«Господь, покровительствующий Америке, вручил именно ей священную миссию руководства человечеством, и новый успех НАСА покажет всем возомнившим о себе выскочкам, за кем на самом деле сохраняется технологическое и интеллектуальное превосходство» говорил им напыщенные напутствия лично президент. Каким же олухом надо быть, чтобы поверить в этот бред! Но ведь поверили, и не только поверили, но уже, практически и осуществили!
Это был далеко не первый полёт Джона, и он по опыту знал, что без сложностей такие мероприятия не проходят, но суровая действительность полёта превзошла худшие ожидания: Бортовой реактор исправно обеспечивал работу электрореактивных двигателей, но, увы, их и только ихзамкнутый контур, с параметрами электропитания, совершенно неподходящими ни для одной из других систем! По странной причуде конструкторов, ориентированных скорее на выполнение «экологической повестки», чем на реальные нужды дальнего космоса, питание жилой зоны должно было осуществляться от независимых и «экологически чистых» водородных топливных элементов.
Расход водорода в этих элементах превысил норму на 45% даже с учётом того, что температуру на борту поддерживали на уровне 12 градусов. Но этого мало! На прошлой неделе вышел из строя главный бортовой компьютер, собранный «исключительно из деталей отечественного, американского производства», и теперь корабль управлялся с помощью резервного. Но насколько его хватит?! А ведь без компьютера невозможно рассчитать корректирующий импульс маршевого двигателя. Значит, весь полёт стоит под угрозойпри возвращении они могут банально промахнуться мимо Земли.
Ну и напоследоквчера приказал долго жить основной бортовой сортир, и теперь в распоряжении экипажа остался лишь тот, что в посадочном модуле. Несмотря на предусмотрительную запасливость руководства (видимо знавшего о недоработках в системе ассенизации), перспектива на обратном пути после отстрела посадочного модуля чуть ли не год ходить в подгузниках вызывала стойкое бешенство!
Из состояния задумчивости Джона вывел штурман Майк ОХиггинс. Этот жизнерадостный рыжеволосый здоровяк, потомок ирландских эмигрантов, не забывших своей национальности, напомнил командиру о необходимости подготовиться к третьей коррекции курса для выхода на низкую орбиту. Времени оставалось совсем немного.
Всем занять свои мета и пристегнуться, через 12 минут включаю корректирующие двигатели.
Ок, шеф! Отозвался Майк, после чего хитро подмигнул своему отражению в маленьком зеркальце, приклеенном на двусторонний скотч в самом углу пульта астронавигатора, и ловко сделал длинный глоток из неизвестно как появившейся в его руке плоской никелированной фляжки. Майк терпеть не мог, когда к нему подкрадывались из-за спины, и теперь небольшие осколочки прихваченного с Земли зеркала украшали все постоянные места обитания штурмана.
Коррекция орбиты, конечно, была давным-давно просчитана и перепроверена ещё миллион раз, но волнение не проходило: ошибка в пару микросекунд работы двигателя или всего в несколько сотых стерадиан угла установки дюз могла дорого обойтись экипажу. Майк задержал дыхание.
Вот, впервые за несколько месяцев, загудели насосы главного двигателя, нагоняя в камеру сгорания жидкий водород из основного бака. Вот прошло зажигание и отвыкшее от притяжения тело ощутило такой приятный дискомфорт. Всего несколько секунд, пока мир, вновь обретший такие понятия как верх и низ, стремительно вращался, меняя траекторию движения так, чтобы выйти на низкую марсианскую орбиту, и всё. Двигатель с каким-то глухим сиплым призвуком отключается, пропадает сила тяжести, и для Майка настаёт ответственная пора. Не промахнулись? Насколько точно вышли на орбиту? Что по запасам топлива? Удалось сэкономить, или, напротив, и тут ставший уже обычным перерасход? И если да, то насколько? Хватит вернуться на родную планету? Вопросы вопросы вопросы нет им числа, а ответить может только онштурман и бортинженер Майкл ОХиггинс.
