Глава 3
Очутившись дома, я подошел к камину и посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. Всего половина седьмого утра. Хотя было ощущение, что прошло больше суток. Этот поход в магазин перевернул весь мой едва устаканившийся после смерти отца мирок с ног на голову. Если не считать нескольких трупов, то не скрою, вечер получился на удивление продуктивный. Гвэйн, или Эдуард, быстро смылся в мою комнату, едва я переступил порог родного дома. Вопрос в том, что с ним теперь делать, неожиданно встал на первое место. Но одно я для себя решил точно: мне не важно, нравится ему это или нет, но когда он пребывает в ипостаси волка, я его буду звать только собачьей кличкой.
Бросив сумку с камнями на кресло, я побрел в ванную комнату, чтобы смыть уже, наконец, с себя всю эту кровь, грязь, чувство бесконечной усталости и все большей неопределенности происходящего.
Когда я выбрался из душа, завернутый в большое полотенце, то вернулся в гостиную. Гвэйн так и не появился. На журнальном столике стояла горячая чашка с кофе и тарелка со свежеприготовленным омлетом с парой бутербродов с сыром. До этого момента я не думал, что был голоден, но желудок быстро отбросил все вопросы в сторону, в тишине гостиной оглушительно огласив приговор.
Вчера вечером приходил ваш поверенный, соизволил сообщить мне один из кобольдов. Не застав вас дома, он сообщил, что постарается вернуться сегодня вечером.
Удачи ему, я сел в кресло, сделал глоток кофе и откинул голову на спинку, закрыв глаза. Завтра нужно будет ехать в школу. Надеюсь, Алекс не забудет про меня, иначе я просто не знаю, как буду туда добираться. Вероятно, мне в этом случае все же необходимо будет связаться с поверенным и уточнить про машину и водителя, и почему это все вдруг исчезло после смерти отца.
Наверное, я задремал, потому что, когда полотенце свалилось с моих плеч, я вскочил, непонимающе глядя по сторонам.
Мне все еще нужна одежда, я снова побрел в сторону ванной. Подняв с пола грязные штаны, я вытащил из кармана чудом уцелевшую чековую книжку и кредитки. В этом доме кто-нибудь когда-нибудь будет работать?! заорал я в бешенстве, с отвращением глядя на окровавленную одежду. Передо мной материализовался перепуганный кобольд. Я, прищурившись, посмотрел на это обнаглевшее создание. Если я еще хоть раз увижу хоть одну пылинку, или, не дай Прекраснейшая, что-нибудь вроде вот этого, я ткнул пальцем в груду тряпья на полу, можете сразу выметаться к чертовой бабушке, иначе я за себя не ручаюсь!
С этими словами я вышел из ванной и с такой силой хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка. Еще и ремонт хреново сделали, козлы! В огромном доме кроме меня, Гвэйна и кобольдов больше никого не было, поэтому я как был голым, так и пошел в свою комнату. А кого мне стесняться? Не дойдя до лестницы, я остановился перед зеркалом и снова принялся себя разглядывать, на этот раз не только голову, но и все тело. Несмотря на то, что одежда стала мне мала, выглядел я не слишком впечатляюще: невысокий, худой, немного сутулый я провел рукой по плоскому животу, ребра хоть не торчат и то хорошо. Вообще телосложение у меня оказывается не слишком ужасное, пропорции соблюдены почти идеально, а мышцыэто и нарастить можно, я надеюсь. Все-таки Фолты в свое время постарались на славу. Я, конечно, не Эдуард Фолт, но тоже не урод. Внимательно рассмотрев татуировку, я отметил, что с ней выгляжу интереснее. Скривив губы в усмешке, я направился в кабинет Ареса. Все то время, что прошло со дня его смерти я не заходил сюда. Теперь же я прошел прямиком к столу и сел в удобное офисное кресло. Сидеть было некомфортно: кожаное кресло, не слишком подходящий материал для обнаженного тела. Пересилив неприятные ощущения, я закрыл глаза, Фолт прав, пора отпустить тебя, папа. Резко распахнув глаза, я открыл первый ящик письменного стола и улыбнулся. Все-таки я знал Ареса как никто другой. Вытащив из ящика то, зачем я собственно сюда пришелдорогой кожаный портмоне, я открыл его. Из прозрачного окна бокового кармана на меня смотрел я сам. Я не помню, где было сделано это фото, наверное, Арес меня щелкнул, когда я читал книжку, валяясь прямо на земле в саду. Было видно, что на улице ветрено, потому что мои волосы были в беспорядке и частично падали на лицо. Я улыбался, и мое лицо было немного капризным, как это часто бывает у любимых и, что греха таить, избалованных детей. Рядом с моей фотографией была вставлена фотография мамы. Я вырвал свою и смял ее в кулаке. Нет больше этого Деймоса. Словно Арес уходя, забрал с собой мое детство.
