Маклейн долго молчала, обдумывая его слова. На самом деле Марек ни в чем не соврал, хотя, конечно, у многих точки зрения на этот счет разнятся. Но не имело значения, правду он сказал или ложь. Имело значение только то, как это воспримет Маклейн.
Что ж, спасибо за информацию, кивнула она. Теперь мне многое понятно.
Марек пытался что-то понять по ее лицу, но оно оставалось непроницаемым. Удалось ли ему привлечь ее на свою сторону? Пока это оставалось загадкой.
После еды Инна почувствовала себя немного лучше, но тревога все равно не уходила, как она ни пыталась ее заглушить. Они с Клодом встали на ховерборды и поехали в сторону психиатрической клиники. Погода снова портилась, на небо набежали облака. Холодный ветер усиливался. Инна думала о том, что могло случиться с Мизуки. Раз она не осталась дома у Рави, то, вероятно, скала все-таки объявилась. Инна в этом не сомневаласьнаверняка тот удар по дому Кроссмана нанесли инопланетяне. Но зачем? Если они хотели их убить, то почему не сделали это? И вновь, словно невидимый глаз где-то наверху наблюдал за ней. Поежившись, Инна повысила скорость ховерборда.
В холле клиники их встретила знакомая чем-то недовольная блондинка. Заметив Инну, она скривилась и сразу, не дожидаясь вопроса, сообщила:
Вашей подруги здесь нет. Она в очередной раз сбежала. Нужно признать, что Мизуки поражает своей изобретательностью.
Инна с Клодом переглянулись и грустно вздохнули. Мизуки была их единственным ключом к разгадке всего происходящего. Они даже собрались покинуть клинику, но тут блондинка их остановила:
Не торопитесь уходить. Вашей подруги здесь нет, но доктор Селия Риччи говорила, что хочет с Вами побеседовать. Подождите минуту, я ей позвоню и, возможно, она Вас сейчас примет.
Инна пожала плечами. Клод наклонился к ее уху и прошептал:
Возможно, поговорить с психиатром, использующим соммелис в лечении своих пациентов, было бы полезно для нашего исследования.
Инна согласилась, и они присели на один из пустующих в холле диванов. Помещение оставалось безлюдным, за исключением девушки на ресепшен, а потому клиника производила гнетущее впечатление. У нескольких растений в горшках поникли листья, цвет обоев, когда-то бывших ярко-синими, потускнел. Несмотря на то, что Селия Риччи считалась первоклассным специалистом, в Форисе бытовало мнение, что если человек сошел с ума, то он сошел навсегда. Даже те пациенты, которых вроде бы удалось излечить, оставались странными, и жители города предпочитали их избегать. Неудивительно, что большинство старалось держаться от клиники подальше.
Доктор Риччи готова Вас принять, сообщила блондинка. Поднимитесь на лифте на третий этаж, по коридору налево, кабинет триста двадцать седьмой.
Инна с Клодом проделали необходимый путь, почти не разговаривая. У обоих было не самое радужное настроение, учитывая тяжелые обстоятельства, в которых они находились. Инна в голове прокручивала все свои встречи с отцом, пытаясь по памяти определить в его словах фальшьи недовольно хмурилась, когда ей этого не удавалось. Наверное, поэтому на ее лице царило мрачное выражение, когда они зашли в кабинет.
У Вас что-то случилось? тут же спросила доктор Риччи.
Инна растерялась, не зная, что ей сказать. Сама она к психологам и подобным им людям относилась настороженно. Девушка не любила обсуждать свои чувства и эмоции, поэтому старалась избегать тех, кто мог что-то понять по одним лишь движениям ее тела. Помнится, во время развода отца и матери ей было очень грустно, это мешало ей сосредоточиться на учебе, поэтому Инна решилась сходить к психологу. Но попытки залезть себе в душу она воспринимала очень негативно, а потому дело ограничилось только одним сеансом. И сейчас, в присутствии не просто специалиста по болтовне, как Инна часто называла подобных людей мысленно, а и вовсе психиатра, ей стало неловко.
Мы друзья Мизуки, ответил за нее Клод, которого, кажется, нахождение в кабинете врача по душевном болезням не смутило. Нам сказали, что она пропала, и что Вы хотите с нами поговорить.
Вы не друг Мизуки, заметила Риччи. Онада.
