Джерри убил себя? Это совершеннейшая нелепость.
Почему вы так считаете, мисс Холлис? спросил Карелла.
У него было всеинтересная внешность, новая работа...
И чем он занимался? поинтересовался Уиллис.
Он был вице-президентом фирмы «Истек Системз», занимался маркетингом.
А что это за фирма? спросил Карелла.
Системы безопасности.
То есть фирма производит оборудование, защищающее от квартирных взломщиков?
Да, радиотелеметрия, цифровой контроль. Не только против воров, но также и от пожаров, мороза... короче говоря, самые разнообразные системы охраны.
Она находится здесь, в городе?
Да, на авеню Джей.
Вы говорили что-то о новой работе?
Сравнительно новая. Он пришел туда вскоре после того, как мы познакомились.
Ну вот, наконец-то добрались.
И когда это произошло, мисс Холлис?
Незадолго до Рождества.
Уиллис начал мысленно прикидывать. Сейчас конец марта. Примерно три месяца.
И с тех пор вы встречались?
Да.
Вы не могли бы сказать нам, хорошо ли вы знали его?
Это эвфемизм?
Не понимаю.
Я полагаю, вы хотите спросить, не спала ли я с ним?
Так как?
Да. Хотя это тоже эвфемизм.
Уиллис решил дома посмотреть в словарике слово «эвфемизм», чтобы убедиться, что он понял его правильно.
Не могли бы вы сказать нам, это были серьезные отношения? спросил он.
Мэрилин пожала плечами.
Что вы считаете серьезными отношениями?
А что вы считаете серьезными отношениями?
Она опять пожала плечами.
Иногда нам было очень хорошо вместе, сказала она.
Он был единственным мужчиной в вашей жизни?
Нет.
Значит, это не было серьезно.
Если серьезные отношения означают признания в вечной любви и предложения руки и сердца, то тогда их нельзя считать серьезными. Возможно, под серьезными отношениями вы понимаете именно это, я же считаю по-другому. Она помолчала. Затем продолжала:Он нравился мне, очень нравился. Нам было хорошо вместе. Мне очень жаль, что он умер.
Мисс Холлис, спросил Карелла, когда вы в последний раз говорили с мистером МакКенноном по телефону?
Где-то на прошлой неделе.
Вы не могли бы вспомнить, когда именно?
По-моему, в четверг.
Это он вам позвонил? Или вы звонили ему?
Он мне.
И после четверга он вам больше не звонил?
Нет.
Вы были дома вчера вечером?
Нет. Я уезжала на выходные.
Да? А куда?
Думаю, это вас не касается.
Вы не могли бы сказать, когда вы вышли из дома?
А зачем вам?
Это могло бы помочь определить точное время смерти мистера МакКеннона. Нам известно, что последний звонок из квартиры на Силвермейн Овал был сделан сюда, в ваш дом. Если бы мы смогли...
Как вы это узнали?
У его телефона есть кнопка повторного набора. Последний набранный номер регистрируется в памяти аппарата. Вполне возможно, хотя и сомнительно, что последний звонок он сделал именно в четверг. Скорее всего, он все-таки пытался связаться с вами после этого. Возможно, вчера вечером. Или даже сегодня рано утром...
Меня не было дома с пятницы.
И когда вы уехали?
Около половины шестого.
А когда вернулись? спросил Уиллис.
Полчаса назад. За минуту до того, как зазвонил телефон.
Значит, где-то часа в четыре?
А вы не собираетесь спросить меня, с кем я уезжала?
Разумеется, если вы захотите ответить.
С человеком по имени Нелсон Райли.
Благодарю вас.
Девица начинала раздражать Уиллиса. Возможно, из-за того, что уж чересчур вызывающе держалась. Ее никто ни в чем не обвинялпо крайней мере пока. Но она держалась исключительно враждебно, как будто была убеждена, что если не будет соблюдать осторожность, то ее тут же отправят в тюрьму. Иногда подобным образом ведут себя люди совершенно невиновные. А иногда преступники.
Если я вас правильно понял, вы пришли сегодня домой где-то в районе четырех? спросил Карелла.
Да, около четырех, ответила Мэрилин.
Вы говорили, что встречаетесь и с другими мужчинами? сказал Уиллис.
Да.
И со многими?
Какое это имеет отношение к убийству Джерри?
Или к самоубийствувсе может быть, покачал головой Уиллис. Так со сколькими?
Ой, пожалуйста не надо. Никто из моих друзей не убивал Джерри.
Откуда вы знаете?
Потому что никто из них даже не знал его.
Вы в этом уверены?
Абсолютно. У меня нет привычки рассказывать Тому или Дику о Гарри.
Так сколько Томов, Диков и Гарри у вас было? продолжал настаивать Уиллис.
Мэрилин вздохнула.
В настоящее время я встречаюсь с тремя-четырьмя мужчинами.
А поточнее? сказал Уиллис. С тремя или четырьмя?
