Руна кивнула, покопалась в разложенных на столе рамках и положила перед девочкой одну, на которой были изображены ставшие уже привычными знаки-образы.
Чисел у нас, как ты понимаешь, великое множество, но их можно записать точно так же, как и слова. Потому что в кенсае почти каждому образу соответствует его внутреннее число. Чтобы внутреннюю числовую суть образа извлечь на поверхность и записать, наши предки договорились в таких случаях ставить над знаками вот такую косую полоску, похожую на лопатку. Какой у нас первый знак?
«Исток».
Правильно. А исток всегда один. Онпервый. Поэтому и внутренний образ егоединица. Что означает второй знак?
«Боги».
Поскольку богов множество и никто до конца не знает сколько, то у второго знака числовой сущности просто нет. Теперь третий.
«Ведаю».
Тут можно привести несколько объяснений: я и то, что я знаю, или знание, как взаимосвязь двух начал, скажем, известные нам цвета как промежуток между полным мраком и ослепительно-ярким светом. Как бы то ни было, числовая сущность этого знакадва. Сущность трех заложена в следующем знаке«говорю», или, как его называли прежде, «глаголю». Тут ты сама можешь уловить суть троичности и в действиия, говорящий, говорю что-то кому-то, и в том, что я говорю. То, что я говорю тебе, заключено в звуке, обладает образом и несет в себе смысл. Так что, как ни верти, получается тройка.
Так они постепенно дошли до десятка, потом десяткамидо сотни и наконец сотнями до тысячи.
Только не говори, будто все запомнила, сказала под конец Руна. Для начала будешь подсматривать вот сюда. Постепенно все само уляжется, и ты будешь удивляться, почему раньше ни о чем таком не догадывалась. У меня так было. Кроме того, если перенестись в мир чисел и при этом не забывать про образы, их отражающие, то и здесь нам в помощь приходят внутренние связи. Если не веришь, давай начнем числа складывать друг с другом по очереди и выстраивать в линию. А потом посмотрим на получаемые образы.
Как это?
К одному прибавить два дают сколько?
Три.
К двум прибавить три?
Пять.
К тремпять?
Восемь.
А к пяти восемь?
Тринадцать, сообразила Пенни. А к восьми тринадцатьдвадцать один.
Вот видишь, мы с тобой, таким образом, получили ряд чисел. Теперь вернемся к их образной сущности и посмотрим, что вышло. Когда я ведаю, знаю Мудрость, то начинаю говорить, то есть нести ее другим. Ведение и Глагол дают нам Бытие. Глагол, соединяясь с Бытием, дают нам
Равновесие.
Хорошо. Бытие в Равновесии дает Устранение причин бед. И происходит все это лишь тогда, когда человек поступает как бог, живущий на земле.
Пенни не верила собственным ушам. Все, что говорила ей сегодня Руна, находило в ней моментальный отклик, будто она это знала и теперь лишь вспоминала. Но бабушка точно ничего подобного рассказать ей не могла. Тогда откуда же?
А почему у меня иногда возникает такое ощущение, как если бы это со мной уже когда-то происходило? вслух задалась она вопросом, не надеясь получить ответ. Хотя я знаю, что этого не было.
Этого не было с тобой в нашей действительности. Но запросто могло произойти в другой. Например, во сне. Некоторые мудрые люди верили, что мы одновременно живем в нескольких мирах, а во время сна, когда наше явное тело спит, другое, тело Нави, переносится в те миры, где мы точно так же живем и общаемся со знакомыми и незнакомыми по этому миру телами. Так мы за одно время получаем не один, а несколько опытов жизни. И быстрее развиваемся.
Впоследствии Пенни думала, что заметила за окном какую-то тень, подходившую к дому, и потому с уверенностью сказала:
Сейчас в дверь постучат.
Но тогда она сказала это просто так, словно очнувшись и вспомнив такой же случай. Сидела она при этом спиной к двери и потому никакого движения за окном видеть не могла.
В дверь постучали.
И кто же это? поинтересовалась Руна, вставая. Причем поинтересовалась у нее, у Пенни, словно пытаясь проверить ее прозорливость.
Бабушка, машинально ответила девочка, вспомнив свой утренний сон.
