Я думал, тебе не нужны зеркала, чтобы с кем-то общаться, я кивнул на сложную конструкцию на столе.
Мне не нужны, невозмутимо ответил Колен. Но большинство магов друг с другом на расстоянии только так и может общаться. Я сотрудничаю со Стражей, Рик, у меня тут что-то вроде места многоканального обмена информацией И вообще, я же всего лишь ясновидящий, Колен улыбнулся непроницаемо, совсем как Хельга. Надо поддерживать репутацию.
Я кивнул. Насколько я уже успел заметить, Колен много вращался в кругах магов, а теперь выяснилось, что он еще и со Стражей сотрудничает. Интересно, а для них он такой же мальчишка, как для нас с Хельгой?
Я тут подсчитал, сказал он, откинувшись на спинку стула. Силы, которая была выбрана из Потока за последнее время, хватит на то, чтобы поменять моря и континенты местами. А она все еще продолжает течь через оставшиеся прорехи.
Кому и для чего может понадобиться столько силы?
Колен кривовато усмехнулся.
Хорошо, если мы узнаем ответы прежде, чем сила будет применена. В конце концов, не обязательно же Ласточка собирается что-то уничтожать. Возможно, она хочет что-то создать. Но не думаю, что у нас много времени на ее поиски. Даже самый могущественный маг с таким запасом силы не сможет скрываться долго, особенно если его ищут все маги города и окрестностей, которые к тому же еще, как всегда, не доверяют друг другу Ну и мы, конечно.
Короче, надо идти на улицу и тоже искать.
Правильно мыслишь. И прочти какое-нибудь заклинание на удачу, лучше не одно. Везениеосновное, на что мы сейчас можем рассчитывать.
Почему?
Потому что виновники грядущих неприятностей навряд ли будут действовать согласно логике. Хельга тебе уже говорила? Нам придется иметь дело с практикующими магические искусства, которые как бы поточнее выразиться у которых проблемы с рассудком.
Я поперхнулся кофе.
С умалишенными, что ли?
Умалишенные магичто может быть увлекательнее?.. Колен запрокинул голову, взглянул на меня.
Такое время наступает, Рик. Мир меняется.
Я кивнул. Хельга мне это уже говорила. Вот уж воистину: когда я мечтал попасть в мир магии, я и предположить не мог, что все будет вот так.
Сунув кошку подмышку, Колен поднялся.
Пойдем-ка я тебе кое-что покажу, сказал он.
Мы вышли в большую гостиную. Колен остановился перед картиной с пейзажем, занимавшей большую часть стены. Он взмахнул рукой, и на месте пейзажа появилась огромная карта нашего мира. Только была она необычная, а будто бы живая: горы выступали, долины прогибались, колыхались под ветром верхушки деревьев в лесах, струились реки, поблескивали, перемежая волны, озера и моря. Даже облака плыли над этой удивительной картой. А я еще недоумевал, зачем такая большая и такая невзрачная картина
Деос, инциденты с участием практикующих магические искусства от второй категории и выше. Двадцать пять лет назад, данные за год, пожалуйста.
На карте затлело несколько белых точек. Они были расположены довольно далеко друг от друга, но одна точно загорелась в нашем городе.
Деос, пятнадцать лет назад, попросил Колен. Точек стало в два раза больше.
Пять лет назад, пожалуйста.
Карта покрылась россыпью светлых огоньков, причем в нескольких местах образовались целые скопления.
Деос, данные за прошлый год.
На карте почти не осталось пустых мест. Казалось, будто ее запорошило сияющим снегом, причем кое-где намело целые сугробы.
Это рубежи, пояснил Колен. Места, где Поток доступнее. Есть крупные рубежи и небольшие, есть угасающие и только-только нарождающиеся, его пальцы полетели над картой. Этот город и его окрестноститоже рубеж.
А почему вы выбрали именно его?
Колен отвернулся от карты.
Это решила Хельга. Думаю, здесь есть что-то особенное.
И что же это может быть?
Я не знаю, он улыбнулся. Может быть, ты? Ведь не каждый день встретишь человека, способного стать демоном.
Демоном эхом повторил я. И вдруг решился поделиться с ним тем, о чем думал почти что с самого знакомства с Хельгой:Колен, я не понимаю, что вы вкладываете в это слово. Я не понимаю, что во мне такого особенного и чем я становлюсь. Хельга сегодня сказала мне, что я должен стать сильным и умным демоном, а я даже
Колен положил ладонь на мое плечо, но не задержал еетонкие пальцы почти сразу скользнули вниз.
