадалось. Так что я худо-бедно спрявлялся с "необузданным мустангом" Степана Данилыча вплоть до того момента, как заметил поблизости с дорогой непонятного предназначения угловатую конструкцию. В мозгах тут же включилась функция "необузданное любопытство". Я малость засмотрелся, тщась понять, что это за хрень такая и "просохатил" здоровенную ямуне автобан, сука
Машина подпрыгнула чуть ли не полметра, выскочила на обочину и стала, как вкопанная. У пассажиров после таких перепетий, ясен пень, возник дискомфорт. И сразу у обоих прорезался дар оратора. В принципе, беззлобные, но довольно заковыристые маты так и посыпались на мою бедную голову. Впридачу из кузова вывалилось несколько чемоданов коллег по экспедиции. Собирать их пришлось мне, как виновнику происшествия, и, вообще, как "козлу отпущения" как таковому.
После ворочанья неподъемного багажа, несмотря на протесты камрадов, я дал себе несколько минут передышки. Заодно прогулялся до виновного в "вылете с трассы" объекта.
Cтранная конструкция при ближайшем рассмотрении оказалась брошенным колесным трактором. Правда, без колес, да и вообще без всего, что было по силам открутить и унести хомо сапиенсу без использования техники. Однако бомжики-старатели поработали на славу.
Дочиста обглоданный остов некогда мощной машины основательно затянуло вьюнком. А из кабины через отсутствующее лобовое стекло тянулся к солнцу молодой дубок. Так-то прикольно Наша сентиментальная преподша по литературе, увидя такой натюрморт, непременно сказала бы, как это символично, что слабый росток пробился через стальную плоть бездушного механизма на волю. И под это дело подвела бы мораль: тяга к жизни может творить чудеса.
Но делу времяпотехе час. Надо было ехать. Я сделал пару селфи на фоне раскуроченного трактора и вернулся к машине
ГЛАВА 11. По дороге с облаками.
Через некоторое время я понял, что спутники на вынужденной остановке не тратили время даром. Разливать в неподвижной машине было не в пример удобнее. И Вася с Данилычем явно этим фактом воспользовались по полнойиз кузова послышались обрывки какой-то разудалой песни. Я сделал вывод, что высказывание Данилыча насчет "бухло кончается" было далеко от истины.
Беда не приходит одна. По закону подлости на первой же развилке я свернул не на ту дорогу. А выяснилось это минут через десять, когда машина уперлась в какую-то полуразрушенную хибару. Что за фигня? Если это гараж для "машины" Данилыча, тогда все понятно. Эти развалины идеально подходят друг для друга. По виду строение давно заброшено, однако, к ней накатана вполне приличная колея? Может, здесь место встречи толкиенистов или еще каких извращенцев? Интересно, что здесь произошло: стекла в крохотных окошках выбиты. На стенах, прямо как в боевиках, мелкие оспины от дроби и большие дыры явно от пуль. Искромсанная свинцом дверь висела на одной петле, покачиваясь от легкого ветерка. В нос шибануло пороховой гарью. Куда это меня занесла нелегкая?
Тут, видно, и до Степана Данилыча дошло, что мы заплутали. Он выпорхнул из кузова с прытью, никак не соразмерной с его состоянием. И, бледнея на глазах, запинаясь на каждом слове, велел мне возвращаться на развилку. На мои вопросы, куда нас занесло и что здесь произошло, он только сказал: "Разворачивай нафиг, валим отсюда по-быстрому! Поганое место!".
Я пожал плечами и развернул машину. Доехал до перекрестка, где Данилыч не поленился снова выскочить и показать нужную дорогу. Так мы болтались между болот что-то около часа. На исходе моего терпения, да и топлива в баке таратайки, наконец добрались до места. Бесконечные заросли колючек вдоль дороги расступились. Сразу бросились в глаза ряды оранжевых надувных домиков с эмблемой нашего института. Несколько дощатых построек по соседствудолжно быть, база местных ученыхв сравнении выглядели жалкими лачугами. Ага, значит коллеги уже обустроились. Это хорошо, нам меньше работы.
По другую сторону от дороги начиналась территория раскопок. Это и было Каменное Полесамый загадочный на сегодняшний день объект исследования внеземной археологии. Работа велась с небывалым размахом. Такое столпотворение я раньше видел только в старинном документальном фильме про стоительство Беломорканала. Между изрезанными траншеями участками громоздились холмы перелопаченного грунта. Туда-сюда сновали юркие землеройные машины, на разгороженных бечевками площадках копошились люди
Я с любопытством глазел по сторонам, тем самым ослабив контроль за своенравной колымагой. Очередная мелкая неприятность не заставила долго ждать. До наших домиков оставалось каких-то метров 300, но топливо изволило кончиться. Машина, напоследок разродившись облаком копоти, заглохла точно посреди дороги. Как раз в тот момент, когда из-за земляного вала приспелось выползти задним ходом самосвалу с грунтом. Тяжелая машина неумолимо надвигалась на нас, еще чуть-чуть, и наша таратайка превратится в лепешку с мясной начинкой. Данилыч и Вася что-то орали, размахивая руками. Им бы выскочить, да видно со страху не догадались, или были не в состоянии после усиленного лечения забористой самогонкой.
Я бешено засигналил. Многотонный самосвал остановился в последний миг, замерев в считанных сантиметрах от нас. Машинист грузовоза, видимо тоже не на шутку перепугался. Чего он там у себя включил, нажал, не знаю. Но кузов его самосвала неожиданно стал подниматься. А грузбурая грязь вперемежку с песком, соответственно посыпался, или, точнее сказать полился, на многострадальные чемоданы вкупе с моими пассажирами.
К чести водителя грузовика, просыпалось совсем немного. Но что такое "немного" для 10-тонной махины? Наш фургончик теперь напоминал детскую песочницу с забытыми в ней кубиками-чемоданами и двумя красномордыми клоунами.
Вместе с выскочившим из самосвала водителеммолодым вихрастым пареньком с вытаращенными от содеянного глазами, мы откопали Данилыча. Василий же выбрался сам, пробив завал, как былинный Илья Муромец после встречи с Соловьем-Разбойником.
Извините, лопотал вихрастый, с неподдельным удивлением глядя то на багровые от пьянства морды Васи и Данилыча, то на моюсерую от грибных спор. Вы так резко остановились. Я не заметил
Данилыч, видно желая поиметь что-то с этого инцидента, а может просто в силу нетрезвого состояния, начал скандалить. Для начала он красочно выматерился и оскорбил водителя грузовика "слепошарым дурнем".
"Ой-ой, не надо бы нам сейчас раздувать скандал, подумал я. Понабежит начальства, а Вася полупьян или полутрезв? Мы же еще крайними останемся".
Несколько слов шепотом Василию на ухо и тот, хоть и сам чуть теплый, все махом уладилзажал Данилычу рот широкой ладонью и, выплюнув горсть песка, прошепелявил:
Ежжай, друг, твоего кощяка тут нет. Это у нас горючее вдруг законшилось, вот и заштряли пошреди дороги
Вихрастый кивнул, но с места не тронулся, изумленно таращась на Данилыча. Хозяин песочницы на колесах услыхал,что шоферюгу-вредителя отпускают с миром (уши-то ему не заткнули, только рот). И стал яростно вырываться из медвежьих объятий Василия.