Она ошиблась: Руна впустила в избу не бабушку, а привратницу Дилис. Не тратя время на вежливость и даже не сняв капюшона, Дилис отмахнулась от предложения присесть и велела Пенни немедленно собираться и следовать за ней. То, что она прерывает занятия, ее совершенно не волновало.
Пенни бросила извиняющийся взгляд на Руну. Та успокаивающе кивнула и стала собирать разложенные на столе рамки.
Я как разберусь, так сразу прибегу, заверила ее девочка.
Не спеши. Если ты сможешь запомнить то, о чем мы говорили, для одного дня этого будет вполне достаточно.
Не забудьте про мазь, оглянулась Пенни уже в дверях. Сперва живицей натираете, потом лежите, чтобы впиталась, а потом плотно обматываете, подложив сирень. Вот увидите, как быстро поможет. Куда мы идем? спросила она Дилис, торопливо семеня за ней по хрустящему снегу. Какие-нибудь вести от моей бабушки?
Не знаю, не сразу оглянулась женщина. Распоряжение Корлис. Не отставай давай.
«Дело серьезное», почувствовала Пенни, прибавляя шаг. Она никак не предполагала, что Мать Черной башни будет вызывать ее к себе по пустякам. Неужели что-то стряслось с бабушкой?
Бабушка не шла у нее из головы всю дорогу. Утренний сон, рассказ Руны про связь между Явью и Навьювсе это теперь заставляло Пенни по-новому смотреть на знакомые вещи и видеть в них скрытый смысл. Правда, внутренний голос затаился и помалкивал, вероятно не желая оказаться виновным потом, когда все окажется не так страшно.
Они подошли к обыкновенной, хотя и довольно внушительной по размерам избе, в которой Пенни не сразу признала тот дом, где их впервые встречала посреди ночи тетушка Корлис. Под крыльцом послушно томились на привязи три коня, в которых она попыталась, однако так и не смогла угадать бабушкиного. Для нее теперешней то ночное приключение, когда ее везли в телеге, а потом отбивали погибшие из-за этого мерги, сейчас вообще представлялось чем-то совершенно нереальным и никогда с ней не происходившим. А может, ей приснилась не только бабушка, но и вся предыдущая жизнь?..
Корлис рассеяла ее сомнения. Она стояла у дальнего окна в своем неизменном черном платье, только белый пояс сменился синим, а драгоценные камни куда-то исчезли. Вид у нее, когда она повернулась к вошедшим, был хмурый, и у Пенни предательски сжалось сердце. Тем неожиданнее прозвучали слова Матери, не пожелавшей тратить время на приветствия.
С Радэллой все в порядке, не переживай. Она уже дома и передавала тебе привет.
Откуда вы знаете? Она была здесь?
Корлис пропустила эти недостойные ее вопросы мимо ушей и продолжала:
Но у нас возникли непредвиденные неприятности. Тот человек, за которым она гналась, тот, что похитил тебя и покорил своей воле твоих друзей, оказался еще более непростым, чем мы подозревали. Некоторое время тому назад он странным образом исчез, его искали, но не нашли, и вот он вернулся сам
Бабушка его что, убила?
Хотела, конечно, однако мы ей помешали, снизошла до ответа Корлис. Иначе у Обители могли бы возникнуть очень крупные неприятности.
«Сейчас она объявит, что выгоняет меня на улицу», мелькнуло в голове у Пенни, и она сделала глубокий вдох, чтобы принять эту весть с достоинством.
Получилась небольшая заварушка. Две наши сестры оказались ранены твоими друзьями, которых пока не удалось спасти, но пока все живы. Расскажи-ка мне поподробнее, как ты познакомилась с тем человеком.
А бабушка вам разве не рассказывала? У Пенни ослабли ноги, и она опустилась на ближайший стул, не спрашивая разрешения.
Мне важно, что ты об этом знаешь.
Она привезла его к нам на телеге. Я как раз выходила из дома. Пока мы распрягали Веселку, он забрался к нам в дом. Что он там делал, не знаю, но, когда я вошла, бабушка уже ругалась с ним. Прибежал Каур с сыновьями, наши хорошие соседи. Мужика этого схватили. Но он что-то там сказал, и Каур сделал вид, будто убивает бабушку. То есть я думала, что он убил ее по-настоящему, и очень испугалась. А потом они все стали связывать меня, бабушку бросили, меня перетащили в телегу, и мы куда-то поехали. А потом меня пытались спасти мерги, но их всех поубивали.