Если считать Джерри, то с четырьмя.
Так, значит, остается три.
Да. Если вы имеете в виду, не сплю ли я со всеми ними, то отвечу, что иногда.
Не могли бы вы дать нам их имена и адреса? попросил Карелла.
Зачем? Вы хотите их впутать в это дело?
Человек погиб...
Я это понимаю. Но ни я, ни мои друзья...
Мы были бы очень благодарны, если бы вы нам сообщили их имена и адреса.
Мэрилин снова вздохнула, подошла к секретеру в углу комнаты, вынула из него адресную книжку и стала выписывать имена и адреса на листок бумаги. Карелла пробежал по списку глазами, сунул его в карман и затем спросил:
Вы еще не включали автоответчик, когда вернулись домой?
Я только собиралась это сделать, сказала Мэрилин. Но затем полиция начала звонить через каждые три минуты.
Вы не могли бы включить его сейчас? попросил Карелла.
Она подошла к магнитофону, стоящему на столе, и нажала кнопку.
Уиллис раскрыл записную книжку.
Привет, Мэрилин, произнес женский голос, это Диди. Позвони мне, как сможешь, хорошо?
В своей книжке Уиллис отметил «Диди».
Щелчок, гудок, затем другой голос.
Мисс Холлис, говорит Хэдли Филдз из «Меррил Линч». Позвоните мне, пожалуйста.
Уиллис записывал: «Хэдли Филдз, Меррил Линч».
Щелчок, гудок, потом:
Мэрилин, это Бэз. У меня есть билеты в филармонию на среду. Позвони мне, если свободна. Не позднее понедельника, ладно?
Кассета крутилась, и Уиллис продолжал записывать.
Мэрилин, я ненавижу твой ответчик. Это Чип, позвони мне, ладно?
Щелчок, гудок... кто-то повесил трубку.
Терпеть этого не могу, сказала Мэрилин. Опять щелчок, опять гудок.
Мэрилин, это опять Диди. Где тебя носит? Звонки шли один за другим. «Очень занятая дама», подумал Уиллис.
И затем где-то среди всех этих голосов...
Мэрилин... ты мне нужна... я... я...
Резкий вдох...
Затем такой звук, как будто трубка ударилась о что-то твердое...
Послышались звуки, как будто кого-то рвет...
Щелчок, гудок, и опять череда вызовов.
Мэрилин, это Диди. Я звоню тебе все выходные. Может быть, ты все же позвонишь мне?
Мэрилин, это Элис, это Чип (и я по-прежнему ненавижу твой автоответчик), это Бэз (опять про концерт в филармонии), это Сэм, это Джейн, это Энди...
Среди звонивших ни одного Тома, Дика или Гарри.
Карелла вынул листок, который она дала им, и спросил:
Вы уверены, что это все мужчины, с которыми вы встречаетесь?
Да, на настоящий момент, ответила Мэрилин.
А остальные? спросил Уиллис.
Какие остальные?
Которые звонили.
Просто приятели.
Но с ними у вас ничего нет?
Нет.
Это был голос МакКеннона? спросил Карелла. Она ответила не сразу. Затем сказала: «Да»и опустила взгляд.
Карелла закрыл свою книжку.
Возможно, нам понадобится связаться с вами в будние дни. Вы не могли бы дать нам свой рабочий телефон?
Я сейчас не работаю, ответила она.
Уиллису казалось, что его лицо ничего не выражает, однако Мэрилин, очевидно, что-то заметила.
Это не то, что вы думаете, тут же добавила она.
А что я думаю? поинтересовался он.
Вы думаете: дорогой, хорошо обставленный домнаверное, у нее богатенький покровительэтакий па-пик. Вы ошибаетесь. У меня действительно есть папочка, нефтепромышленник в Техасе, и он не позволит, чтобы его единственная дочь умирала бы с голода в этом большом противном городе.
Понятно.
Ну что ж, простите, что заняли у вас так много времени, сказал Карелла. Вы нам действительно очень помогли...
Чем же? спросила она, провожая их до дверей. На улице было холодно, дул пронизывающий противный ветер.
Глава 3
Они называли это 24-24.
Схема относилась к делам об убийстве, когда особенно важны для расследования были двадцать четыре часа до смерти человека и двадцать четыре часа после нее.
Сутки накануне смерти имели огромное значение, поскольку все то, что делал покойный, куда он ходил, с кем встречался, все это могло быть каким-то образом связано с его смертью. Официально Джером МакКеннон считался жертвой, даже если и проглотил никотин по своей собственной воле. Сутки после смерти имели смысл лишь в том случае, если речь шла об убийстве, поскольку время работало против детективов, и по мере того, как шло время, след становится все бледнее и бледнее, давая убийце больше шансов. В полиции считалось, что если в течение недели не удается найти надежную зацепку, то дело можно спокойно отправлять в «Папку нераскрытых преступлений». Эта папка являлась кладбищем многих расследований.
