А ведь я и в самом деле уже пару минут старательно буравил глазами темноту переулка, пытаясь подробнее разглядеть место, куда я попал. И только сейчас я заметил, что передо мной висит непроницаемая завеса тьмы, которой нипочем даже фонарный уличный свет, нехотя заползающий сюда.
Я поднялся. Спорить с незримыми собеседниками, кем бы они ни были, больше не хотелось.
Приходи сюда, когда прозреешь, миролюбиво предложил голос.
Хорошо, ответил я, и темнота услужливо расступилась, освобождая для меня узкую дорожкупроход между домами. На этот раз я, кажется, легко отделался
Как я добирался домой, помню смутно. Несмотря на усталость, все-таки сделал небольшой крюк. Шарахался от каждой тени. Мне казалось, меня кто-то преследует, хотя кто мог меня преследовать? Кому я нужен? В том-то все и делоя никому не нужен. Не надо меня обманывать.
Некоторые вещи, как бы ты ни мечтал о них, все-таки не должны происходить. Особенно если они не могут произойти достаточно отчетливо и убедить тебя, что всена самом деле, а не игра твоего воображения не галлюцинации или еще что-то в этом роде
Тепло и запах родного дома, еще сохранившийся в этих стенах, подействовали на меня одурманивающее. Я поднялся по лестнице, чуть не споткнулся о кучу досок, наваленных друг на друга около стены в коридоре. Доски были старые, будто бы содранные с какого-то забора. Кто-то из жильцов, наверное, решил разделить свою комнату и сдавать угол. Это, к сожалению, не возбранялось, хотя дом и так был изуродовандальше некуда.
У нас с мамой было три комнаты, самые дальние на втором этаже. Несмотря на то, что время уже давно перевалило за полночь, дом и не думал затихать: в первой комнате гуляли, оттуда вязко тянуло брагой, раздавался смех, кто-то даже пел под аккомпанемент расстроенных клавикордов. Дальше была большая комната, переделанная под кухню, нижней для всех обитателей дома не хватало. Там металлически лязгала посуда, привычно и даже как-то лениво переругивались две не старые еще женщины из разных комнат. Пахло чем-то съедобным, хотя и подгоревшим. Но есть мне не хотелось. Меня отчетливо подташнивало.
Дальше была пустующая комнатав ней недавно был пожар, гарью пропах весь этаж и я даже не ощущал этого запаха, а нынешний владелец затягивал с ремонтом. Дальше была несуразно-длинная комната (бывший коридор), где жила молодая семья: парень, девушка и их грудная дочка. Девочка почти постоянно плакала: спать здесь было, считай, невозможно. Потом была небольшая комнатав ней жил всего один человек, старый и глухой дед Симеон. У него была родня, снимавшая эту комнату, но навещал его только внукпарнишка моего возраста по имени Юрис. Нам с мамой очень повезло, что именно дед Симеон был нашим ближайшим соседом: из его комнаты в любое время суток сочилась густая тишина.
У мамы было две комнаты: одна проходная, что-то вроде гостиной, вторая была спальней. Моя комната была угловой, самой последней на этаже. Вот сейчас я открою дверь, зажгу лампу и увижу письменный стол у окна, приставленный к нему стул, вылинявшую малиновую занавеску, платяной шкаф, забитый отцовскими книгамитеми, что я не согласился бы продать, даже если бы умирал с голоду. А еще в моей комнате стоит маленький комод для одежды и простая кровать у левой стены.
Нормально. Тысячи людей так живут. Тысячиеще хуже. Так что мне не на что жаловаться. Пусть жильцы меня не очень-то жалуют, меня это не беспокоит. Я сам недолюбливаю в этом доме почти всех. Это совершенно нормальные люди, и при других обстоятельствах я бы хорошо ладил с ними. Но мы были вынуждены жить все вместе, более того: они жили в нашем с мамой доме. Это определяло все Впрочем, жаловаться мне было не на что. У нас хотя бы есть крыша над головой, а я молодой, здоровый, я буду много работать, и все будет хорошо. Возможно, со временем мы даже сможем переехать отсюда.
Я вошел, закрыл за собой дверь, привычным движением зажег лампу и чуть не выронил ее.
На единственном стуле, выставленном на середину комнаты, распахнув свою накидку, сидела та самая девушка. «Хельга»всплыло в моей памяти. А рядом с ней, словно ожидая распоряжений, стоял Колен.
Добрый вечер, сказала девушка.
Добрый вечер, ответил я.
Пройдя мимо них, я поставил лампу на комод и сел на свою постель.
