Сверкала иконка, окно в трансляцию с чужого регистратора: судя по титру, Шидковского. Он смотрел куда-то в служебный туннель, забитый трубами и волокнами. Там, в тенях, притаилась чья-то фигура. Что-то мерцало у нее в руке. Потом размытые пятна прыжок на свет, словно распрямилась взведенная пружина
И Лиан ударила Буркхардта Шидковского ножом прямо в лицо.
Окно закрылось.
Выглядело все куда хуже, чем было на самом деле. Так, по крайней мере, говорил Шимп, пока я в полном охуении выбиралась из саркофага, поскользнулась и еле успела зацепиться, чтобы не грохнуться. Лиан держала в руке не нож, а монтажную горелку. Она копалась в магистрали, когда ее застукали, и сильно обожгла Шидковскому голову поджарила выключатель интерфейса, но ничего больше. Он отступил, Лиан скрылась в туннеле, и с тех пор все сидели смирно, ждали посредника.
В темноте раздалось слабое жужжание. Я повернулась, прищурившись. В тридцати метрах от меня из переборки, выстроенной из гробов, выехал очередной саркофаг, телеоп через шланг высасывал из него внутренности. Наверное, какой-то незнакомец. Когда мы отправлялись на заморозку, Шимп всегда держал членов одного племени поодаль друг от друга зачастую в разных склепах с одной целью: чтобы, пробудившись, очередная спора не слишком истерила, если у соседа полетела герметизация, замкнуло проводку или он просто умер во сне и сгнил за долгие годы в кромешной мгле.
И все равно я не могла не спросить, срываясь на кашель:
А там кто-нибудь знакомый?
Нет. Сандей, пожалуйста, сосредоточься.
Жужжание нарастало. Из мрака нарисовался скакун, прокатился мимо вновь освободившегося места и остановился рядом со мной. Я упала внутрь. Шимп погнал к ближайшему туннелю.
Почему я?
Она тебе доверяет.
Да с чего Боже, Шимп, не хочешь слегка притормозить на поворотах? Я могла управлять скакуном даже с похмелья, но не на скорости, явно необходимой при сложившихся обстоятельствах. Если бы за прошедшие тысячи лет я позавтракала, то сейчас бы точно с едой попрощалась.
В текущей ситуации мы находимся в условиях жестких временных ограничений, извиняясь, ответил Шимп.
Мы, накренившись, миновали последний поворот, нырнув в одну из многочисленных пастей трубопровода. Скакун тут же остановился, запустив капсулу: летела она в десять раз быстрее, но тело переносило скорость легче. Виражи плавнее. Желудок успокоился, пока я мчалась по маглеву, а впереди меня ждала полная жопа. Когда труба выблевала транспорт в пункте назначения, я почти без усилий могла пройти по прямой.
Скакуна послала на все четыре стороны решила, что если выйду на сцену своими силами, произведу больший эффект, и последнюю пару десятков метров одолела пешком. Коридор слегка кренился на левый борт. Я все услышала еще до того, как увидела: приглушенные и раздраженные голоса, мужские и женские. Частые паузы в репликах.
Из левой кулисы на сцену выходит Сандей Азмундин.
«Гернье» если верить титру над рыжим чернокожим мужчиной стоит рядом с дырой в переборке (снятая панель прислонена к стене). «Лапорта» надпись парит над брюнеткой-мулаткой сгорбилась в скакуне.
Ну вот и познакомились.
Где Буркхардт?
Лапорта вяло махнула в сторону правого борта:
Пошел лицо лечить.
Гернье:
Так ты знаешь эту дуру?
Мы из одного племени, осторожно ответила я.
Вы же друзья, так?
Я глубоко вздохнула:
Думаю, да. Что она натворила?
Кроме того, что ткнула Буркхардту в лицо паяльной лампой? Лапорта выбралась из скакуна и, прищурившись, посмотрела в служебный туннель, где я со своего места не могла разглядеть ничего, кроме трубок и амортизирующих прокладок. Мы точно не знаем. Мы уже отправлялись на покой, Бурк вспомнил, что забыл свой тотем на мостике, мы решили вернуться и наткнулись на нее.
Тотем. А, точно. Камнепоклонники.
Она хоть что-то сказала?
Без обиняков послала нас на хуй.
А что по диагностике?
Ничего.
Там глаз нет, пояснил Гернье. Разумеется; эти магистрали часть нервной системы Шимпа. Он бы почувствовал, если бы там что-то случилось.