Инна вздрогнула, услышав эти слова. И вот опятьнезнакомые люди видели ее насквозь. Девушка постаралась сделать непроницаемое лицо и сказала:
На самом деле мы очень спешим. Так что давайте просто быстро выясним все, что нам нужно, и каждый займется своим делом.
На лице Риччи заиграла легкая улыбка. Инне показалось, что она над ней посмеивается. Однако доктор никак не прокомментировала ее явное нежелание сотрудничать и показала рукой на два стула около своего стола. Клод тут же сел на один из них, Инна, немного помедлив, тоже.
Я хотела бы узнать о том, какая Мизуки в обычной жизни, сказала Риччи.
Инна с готовностью ответила:
Мы с Мизуки дружим еще со школьных лет. Конечно, она всегда была излишне эмоциональной, к тому же импульсивной, но это никогда не выходило за рамки приличий. Мизуки начала принимать соммелис в возрасте тринадцати лет и с тех пор это растение стало ее спутником по жизни. Бывали периоды, когда она несколько месяцев обходилась без отвара, но рано или поздно всегда к нему возвращалась. Галлюциногенный эффект стал проявляться не сразу, но потом он служил ей вдохновением для ее картин. Мизуки очень ранимая и впечатлительная, но, разумеется, не сумасшедшая, и я уверена, что Вы должны были это определить.
Она два раза сбежала из клиники, напомнила Риччи.
Это совершенно нормальная реакция любого хоть чуточку эмоционального человека на то, что его заперли в клетке.
Неужели? скептически спросила доктор. Готова поспорить, что Вы бы не сбежали.
Я никогда здесь и не оказалась бы, Инна скрестила руки на груди. А даже если бы и оказалась, то Вы должны понимать, что я не
Не такая, как Мизуки? закончила за нее Риччи. В Вас тоже бурлит фонтан эмоций, и то, что Вы пытаетесь его сдержать, еще не означает, что у Вас не бывает взрывов. Ведь Ваша броня в последние дни мало помогает, правда?
Инна чуть не задохнулась от возмущения. Да как только эта докторша смеет приглашать ее к себе, а потом пытаться доказать, что понимает, что творится у нее в душе? Если бы им не нужно было узнать больше о воздействии соммелиса, она бы встала и ушла отсюда, наплевав на всякую вежливость.
Вот видите? улыбнулась Риччи. Мизуки на Вашем месте уже неслась бы со всех ног подальше от этого кабинета, а Вы сидите и слушаете, хотя мысленно наверняка обзываете меня нехорошими словами. Но, послушайте, Инная Вам не враг. Если Вы не хотите, чтобы я к Вам лезла в душу, я и не буду. В любом случае, Вы психически здоровый человек, я это вижу и без всяких тестов. Несомненно, некоторые проблемы у Вас имеются, но моя помощь в их разрешении Вам не требуется. Так что можете расслабиться.
Инна сделала несколько глубоких вдохов. Все нормально, она здесь гость, а не пациент, и никто не собирается ее лечить. Но вообще-то неудивительно, что Мизуки отсюда сбежала. Сидеть взаперти и так не самая лучшая перспектива, а уж если к тебе постоянно приходят странные люди и задают вопросы, а потом пытаются сделать о тебе выводы
Так, я сказала Вам о Мизуки все, что нужно знать, уверенно произнесла Инна. Она не сумасшедшая, а соммелис наркотиком не считается. Клод, спроси то, что хотел спросить, и уйдем отсюда. У нас еще много дел.
Клод быстро стрельнул в нее каким-то странным взглядом, но опять оставил свои комментарии при себе. Он спросил:
Скажите, сколько Ваших пациентов принимает соммелис?
Вы врач? задумчиво протянула Риччи.
У меня что, это на лице написано? растерялся Клод.
Нет, просто я пару раз бывала в больнице и, кажется, видела Вас там. Полагаю, Ваш интерес профессиональный. Что ж, соммелис принимают почти все из тех, кто находится в этой клинике на лечении.
Вы варите отвар или используете его экстракт в таблетках?
По-разному. Но отвар почему-то помогает лучше, и с чем это связано, никто не может объяснить.
Ваши пациенты видят галлюцинации после его приема?
Не все, но некоторые видят. И могу добавить, что в их галлюцинациях я нашла систему, если Вам это интересно.
Интересно. Что же это за система?