- Пока доктор не пришел - мама Лиза оттеснила ее, налила в чашку воды, добавила немного уксуса, попробовала, макнув в раствор палец.Дай мягкую салфетку, - кивнула она Катерине на комод.
- Я подам, - первой отреагировала я. Не могла видеть, как тяжело дышит моя малышка, как пылают жаром ее щечки.
- Девочка горячая, - когда я принесла салфетку, начала объяснять мне мама Лиза, - значит, обтирать можно. Если у ребеночка ручки-ножки холодные при температуре.
- Может, я здесь уже и не нужен, - входя в детскую, добродушно проворчал мужчина.
Невысокий, неказистый, но силы, говорили, немеряной. А руки при этом у него были мягкие, нежные.
- Василий Иванович, - бросилась я навстречу доктору. Знала его хорошоздоровьем рода Орловых он занимался уже не первый год.Алена.
- Вижу, голубушка, вижу, - басовито протянул он.Лизавета, пошли-ка кого за водой, руки обмыть.
- Анна!тут же прикрикнула на замешкавшуюся Аннушку мама Лиза.А разве я не права, Василий Иванович?уперла она руки в бока.
- Права, Лизавета, права, - хмыкнул он в усы, - но это пока меня не было, - добавил доктор, направляясь к колыбельке. Постоял, склонившисьмы все затихли, едва ли дыша. Достал из поставленного на пол саквояжа трубочку для прослушивания, положил ее на столик, на чистую салфетку. Потом вдруг резко обернулся: - А вы что же, голубушка, не подготовились?строго взглянул он на меня.Поведали мне, как вас градом побило.
- Василий Иванович - жалобно посмотрела я на него.Аленка.
- Принесла!влетела в детскую Аннушка, спасая от дальнейшего разговора обо мне. Поставила на подставку таз, поправила полотенце на плече, протянула чашечку с мылом: - Давайте полью, Василий Иванович.
- Ну, полей, полей, красавица, - отходя от колыбельки, буркнул доктор. Закатал рукава, подставил ладони под струю воды. Взял мыло, размылил.
Все это так медленно, неспешно.
- Вот что, голубушка, - закончив тщательно вытирать руки, вновь заговорил он, - детям свойственно болеть, как бы мамочки не хотели видеть их здоровыми.
- Но она же совсем кроха - охнула я, не принимая его слова.
- Да, - вздохнул он, - это вы верно заметили. - Нахмурился. Потом, пока возвращался к столику, потер ладонь об ладонь, к одной приложил трубочку, согревая, и только после этого вновь наклонился над колыбелью.А про ложечку серебряную забыла?оглянулся к маме Лизе.
Мне показалось, что не потому, что та была ему нужна, а лишь отвлечь нас. Уж больно настороженно мы с ней следили за каждым его движением.
Слушал он неторопливо. Убирал трубочку, прикладывал ухо к груди хнычущей малышки, снова брал трубочку.
- Давай, - протянул он руку.
Откуда она появилась, я пропустила, но мама Лиза сразу подала ему небольшую серебряную ложечку, которую сама же и подарила Алене на день посвящения Заступнице.
- А теперь давай приоткроем ротик, - неожиданно ласково попросил он и малышка, словно понимая, о чем ее попросили, шевельнула губками и зевнула.
Что он там увидел, и понадобилась ему ложечка или нет, я не заметиламама Лиза сдвинулась, загородив их собой.
- Ну, что, голубушка, - наконец выпрямился он и повернулся ко мне, - я сейчас распишу, что надо делать. И капельки оставлю. И для горлышка, и чтобы сбить жар.Он достал из саквояжа несколько склянок и бумажные пакетики. Следующими из недр его баула показались лист бумаги и карандаш.И для малышки, и для вас, голубушка, - строго посмотрел он на меня. - А то слышу я, как вы дышите. Да и сердечко трепыхается, как у бьющейся в силках птахи, - продолжая выговаривать, присел он за стол.Вам дочь еще растить и растить, а вы у меня уже помирать приготовились. Нельзя так, Эвелина Федоровна!не отрывая глаз от бумаги, не останавливался он.Про себя тоже забывать негоже. И с ребеночком вы тяжело ходили. И роды нелегко дались. Вам себя беречь и беречь. Лизавета, - не дав никому сказать ни слова, тут же заговорил о другом, - тут для тебя все подробно написано, - отодвинул лист, поднялся.Завтра к полудню зайду, посмотрю. Но если что.
