В доказательство Шуйра извернулся и поймал зубами давно зудящую у сгиба локтя вошь. Та привычно лопнула во рту. Макалаурэ скривился.
- И возверни мне любимую обувь мою, о, злокозненный и сладкоречивый! Хорошие сапоги, пять лет не покидали они ног моих.
- Пять лет? Можно было догадаться. Их сожгли,сухо известил Макалаурэ.И всю твою одежду надлежит сжечь, а тебя самого отмыть хорошенько, накормить и дать посмотреться в зеркало. Может, тогда ты поймешь, наконец, что к чему, Андалайтэ.
- Не позволю себя отмыть хорошенько!дернулся Шуйра.И почему зовешь меня этим именем, не подобающим орку?
- Потому что из тебя такой же орк, как из меня. Не понимаешь? Ладно. А что будешь делать, если я тебя развяжу?
Смотреть ему в глаза было уже почти не страшно. Тем более, врать Шуйра не собирался. Бесполезно.
- Дам в морду и попытаюсь удрать,буркнул он на черном наречии. Среди известных ему слов эльфийского языка подходящих не нашлось.
Но Макалаурэ понял, еле заметно усмехнулся. Шуйра подумал, что его собеседник явно из толмачей и неплохо знает черное наречие. Наверное, можно было не мучиться так с квенья. Хотя ну вот с кем еще поговорить напоследок?
- Ты собираешься убежать, потому что думаешь, будто со мной у тебя есть какой-то шанс. Майтимо! Выйди к нам. Теперь, Андалайтэ, я тебя все-таки развяжу, и ты будешь лежать смирно, ибо иллюзий остаться не должно.
Повернув голову и глядя, как из-за ширмы показывается высокий рыжеволосый эльф, чья одна рука поопаснее иных трех-четырех будет, Шуйра подумал, что иллюзий теперь и правда нет. Рыпаться бесполезно.
- Ну что, осталась последняя проверка,почти весело обратился рыжеволосый к сородичу.
- Да там и без нее все понятно.
- Брось, я, можно сказать, ради этого за ширмой три с половиной часа просидел, слушая твои увещевания. Вот интересно, ты на наших братьях тренировался орков убалтывать?
Макалаурэ почему-то рассмеялся, хотя глаза у него были грустные, настороженные. Шуйре вдруг снова стало очень страшно, захотелось вырваться и убежать, но шевелиться было бесполезно, поэтому он замер, почти не дыша. Позади, за изголовьем, что-то плюхнуло, а потом лица коснулась теплая мокрая ткань. Шуйра зажмурился, но больше ничего не происходило, только лицо с силой терли, и периодически снова плюхала вода. Орчонок попытался припомнить, когда умывался в последний раз. Выходило, что в далеком детстве. Под конец он даже жмуриться позабыл, смотрел, как переглядываются над ним эти двое, непонятно что затеявшие.
А потом Майтимо отложил кусок материи, который несмотря на частые споласкивания из белого стал темно-серым, внимательно изучил Шуйру, словно в первый раз увидел, и хрипло протянул:
- Моринготто и тысяча валараукар Кано, ты узнаешь? Ведь одно лицо. Моринготто
- И даты совпадают,тихо отозвался Макалаурэ. Теперь он смотрел на Шуйру не холодно или бесстрастно, а как-то иначе, Шуйра не мог дать этому названия.Вот уж действительно: Андалайтэ
Много еще потом было разговоров, споров и доказательств. Минула ночь, утро перетекло в день, жарко растопили очаг под огромным котлом воды. В купальне было так горячо, что Шуйра сомлел от тепла и новых впечатлений, поэтому происходящее запомнил урывками.
Щипало глаза от мыла и воды, щелкнули над ухом острые ножницы, полетели в грязную пену свалявшиеся темные прядки
Сильно разболелся недавний ожог на руке, но от мази и мелодичного пения боль унялась, а белый бинт смотрится на розоватой коже чужеродно и смешно
Одежда. Непривычная, тонкая, чистая. Как ни принюхивайся, не пахнет гнилью или чужим телом
А та девушка, протягивая ему ложку и тарелку каши, почему-то всхлипнула и назвала кого-то бедным мальчиком
Немного очухался он возле зеркала. Высоченного, от пола и почти до потолка. Поначалу Шуйре показалось, что здесь какая-то ошибка. Может, вообще зеркало с окном или картиной перепутали. Но нет, ошибки не было, в стекле отражалась пустая комната с тахтой, ширмой и бежевыми занавескамикак за спиной.
Конечно, Шуйра прекрасно знал, что такое отражение, и даже видел его не раз: в черных от грязи лужах, в лезвии ятагана, в гладко отполированных дверцах библиотечных шкафов. Рожа как рожа, не дурнее прочих, оба глаза на месте, рот не кривой, бородавок нет.