Эта сука вконец рехнулась, заметила Лапорта. Все кричала и кричала о том, что мы пережили нашу полезность, что вся программа спор как там она выразилась, Оз?
Попытка человечества влезть галактике в задницу, вспомнил Гернье.
Вот именно, Лапорта покачала головой. Как с таким отношением ее вообще взяли на борт?
Мы отправились в путь много лет назад.
Разве я изменилась? Или ты? Она сочла молчание за согласие. Мы споры. Мы не меняемся.
Я развела руками, соглашаясь:
Думаю, мне надо с ней поговорить.
Она в твоем распоряжении, сказал Гернье. Мы спать.
Пока еще какая-нибудь херня не случилась, добавила Лапорта.
А у тебя джемпер можно взять? Я еле заметно дрожала; Шимп не дал мне времени одеться.
Она разделась, передала одежду мне.
Еще что-нибудь?
Есть один вопрос.
Они воззрились на меня.
Народ, кто-нибудь из вас видел парня с тарантулом?
Лиан?
Сандей? Ты почему не спишь?
Меня Шимп разморозил. И что тут происходит?
Заходи. Узнаешь.
Она заблокировала свой канал. Другого способа посмотреть, что она будет делать, не оставалось. Я склонилась к просвету.
Отключайся, сказала она. Я тебя пригласила. И больше ничего.
Я вздохнула, отрубила МИН, мозговой интерфейс, и забралась к ней с безоружными глазами. Внутри было не разогнуться. Я на четвереньках поплелась вперед в серой масляной тьме. Магистраль широкий плоский кабель-канал, вдобавок служащий полом, была сделана из упругого эластомера. А в остальном вокруг шли трубы и оптоволокно, торчали кронштейны, скобы, гудели колючие электрические разряды.
Где-то в четырех метрах от входа, в углублении, притаилась как зверь Лиан. Лицо у нее казалось на удивление изможденным для человека, который проспал несколько эпох.
Она вскрыла магистраль.
Ты меня извини. За то, что тебя вытащили из постели, да и вообще.
Ты все это спланировала?
Она покачала головой:
Я не хотела попадаться на глаза. Но рада, что ты здесь. Раз уж кого-то послали.
Лиан прирастила шунт, где-то тридцать сантиметров оптоволокна; вроде бы сенсорный, но без интерфейса я не могла сказать точно. Правда, цепь пока не функционировала; основная линия осталась нетронутой. Возможно, Лиан как раз хотела ее перерезать, когда вмешался Буркхардт.
Я посмотрела на нее:
Это что за
Но Лиан тут же прижала палец к моим губам:
Ш-ш-ш Если сама не понимаешь, то я объяснять не буду. Я тебе доверяю, но это не значит, что
Да я отрубила МИН, Ли. Как ты и просила.
Ты что, реально думаешь, у него нет аудиодатчиков в туннеле? Ты думаешь, он не слышит нас прямо сейчас
Тогда что я тут делаю? Если ты не собираешься
Да не знаю я, понятно? Я запаниковала. И и сейчас мне явно не помешала бы дружеская рука.
Я вздохнула:
Ладно. Поищем местечко потемнее. Там, где он нас не услышит, если это так важно. Но там ты мне все сразу объяснишь. Ясно?
Она на мгновение задумалась. Потом быстро кивнула.
Я махнула рукой в сторону кабель-канала.
Закрой его, и поползла на выход вперед задницей. Я знаю хорошее местечко.
На «Эриофоре» куча слепых пятен: всякие темные нычки в соединительных туннелях и разных закоулках; еще можно было спрятаться за здоровыми агрегатами, куда никто не догадался воткнуть камеру. Были даже точки рядом с линиями электропередачи, где в мощном напряжении тонули миллиамперные сигналы, связывающие искусственные мозги с натуральными, где Шимп терял зрение и не видел наши кортикальные линки.
Но мы отправились не туда. Мы нырнули глубже, летели с бешеной скоростью по безвоздушным туннелям с ребрами сверхпроводников, и я наполовину ослепла, и мне это совсем не нравилось.
Нет, иногда, конечно, ты отрубал линк: когда спал, когда сидел в каюте, занимался сексом, играл или странствовал. Отключался, когда не хотел отвлекаться на автономные мелодии и ритмы огромного каменного зверя, в котором мы жили.