- Пошлю за вами Степана, - кивнула мама Лиза и грозно зыркнула на меня.И за госпожой присмотрю, - заверила она доктора, сделав вывод из его нотаций.
Жар спал только к вечеру следующего дня. Но и во вторую ночь я предпочла остаться спать в детской, не представляя, как могу надолго оставить ее одну.
И не важно, что мама Лиза, Катерина и Аннушка думали точно так же.
- Госпожа, госпожа - тронула меня за плечо Аннушка, вырывая из дремы.
- Что?тут же вскинулась я.Опять жар?
- Нет!горничная качнула головой. Смотрела испуганно.Там.
- Что там?я с трудом выпрямилась в кресле.
Тело затекло, да и в голове все, как в тумане. Вроде вижу, что в детской, да и про Аленку первая мысль была, но не могу вспомнить, ни какой день, ни что на дворе утро вечер.
- Там, внизу - едва ли не заикаясь, пояснила она.Вас там требуют.
- Меня?вставая, переспросила я. Чуть склонившись, посмотрела на измятую юбку.Скажи, что я скоро подойду, - приказала я, направляясь к колыбельке.
Все могло подождать, кроме дочери!
- Они немедленно требуют!ухватив меня за руку, вдруг прошептала Аннушка.Госпожа.
- Анна?!я нахмурилась, она тут же отпустила меня, склонила голову.Останься здесь, с Катериной, - бросила я, мельком посмотрев на малышку. Она спала. Дышала легко и даже чему-то улыбалась, складывая губки бантиком.
Это не могло не радовать. Две ночи и день.
Страшнее в моей жизни не было.
Прихватив лежавшую на спинке кресла шаль, накинула себе на плечи, вышла в коридор. Магические светильники были еще зажжены. Раннее утро.
Подойдя к лестнице, остановилась, укрывшись за растущим в кадке деревом. Посмотрела вниз.
Мама Лиза, чему я не удивилась, Степан, что тоже вполне объяснимо и.
Этих гостей я в своем доме точно видеть не хотела, но они обычно не спрашивали, когда приходить.
Впрочем, причин для их появления я не видела, если только.
Испугаться я не успела. Владислав еще с вечера вместе с новоявленным другом отправился к родне Степана. Помочь убрать мусор, оставленный ураганом.
А я ведь отпускать не хотела, побоявшись за мальчишку.
Запахнув посильнее шаль, и помянув незваных гостей недобрым словом, я начала спускаться вниз.
- Чем обязана, господин барон?сойдя на нижнюю ступеньку, холодно спросила я, сделав вид, что не заметила взгляда, которым он прошелся по моим рукам. И надо же мне было надеть другое платье!И кто эти люди с вами?тем же тоном продолжила я, коротко посмотрев на трех мужчин в цивильном, за спинами которых стояли двое гвардейцев.
- Графиня Орлова, - вытащив из-за обшлага форменного камзола сложенный в несколько раз лист бумаги, барон Метельский протянул его мне, - по приказу его императорского величества нам приказано провести в вашем доме обыск и изъять служебные бумаги вашего мужа, графа Орлова!
- Что?!непонимающе переспросила я, не заметив, что делаю, взяв скрепленное сургучным оттиском печати императора повеление.Обыск?! В моем доме?!
- Да, - госпожа графиня, - так же сухо, как говорил до этого, подтвердил барон.И я очень прошу вас не чинить мне препятствий. Иначе.
- Барон? Я прошу вас. Объясните - растерянно промямлила я, пытаясь собраться с мыслями.
Одно только слово: «обыск», внушало ужас. А еще и «служебные бумаги» «изъять».
- Мне повторить то, что я уже сказал?не скрывая презрительных ноток, барон окинул меня с ног до головы.
Я и без его взгляда догадывалась, что представляю собой жалкое зрелище.
- У меня больна дочь - зачем-то сказала я, понимая, что все это бесполезно.
- Мне вас пожалеть?!на лице барона появилось искреннее удивление.Вам лучше позволить нам пройти!тут же жестко закончил он.Мне не хотелось бы добавлять к этим синякам, - он кивнул на мою руку, - свежие.
- Господин барон, - я все-таки сделала еще одну попытку прояснить ситуацию, - возможно, это какая-то ошибка.