Больше в кошельке ничего не было, но это было и неважно. Я быстро рассовал по отделениям кредитки и чековую книжку и только после этого выбрался из кресла и вышел из кабинета.
Больше я нигде не задерживался, дойдя до своей комнаты, быстро оделся, даже не особо обращая внимание на то, что вообще надеваю. Какая разница, все равно выгляжу как пугало.
Вернувшись в гостиную, я вызвал такси.
Ты остаешься здесь, сообщил я Гвэйну, который, увидев меня, спрыгнул с дивана, на котором он лежал. Я не знаю, когда он перестал прятаться, но ясно было, что здесь он ждёт меня. Волк вскинулся было, но нарвавшись на мой бешенный взгляд только вздохнул и снова запрыгнул на диван. Хватит с меня приключений и долгих утомительных прогулок по проклятому полю!
Сказав это, я прошел к секретеру, стоящему у стены. По-моему, мама здесь хранила наличные. Их всегда было немного, так на «черный день», как любил говорить Арес. Да, если бы он и наступил для него, в отношении к себе окружающих я бы это никоем образом не почувствовал. Вероятно, это отношение изменилось бы с более-менее терпеливого, до откровенно враждебного, только и всего. Я открыл секретер и уставился на содержимое, пустым взглядом, не замечая ничего вокруг. В голове крутилась только одна мысль о том, что вряд ли в такси можно расплатиться кредиткой. Наличные были на месте, и было их удручающе мало: около десяти серебряных империалов, да горсть медяков.
Ссыпав все это богатство в карман джинсов, я сунул в другой карман бумажник и пошел ждать приезда такси за ворота поместья. Когда я выходил из дома, желудок ворчливо напомнил, что я так и не поужинал или скорее не позавтракал. Возвращаться я не стал, решив перекусить в городе.
Когда машина приехала, я залез внутрь и задумался. Что-то мне не хотелось опять стоять перед дверью магазина, не решаясь войти. Но знал я всего одного человека в Жильне, кто мог бы мне помочь в этом нелегком деле.
Вы не знаете, где находится бакалейная лавка мистера Грея? спросил я таксиста.
Знаю, кивнул таксист и тронулся.
Я бездумно смотрел в окно. Мы ехали по тому полю, по которому я не далее, как вчера шел, держа на поводке Гвэйна. Почему-то я не могу начать отожествлять моего Гвэйна с нереально красивым Эдуардом.
Я даже не сразу понял, что пустошь сменилась домами города. Время было ранее, поэтому Жильна только начала просыпаться. Как и все провинциальные города, она жила неспешно, что в данный момент меня полностью устраивало.
Наверное, я на каком-то этапе залип, потому что не сразу среагировал на негромкий оклик таксиста.
Эй, парень, приехали. Вон лавка Грея, я встрепенулся и посмотрел в окно. Искомый магазинчик располагался на другой стороне улицы. Таксист остановился здесь, скорее всего, ему разворачиваться было лень.
Спасибо, сколько с меня? я все еще не ориентировался в ценах и стоимости прежде всего самих денег.
Семьдесят медяков, таксист обнулил счетчик, пока я отсчитывал монеты, негромко ругаясь, потому что часть из них застряла в ставших слишком узкими джинсах.
Пока я ковырялся, налетел ветер. Небо, только что бывшее голубым, стало почти черным. Я вылез из машины в тот момент, когда на Жильну обрушился ливень. Пока я добежал до магазинчика, пока выяснял, что семья Греев живет в этом же здании, только вход на второй этаж, где располагались жилые помещения, с другой стороны дома, пока ждал, когда на мой звонок откроют дверь, я вымок до нитки. Пронизывающий ветер так же сделал свое дело: в мокрой одежде я замерз так, что у меня начали стучать зубы.
Дверь открыла Ванда. Увидев меня, она округлила глаза, затем решительно втащила меня внутрь. Чтобы попасть в жилые комнаты, нужно было преодолеть длинную лестницу, которая вела прямо на второй этаж, минуя первый.