Пока проходят лекции, связанные с какими-то мелкими расчетами, не составляющие особого труда у моих оболтусов, я проверяю дела своих новых подчиненных. Похоже с большинством проблем не окажется, ибо за прошедшие годы мы успели сработаться, но вот четыре человека не внушают никакого доверия. Энтони Браун, Артур Волокитин, Иван Шереметов и Константин Энгельшпильц. Первый и последний привлекли моё внимание не русской фамилией. Скорее всего они выходцы их заграничья: Англия и Болгария. Однако, раз они состоят в безопасности, значит их проверили до меня и на этом не стоит зацикливаться.
Кстати, зачем ты здесь?тихо поинтересуется Антон, чуть склоняясь в мою сторону, так чтобы только я слышала. Дочитав очередную строчку из донесения, отрываюсь от колонки с физическими данными и задумываюсь.
У нас вроде как намечается открытый урок, где дети должны привести с собой хотя бы одного человека из своей семьи, что участвовал в войне.начинаю, откладывая в сторону папку и складывая руки на груди.Они конечно и сами могут много всего рассказать, но не думаю, что кто-то оценит тот факт, что в классе с мирными жителями, учатся два профессионально обученных убийцы.и подняв взгляд сталкиваюсь с внимательно-вопросительным взглядом Липова.
А они значит обученные убийцы?с сомнением бормочет дядя, смотря на доску, как его сын решает не самое сложное на мой взгляд уравнение. А вот мои его уже расщелкали как орешек и переходят на следующее задание. И что мне ему ответить? Сестра решив пойти по моим стопам взялась за холодное оружие, а вот Семауи вплотную занялся механикой и боевыми искусствами. Из нас он, наверное, самый продвинутый в этой области.
Их руки уже успели испачкаться в крови, да и я обучала их лично, так что не сомневаюсь в их способностях. Другое дело им не хватает опыта как таковой.пожимаю плечами, переворачивая очередной лист документа, мельком посматривая на доску, где учитель подробно расписывает расшифровку какой-то формулы. И в этом они что-то не понимают? Хотя, мало ли, все же не их жизнь заставила учиться быстро просчитывать вариации действий врагов.
На перемене постепенно начинают подтягиваться родители оставшихся учеников, не всех конечно, но приличное количество. Каждый из них подходит к учительнице с вопросом об их чадах, а получая ответ неизменно хмурятся, смотря на своих детей несколько недовольно. А потом начинается какая-то несусветная канитель! Сначала нас выводят из класса, и мы направляемся в актовый зал, где уже собраны несколько групп. Потом нас долго рассаживают по местам и меня по какой-то причине отправляют к старшеклассникам. Они тоже прикола не понимают, но ко мне не лезут, все же меч на поясе тот ещё аргумент для неприкосновенности. Хотя некоторые решили, что он не настоящий. Дальше следует длительная и нудная речь, заставившая как минимум половину заснуть. А потом началось само мероприятие, на которое нас собственно говоря и позвали в качестве наглядных пособий. Кого тут только не было! Генералы, командиры, офицеры. Все они рассказывают, что-то о своей работе, половина из чего было абсолютная чушь, но тут дело в пропаганде! Я же смотрю на этих парней и мужчин с непониманием. Как можно рассказывать о том, чего ты не знаешь?!
Анисия Астал, ты говорила, что твоя сестра придет к нам. Так где же она?ехидно интересуется какой-то паренек, начиная откровенно насмехаться над сестричкой, что держится вполне достойно. Только метнула на меня вопросительный взгляд, мол, буду ли я выступать или нет? Согласно киваю и когда директор спрашивает, кто ещё хочет поделиться с ними своей историей войны, поднимаюсь уже я. На меня смотрят с удивлением не только одноклассники брата и сестры, но и все присутствующие.
И так, пожалуйста представьтесь.неуверенно предлагает женщина, подавая мне микрофон, на который я посмотрю с интересом. И в него надо говорить мне? Ладно, а есть на что можно присесть? Как бы не хотела признавать, но шрамы все ещё болят, да и недавнее задание не принесло положительных результатов здоровью. Нахожу стул и спокойно на него сажусь, подвинув на середину «сцены». Выступить перед всеми для меня не проблемой, как и сказки рассказывать, но только не в этот раз.