Над делом МакКеннона работали всего два детектива. Это убийство не относилось к разряду особо выдающихся, таких, которыми заполнялись полосы местных газет. Убитый являлся не слишком известной личностью, никаких необычных обстоятельств с этим делом связано не было, обычное бытовое убийство в городе, плодившем подобные преступления в огромных количествах. Да, яд, действительно, оказался весьма необычным орудием убийства, однако даже это не наводило на мысль о чем-либо экзотическом. Средства информации были полны сообщениями о сенсационных убийствах, а поскольку данный случай не представлял пример того, что копы называют «гладиаторской привлекательностью», то в газетах и телевизионных новостях ему было уделено самое незначительное внимание. Лишь во вторник один из комментаторов утренней программы, который уже полгода обрушивался на курение, как на одно из величайших зол, поскольку именно полгода назад сам бросил курить (известно, что самыми фанатичными праведниками становятся раскаявшиеся грешники), использовал этот случай для иллюстрации высказывания «никотинэто яд», однако это был глас вопиющего в пустыне.
Дело имело значение только для Уиллиса и Кареллы, да и то лишь потому, что им выпало дежурить в тот день, когда пришел вызов. Оба без восторга относились к сильно и быстродействующим ядам. Подобный яд сразу наводил на мысль о самоубийстве. Однако им платили за то, чтобы они расследовали дело, которое вполне могло оказаться убийством. Но никотин действовал в течение минут, даже секунд, а Джером МакКеннон умер от отравления никотином, и поэтому сейчас необходимо работать по схеме 24-24, и сделать это как можно скорее, поскольку если кто-нибудь и капнул ему никотин в стакан с пивом или заставил проглотить яд, то с каждой секундой, с каждым движением часовой стрелки этот тип получал преимущество.
Их было всего двое.
24 часа до смерти оказалось не так-то легко проследитьв квартире МакКеннона они не нашли никакого еженедельника с записями деловых и прочих встреч. Однако Мэрилин Холлис сообщила, что он работал вице-президентом по маркетингу в фирме «Истек Системз» на авеню Джей, поэтому Карелла направился прямо туда.
Уиллис занялся списком из трех человек, предоставленным Мэрилин. Фактически, он уже работал над той частью схемы, которая называлась «24 после». Мэрилин заверила их, что никто из этих людей не знает МакКеннона: «У меня нет привычки рассказывать Тому и Дику о Гарри». Однако множество убийств, совершенных в этом городе, происходили на почве ревности. Муж кидался с ножом на любовника жены. Парни убивали своих девушек или их новых друзей, а то и обоих сразу. Парни убивали своих дружков или их матерей. Сочетания были самыми невероятными; ревностьэто зеленоглазое чудовищепри малейшей провокации прибегало к жестокости и насилию.
Если у Мэрилин было три приятеля, не считая МакКеннона, то существует вероятность того, что одному из них не понравились отношения между ней и МакКенноном, и он решил их прекратить. Вероятность эта была весьма незначительной, что Уиллис прекрасно понимал. Однако в схеме «24 после» необходимо хоть за что-то зацепиться.
Первым в списке значился Нелсон Райли. Это с ним она провела выходные. Но если Райли уезжал с Мэрилин, то он никак не мог находиться в городе и отравить МакКеннонаникотин действует в течение нескольких минут. Детективам оставалось лишь поверить Мэрилин на слово. Уиллис позвонил Райли, назвался и сказал, что будет у него через полчаса.
Нелсон Райли оказался высоким мужчиной лет сорока с копной рыжих волос, рыжими, закрученными вверх усами, зелеными глазами, широкими плечами и грудью, с крепкими лапищами уличного драчуна. Он был художником, и студия его находилась в мансарде одного из домов на Карлсон-стрит, ближе к центру. По стенам студии были развешаны огромные полотна, освещенные холодноватым зимним светом, проникающим сквозь мансардное окно. Невысокая, не достигающая потолка стена отделяла студию от жилого помещения. Через щель Уиллис заметил еще не прибранную постель с водяным матрацем.
Картины, развешанные по стенам, были выполнены в реалистической манере. Виды города, обнаженные натуры, натюрморты. Одна из обнаженных натур чрезвычайно напоминала Мэрилин Холлис. На мольберте стоял неоконченный натюрморт с арбузом. Краски на палитре Райли, лежавшей на высоком столике рядом с мольбертом, были преимущественно красных и зеленых тонов. Его джинсы и футболка, равно как и громадные ручищи, были перепачканы краской. Уиллис подумал, что он не слишком обрадовался бы, встретив Райли где-нибудь в пустынной аллее в безлунную ночь. Даже если у того и душа художника.
Так в чем дело? спросил Райли.
Мы ведем расследование возможного самоубийства человека по имени МакКеннон.
Уиллис пристально посмотрел в глаза собеседнику. И не увидел даже намека на то, что имя покойного ему знакомо.