Кого ты вел? спросила Роден и подняла на него глаза. Кого выбрал в жертвы для ловли на живца?
А ты как думаешь? спросил он.
Значит, я тебя не подвела, она подмигнула ему и достала елотку. Ее пальцы заискрили. Треск молний наполнил помещение. Роден поднесла ноготь к елотке и подкурила. Щелчок пальцамии разряды электричества, оплетающие ее кисть, исчезли.
Их ел Мэйфилд, произнесла Роден, выдыхая дым. В подвале твои ребята найдут одну комнату и холодильник, битком набитый мясом. Экспертиза установит, чьи это останки. В этой ролевой игре именно он доминировал над Ситен, а не наоборот. Девочка из неполной семьи всеми силами пыталась выбиться в люди. Ее отец умер от передозировки, когда ей было двенадцать. Думаю, это она убила своего папу. И продолжала ненавидеть мать, которая закрывала глаза, когда отец насиловал собственного ребенка. Сломленная психика и отсутствие должного лечения привели к тому, что девочка превратилась в животное. Начала она простоубила мать-алкоголичку в восемнадцать. Тело ее матери не нашли. Думаю, она расчленила его и избавилась от останков. В документах значилось, что ее мать пропала без вести. Потом эпизоды исчезновений девочек в регионе, где она училась. Разве мог кто-то заподозрить отличницу-стипендиатку в подобных сериях убийств? К слову, тел девочек так и не нашли. С Мэйфилдом она познакомилась, когда ей было двадцать семь. Богатенький психопат проходил лечение в клинике, где она работала. Они спелись, стали любовниками. В качестве реабилитации, Ситен предложила Мэйфилду устроится на работу в клинику на должность санитара. Он быстро понял, что может на нее влиять. Так Ситен нашла себе нового «отца», который насиловал других, пока она наблюдала со стороны. Первой в их паре убила она. Убила и расчленила тело. А он съел. Потом убивал он. Она приняла на себя роль «матери», которая наблюдала за всем со стороны. Она расчленяла этих девочек, как расчленяла свою мать. Абсолютная ненависть к собственному полу и сексуальная удовлетворенность только на этапе расчленения тел. Она открыла собственную клинику, когда ей было тридцать два. Семья Мэйфилда по его просьбе спонсировала заведение. Вот здесь они и развернулись. В штат набирали по собеседованию. За семь лет работы нашли таких же конченых, как и сами. Они превратились в стаю волков, где вожаком был Мэйфилд, а онаматерью-волчицей. Они орудовали на девяти планетах, и это только то, что мне удалось обнаружить. На носителе, который ты так быстро уничтожил, были не только записи изнасилований. Там были и записи, как Ситен расчленяет жертв, а Мэйфилд их готовит.
Одеялко прижала ладонь к губам и отвернулась.
Извини, пожала плечами Роден. Подробностей этого дела я не могла раскрыть даже тебе. Знай ты, на кого мы на самом деле охотимся, провалила бы все задание. Одно дело смотреть на насильника, другоена маньяка-убийцу, поедающего своих жертв. Извини, Одеялко, но я поступила мудро и не завалила дело. Спроси лучше своего друга, кто отдал приказ уничтожить все улики по этому делу?
Одеялко перевела взгляд на Темного. Тот, как и ожидала Роден, молчал.
Ему приказали все уничтожить и зачистить территорию, ответила она за него. Не будет громких сообщений в новостях. Не будет правды и возмездия в том виде, которого достойны жертвы их деяний. А все потому, что семья Мэйфилда Джеланиоодни из самых крупных поставщиков военного оборудования на Суе. Отдел номер ноль бюро общественной безопасности Совета Всевидящих занимается именно такими делами. И твой друг, судя по всему, им руководит.
Это правда? Одеялко не сводила глаз с Темного, а тот продолжал молчать.
Просто есть ситуации, опять взяла слово Роден, когда правда способна уничтожить не только влиятельных людей, но и пошатнуть саму власть. «Несправедливо!» скажешь ты. «Необходимо», ответит твой друг.
Роден затушила елотку об оконное стекло и повернулась к обоим лицом.
Как тебя звать, агент 8106 по прозвищу Темный?
Зафир Кеоне.
Приятно познакомиться, господин Кеоне. ЯЕгерь. Кстати, почему ты все еще здесь?