Моё имяАсталисия Астал. Я бывший командир одного из подразделения гарнизона за Городом.спокойно начинаю, откидываясь на спинку стула, ибо сидеть с прямой спиной было очень неудобно.Слушая все, что тут рассказывали, я невольно заинтересовалась, кто из сидящих здесь, хочет стать военным?руки поднимает половина сидящих, которых и окидываю пристальным взглядом.Что ж, тогда вам стоит начать готовиться уже сейчас. Ибо службаэто куда сложнее чем вы представляете. Рассказывать вам о своей, мне если честно не очень хочется, хотя бы потому, что там слишком много: крови, убийств, пыток и ненависти. Те, кто вышел с поля боя никогда не оставались тем, кем они были до первого сражения. Некоторые сходят с ума, кто-то просто перестает быть собой, запирая на замок свои эмоции и становясь бездушными убийцами. Так что могу лишь ответить на некоторые интересующие вас вопросы.предлагаю альтернативу, смотря на всех равнодушным взглядом.
Во сколько лет вы пошли в армию?заинтересовалась девочка, сидящая на первом ряде и явно самая храбрая из всех. А также любопытная.
В десять лет. Мне сейчас двадцать пять.в зале повисает тишина, а директор смотрит с подозрением, как если бы перед детьми сидел психопат со стажем.Я стала единственной девушкой солдатом за всю историю гарнизона, в котором начала службу.пожимаю плечами, предугадав вопрос уже от другого человека.Нет, у меня не было отдельной комнаты: спала, ела и купалась с парнями. В армии нет такого понятия как половая принадлежность. Требования ко всем одинаковы, как и нормативы.дальше идут не очень сложные вопросы, позволяющие немного сгладить углы жизни в казармах. Мурыжат меня, наверное, полчаса, прежде чем дети прекращают свои расспросы и просто замолкают.
А ваш меч настоящий?склонив голову в бок, кладу руку на клинок и с тихим звоном достаю его из ножен, демонстрируя меч во всей его красе.А можно потрогать?
Нет, не дорос еще, чтобы настоящее оружие в руках держать. Отрежешь себе руку, а мне потом за тебя отвечать.безапелляционно заявляю детям, подмечая разочарованный вздох. А потом нас всех просят продемонстрировать свои способности в военном искусстве! Кто проводит спарринг, кто показывает, как стрелять, кто про тактику рассказывает. Что мне показывать, я не знаю!
Сестра, а покажи свое владение мечом!подает идею Анисия, привлекая к нам внимание. Многие военные смотрят на меня удивлённо. Ну да, все тут огнестрелкой в основном пользуются, а я холодным оружием. Хмыкнув на этот счет, вытаскиваю меч, который всегда носила с собой, даже в городе. Это не запрещается, хоть и нежелательно, но вот таким воякам, как я, с оружием было просто спокойней. Посмотрев на сестру, а потом и на остальных военных, тяжело вздыхаю и иду на середину площадки. Вытаскиваю оружие и встаю в вольную стойку. Откуда-то полилась музыка, помогая мне сосредоточиться на ритме, что я и делаю. Минут пять я кружу по площадке, показывая искусное владение мечом, слушая восхищённые вздохи зрителей. Ничего экстраординарного по факту, но представления показывать умею.
Браво!кричат со всех сторон зрители этого беспредела, а я была слегка недовольна, всё же я не цирковая собачка! Сами бы и показали нечто подобное, раздраженно передернув плечами, возвращаюсь на свое место. Если я и думала, что на этом все закончится, то ничего подобного. Стоило уроку закончиться, а сестре и брату собраться, как мы моментально покидаем пределы здания школы. От этого места у меня мало хороших впечатлений осталось, особенно после этого мероприятия. Брр.
Девушка подождите!раздался бас сзади, и я автоматически поворачиваюсь в сторону позвавшего, перед этим осмотревшись. А вдруг не меня звали. Нет меня. К нам торопится тучный мужчина в дорогом костюме и хорошей укладкой волос.
Добрый день, меня зовут Рикман Уотсон, хочу предложить вам поступить в нашу академию.и протягивает мне буклетик, поблескивая глазками. беру, делаю вид, что читаю, но не понимаю зачем это мне.Поскольку вы вернулись из гарнизона, вам надо бы заняться своим образованием.