Не думай об этом, сказал Колен. Я просто пошутил. У Хельги наверняка есть причины для того, чтобы жить здесь, но это точно не ты. Думаю, это место является особенным для самого мира. Если сравнивать его с другими рубежами, он один из самых крупных. Но наверняка есть что-то еще, он снова взглянул на карту.
Колен, а откуда эти данные? спросил я. Слова Колена странным образом приободрили меня и вернули мои мысли в нужное русло.
Большую часть информации добывают для нас кошки. Они следят за людьми. Мы стараемся фиксировать все подозрительные случаи, но постоянно отслеживать всех, кто практикует магические искусства, невозможно. Сейчас Деос показал нам только те случаи, к которым были причастны маги выше второй категории. В действительности этих случаев больше. Кстати, основная часть этих случаевнарушения Закона. Сознательные и случайные, серьезные и нелепые, дошедшие до суда и оставшиеся никому не известными Кроме нас, конечно. Да верховных магов рубежей, наверное, Колен вздохнул. На этом рубеже какие-то происшествия происходят постоянно. Но таких случаев, как с нашей Ласточкой, еще не было Строго говоря, Рик, таких случаев не было уже несколько сотен лет, и последние из них были связаны с Великой войной магов.
Я покачал головой: если то, что говорит Колен, было правдой, перспективы ближайшего будущего рисовались не очень-то радужными.
Что по этому поводу думает Хельга?
Колен пожал плечами.
Покажетсяспросим у нее. Она говорила, что у нее сегодня с утра важные дела, с которыми ей надо разобраться.
Я постарался представить себе, как Хельга разбирается со своими важными делами, но вместо погруженной в активный процесс работы увидел ее погруженной в ванну с огромным количеством пены. Хельга лежала, запрокинув голову, прикрыв глаза и заложив ногу за ногу на широком бортике. Голени у нее были точеные, невероятно красивые, а линия подбородка такая изящная
Не успел я смутиться из-за того, что ненароком увидел Хельгу принимающей ванну, как видение, словно почувствовав мой взгляд, встрепенулось.
Эй, не подглядывай!
Хельга сгребла ладонями пену в большой «снежок» и запустила им в меня. Я инстинктивно отдернулся назад, но было поздно: видение рассеялось, а по моему лицу сползал большой комок ароматной пены.
Привет от нашей госпожи Занятости?
Ага, я попробовал стереть пену рукой, но та вдруг шлепнулась на ковер, собралась в кучку и поползла под диван. За ней вслед потянулась мокрая мыльная полоса.
Жуть какая.
Это не жуть, Колен наконец-то поставил разомлевшую от ласки кошку на пол. Ее пошатывало. Это очень полезная штука. Помогает расслабиться Может даже плечи тебе помассировать, если захочешь. Может принять какую-нибудь определенную форму Колен провел рукой над картой, и та, подернувшись дымкой, снова превратилась в картину. Все, пошли. Тебе ведь на занятия пора. По дороге посматривай по сторонамвдруг что заметишь. Сезон охоты на Ласточек объявлен открытым.
Я согласился с ним: в самом деле, я рисковал опоздать на занятия.
Спустившись с крыльца, я прошел под аркой и прочел короткое заклинание на удачу. Не знаю, оно ли подействовало так быстро и так эффективно или мне повезло и без него бы
На теплых и сырых улицах лежали сумерки. Фонари уже погасили, дворников еще не было видно. Перекресток наваждений дремал Но память моя не дремала. Всякий раз, выходя из дома Хельги или возвращаясь, я вспоминал о Юрисе. Вот и теперь я будто бы выхватил краем взгляда его скорченную на мостовой фигурку, и силуэт Хельги, и свой темный силуэт Я снова и снова видел это будто бы со стороны. Юрис вообще часто вспоминался мне, причем не полуживой мумией сохранился он в моей памяти, не чернокнижником, который попался на мою ложь. Я упорно помнил его обыкновенным мальчишкой, своим ровесником, который дважды в неделю приходил навещать своего деда. Юрисмой билет в другую жизнь и ритуальная жертва белокурому демону Хельге и ее Перекресткузаходил на кухню, чтобы перекинуться со мной парой ничего не значащих словечек и подогреть своему деду чайку. А потом он оказывался в центре маленькой толпы запоздалых уличных зевак, здесь, на Перекрестке, почти под самыми окнами моего нового дома. Я не видел его тогда, мое воображение само дорисовывало необходимые деталии Юрис почему-то всегда получался совсем не изменившимся, шестнадцатилетним.