А сейчас на Шуйру смотрел эльф. Растерянный, бледный, которого с орком не спутаешь даже по пьяни и в кромешной темноте. Более-менее привычными были глазабольшие, серо-зеленые, потрясенно вытаращенные. Волосы еще мокрые после мытья, черные, как оказалось, только острижены по самые ушис колтунами никто возиться не стал. В носу железное кольцо. Там, где металл соприкасается с кожейроссыпь красноватых гнойничков. Шуйре уже объяснили, что железо медленно отравляет его плоть, и надо как можно скорее избавиться от «украшения». Из левого рукава выглядывает кусочек бинта: там ожог, он замотан от запястья до локтя, хотя совсем не болит, и даже гнилыми струпьями толком не успел покрыться.
Какое-то время Шуйра тупо глядел на все это, то отходя от зеркала, то приближаясь, тщетно надеясь отыскать в этом чужом существе хоть какие-то знакомые черты и не понимая, как теперь с этим жить.
Макалаурэ вошел в тот момент, когда орчонок, уткнувшись в стекло носом, осторожно щупал пальцем гнойнички и пытался представить себя без них и кольца, а еще вообразить, какая ж у него была рожа в детские годы, что прониклись даже завсегдатаи библиотеки в цитадели. Смазливая, как есть смазливая. И теперь даже кажется понятно, что это такое
- Повернись,мягко велел Макалаурэ, и Шуйра без сожаления оставил зеркало за спиной.Гораздо лучше. Ты сам хоть это понимаешь?
Шуйра пожал плечами.
- Ничего, у тебя будет время понять. Надеюсь, обратно к оркам больше не собираешься?
- Собираюсь. Я имею потребность рассказать всем истинный порядок вещей. Все оказалось слишком иначе.
Макалаурэ нахмурился, сел на тахту, кивнул Шуйре, чтобы устраивался рядом, взял его за подбородок и заглянул в глаза.
- Андалайтэ, ты всерьез думаешь, что там тебя кто-то послушает? А даже если послушает: ты думаешь, твой прежний Владыка это допустит?
Шуйра подумал и нехотя мотнул головой, попутно высвобождая подбородок.
- Но что тогда делать?почти по слогам спросил он. Говорить не витиевато было сложно, но Шуйра старался.
- Жить. Пока что просто жить. Разберись в себе, в том, что тебя окружает. Книги другие почитай. Вылечись, наконец, для юноши своих лет ты очень плохо выглядишь. Не ошибусь, если предположу, что спустя пару сотен лет твоя прежняя жизнь доконала бы тебя. И дело даже не в железном кольце. Почему его сейчас не сняли, кстати?
- Оно цельное, толстое и совсем вросло,повторил Шуйра слова эльфа, который бинтовал его ожог.Чтобы достать, надо разрезать ноздрю и снова сшить, а на сегодня с тебя то есть, с меня, и так хватит. Приду завтра.
- Как же тебе его вставляли?Макалаурэ осторожно прикоснулся к кольцу и тотчас же отдернул руку.Сейчас больно?
- Так же: разрезали, вставили, сшили. Не имею возможности знать. Если больно, я уже привык.
Собеседник почему-то вздохнул. Легонько, коротко потрепал Шуйру по голове, как сам «орчонок» иногда гладил в лесу оленят, и поднялся с тахты.
- Отдыхай. Завтра никуда не ходи, я пришлю к тебе. Дверь не запираю, ты не пленник. Но разгуливать по крепости без лишней нужды пока не стоит.
Шуйра кивнул, а на прощание сказал:
- Я все равно когда-нибудь прозрею и изреку нужные для примирения слова. И даже Владыка мне не помешает!
- Хорошо,очень серьезно сказал Макалаурэ от дверей.Но сперва обсуди их со мной. Вдруг ты найдешь слова, которые уже кто-то изрек без особого успеха?..
Доставать кольцо из носа было настолько больно, что под конец Шуйре начало казаться, будто злые эльфы все-таки решили его запытать, но в силу своего коварства создают видимость оказания ценной услуги. Не помог даже мутный сладковатый отвар, который должен был облегчить боль. Шуйра сильно хотел спать, но все чувствовал.
Наконец, он остался лежать на тахте в одиночестве, укутанный двумя пледами, с большим компрессом на многострадальном носу, и медленно приходить в себя. То ли от отвара, что ли от того, что очень много крови из развороченного носа вытекло, комната величаво кружилась, а перед глазами мелькали какие-то навязчивые картинки, из которых следовало, что Шуйра вот прямо сейчас, не слезая с тахты, полетит на Луну, чтобы рассказать тамошним оркам, какие на самом деле эльфы добрые и умные, а еще что концентрация чести в разуме индивида не зависит только лишь от восприятия чувственной реакции на момент окружающей обстановки