Я не знал, как с ними заговорить, а они не торопились начинать разговор, поэтому какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга.
Хельга позволяла себя рассматривать. В свете лампы я мог разглядеть, что она одета в свитер из тонкой шерсти и узкие брюки, на ногах у нее были сапожки из замши с длинным кудлатым мехом. Руки Хельга держала на коленях, и я долго смотрел на ее тонкие, холеные пальцы, придерживавшие снятый берет. Потом я осмелился и поднял взгляд выше. Лицо у Хельги было приятное, хотя и немного мальчишескоеа может, мальчишеским оно казалось из-за короткой стрижки, такую не увидишь у благовоспитанных городских девушек. Хельге же это шло. Глаза ее с подкрашенными ресницами были раскосые и, кажется, серые. Нос и подбородок у нее были острые, а губы тонкие и подвижные. Еще до того, как она заговорила со мной, я заметил, что зубы у нее мелкие и острые и на них не то, что смотретьо них даже думать неприятно. От этого становится как-то не по себе.
Время шло. Молчание затягивалось.
Что это было? хрипловатым голосом спросил я. Там, на перекрестке? Сон?
Наваждение, ответила Хельга. Лицо ее было спокойным и серьезным.
Ты взяла его из моей головы?
Да.
То, что было потом, тоже твоих рук дело?
Нет. А что было потом?
Я отвернулся.
Не важно Скажи мне, зачем ты так со мной поступила?
Она пожала плечами.
Зачем? настойчиво повторил я и прямо посмотрел на нее.
Лицо Хельги выскользнуло из-под моего взгляда: девушка запрокинула голову и уставилась в потолок. Отвечать она, кажется, не собиралась. Я решил переменить тему.
Как ты попала сюда?
Пришла, ответила она, глядя вверх. Вместе с тобой. Здесь, похоже, все равно, кто к кому когда и зачем приходит. Здорово! она улыбнулась и вдруг подняла голову и посмотрела на меня. Значит, ты так себе представляешь свое существование в качестве мага? Этакий всесильный герой, которому никто не указ, но без которого мир рухнет Неужели ты не мог придумать что-нибудь поинтереснее?
Я ничего не придумывал.
Странная гостья усмехнулась.
Еще как придумывал. Ты создавал другого себясильного, свободного и независимого. Никому ничем не обязанного. Не знающего ни страха, что бы он ни делал, ни чувства вины
Прекрати! перебил я ее. Что тебе нужно? Чего ты ко мне привязалась? Чего ты вообще лезешь мне в душу?
Она по-птичьи наклонила голову на бок, прищурилась, улыбнулась.
Хочу кое-что тебе сказать. Если ты действительно решишься на что-то подобное, ничего похожего не будет. Все будет совсем по-другому.
Как?
Откуда я знаю
Хорошенький ответ. Впрочем, ожидать от нее чего-то иного было бы глупо.
Кто ты?
Хельга.
Никогда о таких существах не слышал, неуклюже пошутил я.
Это не название расы. Это мое имя. А этоКолен, она указала кивком головы на своего спутника. Если хочешь, присоединяйся к нашей маленькой веселой компании.
Я нахмурился: мне было непонятно, что именно она мне предлагает. Но был и еще один, еще больше интересовавший меня вопрос.
Почему именно я?
Хельга пожала плечами.
Считай, что выиграл в лотерею.
Что выиграл?
Шанс преодолеть предназначение, с которым ты родился и рос. К которому привык. Шанс изменить сознание и тело, открыть для себя иной мир. Но только шансне больше. Остальное зависит от тебя.
И что я должен делать?
Научиться видеть. Я дам тебе времяскажем, месяц. За этот месяц ты должен найти кого-нибудь, кто только кажется человеком, и привести его на то место, где ты первый раз увидел меня.
Тот перекресток
Я называю его Перекрестком наваждений. Я там живу неподалеку. Справишьсясчитай, что все, зависящее от тебя, ты сделал. Она поднялась. Если ты передумаешь, можешь прекратить поиски. Я это пойму.
Она направилась к двери. Колен, бросив на меня короткий взгляд, последовал за ней. Я провожал их взглядом, изо всех сил пытаясь понять, мерещатся они мне сейчас или все-таки нетвот именно сейчас, в этот конкретный момент! Я так хотел понять это, что едва не окликнул Хельгу. Но в последний момент почему-то передумали промолчал. Хельга, обернувшись, подарила мне на прощание улыбку и скрылась за дверью. Следом за ней исчез и Колен.