Хочу поговорить с Сафелией. Наедине.
Роден снисходительно улыбнулась.
Это означает, что он собирается просить тебя вернуться, Одеялко.
Сафелия отвернулась.
Свадьба Стефана через три месяца, произнес Темный. Самое время дать о себе знать, если ты
Если я что, Зафир?
Если ты готова хоть что-то изменить.
Сафелия громко рассмеялась и погладила себя по испещренной рубцами руке.
Мне очень жаль, произнес он.
Она обернулась и вскинула подбородок. Так и смотрела на него, долго, в молчании, как будто сверху вниз, как будто была выше него ростом, выше него и всего гребаного мира вокруг.
Зато мне насрать на твою жалость, наконец произнесла она и вышла из комнаты.
Роден лукаво улыбнулась, подошла к окну и приложила ладонь к стеклу. Решетка за окном заиграла синими огоньками, переливаясь на свету.
Мы навсегда останемся жить в клетках, созданных руками мастеров своего дела, она отняла ладонь, и решетка за стеклом погасла. И я говорю не о внешнем уродстве, она повернулась лицом к Темному, а о том, что скрыто под ним. Нет больше девочки, угодившей в переплет три года назад. Пламя сожгло ее дотла.
Кем бы Сафелия ни стала, ее семья примет ее такой, какая она есть.
Роден вновь улыбнулась, на этот раз снисходительно.
С трудом верится в это, Темный, она прошла мимо него и подмигнула на прощание.
Глава 1
Бюро общественной безопасности, он нажал кнопку на браслете, и его голографическая карточка высветилась перед лицом следователя.
З-з-здравствуйте, следователь отступил на шаг и указал рукой на останки, скрытые от посторонних голограммой. Честно говоря, мы ждали вашего прибытия.
Почему территория возле останков не оцеплена? Почему ваши люди топчутся по ней в обычной обуви?
Мы просканировали все в радиусе километра отсюда, оправдывался следователь. Наши криминалисты уже поработали. Готовим останки к отправке на экспертизу.
Он обернулся и жестом указал своим людям, чтобы начинали работать.
Вы свободны. Все материалы передать моим сотрудникам в течение суток.
Но Но мы можем
Если будет нужна ваша помощь, бюро попросит о ней.
Таких, как он, называли «безлицыми». Кольцо на шее проецировало голограмму, на которой то и дело возникали гримасы людей разных рас. Рассмотреть человека, скрывающего под такой маской, было невозможно. Голос искажал датчик на том же кольце. Они никогда не представлялись. На заданиях общались между собой, откликаясь на номер или позывной. Они не выпивали в барах после работы и никогда не обсуждали ту жизнь, которую вели за пределами бюро. Они были кем-то в этом мире, но мир не знал, кем именно они были.
Он активировал защитный костюм и поле на ботинках. Разблокировал браслет, снял его с руки и раздвинул. Получившийся обруч надвинул на глаза. Достал из кармана пару перчаток, натянул их и активировал защитное поле вокруг.
Вы все еще здесь? он обратился к следователю, переминающемуся с ноги на ногу за спиной.
Тот нервно кивнул и, помахав рукой остальным, направился к стоянке машин.
Он подошел к останкам по воздуху. Присел. Следов вокругкак на общественном пляже в жаркий летний день.
Рубин, отсканируй ботинки у всех, кто здесь побывал за последние сутки.
Поняла. Сделаем.
3217, с контейнером ко мне.
Уже иду.
Сова, примешь останки у 3217. Отчет лично мне.
Время на анализ дашь или тебе сходу лепить?
Не суетись. Я потерплю.
Он откинул пленку и приступил к внешнему осмотру останков. Жаль, что нет прибора, блокирующего обоняние. Хотя, кто-то говорил, что такой есть
3217 подошел с контейнером.
Грузим? спросил он, разматывая силовую сеть.
Подожди, он взглянул на ту часть тела, где раньше они находили послания.
Да, кажется сверток был там. Он аккуратно извлек его пинцетом.
Теперь грузи. Глубина грунтаметр. Единым блоком.
Да знаю я, отмахнулся 3217, опуская сеть в землю и замыкая контур.
Он со свертком отошел от тела, предоставив возможность все переместить в контейнер. Как только крышка белого «гроба» заблокировалась, 3217 потянул его за ручку по воздуху к грузовику.