Третья, или вернее, третий член их экипажа, представительница Пентагона Кондолиза Хэйли, по обыкновению промолчала, не считая для себя возможным общаться с гражданскими, да ещё и мужчинами. Убеждённая феминистка и лесбиянка считала это ниже своего достоинства. Нельзя сказать, что Кондолиза совсем не страдала от фактического отсутствия общения. В глубине души ей хотелось, чтобы капитан проявил к ней благосклонное внимание. Подтянутый Джон, тёзка её любимого литературного персонажалорда Джона Рокстона, имел благородное лицо аристократа, очень напоминающее иллюстрации к «Затерянному миру» Конандойла. Ах, если бы он рассмотрел за грубой, нахальной личиной ту растерянную девочку из хорошей семьи, которая попала в социальный приют после смерти родителей в катастрофе!
Выжить в немыслимых условиях приюта могли только сильнейшие! Но даже они, как правило, выходили в мир отягощённые наркотической или алкогольной зависимостью, и судьба их была печальна. По статистике, добивались успеха в жизни менее половины процента выпускников социальных приютов. Но уж эти спуску не давали никому! Прошедшие огонь и воду, они зубами готовы были перегрызть глотку любому, стоящему на их пути. Жесточайшая школа естественного отбора выпускала абсолютно беспринципных, и, притом, чрезвычайно умных и изворотливых выпускников, которым были чрезвычайно рады на государственной службе, где почти все ответственные посты, требующие настоящей работы, были заняты именно подобными людьми. Не будет преувеличением сказать, что именно благодаря таким, как Кондолиза, мальчикам и девочкам Америка не утратила статуса великой державы.
Но капитан, выросший в тепличных условиях благополучной и богатой семьи, увидеть в Кондолизе девушку не мог по определению! Это злило, и заставляло представительницу Пентагона быть ещё грубее, чем обычно. А ещё она подозревала капитана в связи со штурманом. Понятие крепкой мужской дружбы, столь естественное в иной среде, было абсолютно недоступно Кондолизе, с самого раннего детства усвоившей главное правило приютаумри ты сегодня, а я завтра. Там-то естественными были совсем иные «понятия». Считалось за достоинство добиваться своих целей любыми, самыми грязными способами. Предательство, обман и подставы, грозящие долгой и мучительной смертью, окружали детей со всех сторон. Они уже просто не могли поверить, что могут существовать отношения, в которых нет лжи и беспринципного использования одного партнёра другим.
Если бы в экипаже сложились нормальные товарищеские отношения, катастрофы могло и не случиться. Девушка поделилась бы с командиром своими инструкциями по линии Пентагона, и тому, вполне возможно, удалось бы отговорить подчинённую от совершения роковых поступков, смысла и последствий которых она не понимала и сама. Но в сложившихся обстоятельствах Кондолиза не собиралась обсуждать с командиром свои собственные инструкции, полученные перед стартом от руководства министерства обороны.
Выйдя из рубки управления, Кондолиза просто молча заняла своё место в кресле, установленном в персональном, закрытом для доступа остальных членов экипажа, отсеке корабля и ровно через 3 минуты 42 секунды после выключения корректирующего двигателя, перекинула никак специально не отмеченный тумблер в третьем ряду расположенного перед ней пульта управления.
Именно эти её действия и привели к катастрофе. По команде с пульта запустился резервный бортовой радиопередатчик, передавший команду на приведение военной орбитальной группировки США в системе Марса в состояние полной боеготовности. Одновременно включился бортовой ответчик «свойчужой».
По замыслу стратегов Пентагона, долгие годы направлявших сюда военные корабли, замаскированные под исследовательские спутники, эти действия капитана ВВС США Хэйли должны были обезопасить экспедицию от конкуренции русских и китайцев, которые могли попытаться если не опередить Америку, то учинить какую-нибудь гадость. Да и вообще, так было безопаснее, ведь даже в случае провала миссии «Конкерора», видеть завоевателями красной планеты кого-либо кроме себя в Белом доме не собирались.
Главная проблема заключалась в том, что сигнал на перевод системы в военное положение должен был поступить с маломощного ненаправленного передатчика «Конкерора». Не то, чтобы его нельзя было отдать с земли, но при этом была высока вероятность перехвата сигнала противником, или, ещё хуже, собственной группировкой спутников. Ведь в своё время не позаботились выделить для марсианских аппаратов особой командной системы, и теперь они управлялись точно так же, как их собратья на орбите матушки земли. Военные консервативны, и структура сигнала высшей степени военной тревоги не менялась десятилетиями. Последствий же от активизации боевого режима околоземной космической группировки не мог предсказать никто.