Отсутствие астероидов, метеоритов и прочих неожиданностей создало консервацию всех, кто пролетал мимо. Видимо, им точно так же выбивало системы, захлопывая ловушку.
Всё это время сюда засасывало всех исследователей, путников, и, судя по всему, тайные колонизаторские программы. Вполне вероятно, добрая часть списка Раскольникова находилась прямо здесь. Звёздоплавательные машины, которым было сто, двести лет, и даже больше. Многие он помнил лишь по учебникам, а этот вообще первого туристического поколения, выпущенный редким тиражом для богачей к 2120 году. Всех их украшала большая сквозная дыра по середине. Чем меньше был корабль, тем большую его часть она занимала, съедая, порой, и добрую половину корпуса.
Но поглощающей смеси страха, неприязни и сочувствия он не испытывал. Выйдя в космос, с удивительным для себя хладнокровием Рвальд изучал всё, до чего мог прикоснуться. Космонавты с пробитыми системами жизнеобеспечения. Их оборудование можно было взять себе. Но вирусы и их мутации, уснувшие глубоко в остатках человеческой плоти, несколько пугали. Поэтому, пришлось обойтись тем, что он мог просто осмотреть. У многих плавающих в вакуумныхкарманах остались невредимы документы. Слишком хорошо сохранились. Парочку он возьмёт себе, на всякий случай, предварительно обеззаразив в спец-камере.
Отбросив в сторону тех, кто лежал на пути, к собратьям, Ровальд направился к корабельным конструкциям. Так как многие из них крутились в совершенно бешеном темпе, он выбрал лишь наиболее спокойные.
Многие были по размерам как Эсхельмад и даже больше. Крохотных кораблей еденицы. И что примечательно, все самые маленькие корабли датировались самыми ранними эпохами. В то время всё было помешано на компактности.
Лавируя между обломками и телами, Ровальд, то ускорялся, то, ухватываясь за соседние крупные объекты, замедлялся, перемещаясь, в основном, прыжками. Техника перемещения в космосе была проста: лишь бы не зацепило что-то непредсказуемое.
Первый объект исследованияобычный звездолёт дальнего плавания, рассчитанный на двоих. Судя по всему, около ста лет. В двигательной части зияла сквозная дыра большой ширины, выбив до основания всю топливную систему, да такая, что сквозь неё можно было пролететь, и Ровальд, соблазнившись, пару раз так и сделал, заодно изучая общую оплавленность. Компьютер сделает выводы о мощности оружия, которое адски обстреливало орбиту. Может быть, обстановка на поверхности планеты станет более понятной. Жаль, что через эту дыру внутрь корабля не попасть.
Добравшись до шлюза, он по стандарту стал искать блок-схему для вероломного подключения. Но нашлись лишь трубы дозаправки. Отодвинувшись назад, провёл рукой, периодически простукивая. Краем глаза зацепился за крохотную надпись Одиссей-1. Антиквариат. Даже в справочнике отсутствует. Или нет? Похож на Цефината-17 в модификации. Корабли для детей богачей. Тогда блок-схема в другой части. Проверив свою догадку Ровальд убедился в правоте. У премиум кораблей-шестого поколения дозаправка и блок-схема находились в стороне от двигателя, ближе к хвостовой части, как у всех старых кораблей. Классика, недоведённая, почему-то, до ума среди богачей. Наверно, они всегда летали другими маршрутами, и останавливались в других условиях, с другими стандартами подключения к топливным трубам. Сканер вскоре довольно запищал, а кроткий лазерный пучок выпилил квадрат. Ровальд подвел несколько проводов из пояса. Его шар-взломщик уничтожен, а новый приобрести невозможно. Это была одна из забытых технологий, ныне запрещённых.
Прожектора Одисея-1 вспыхнули, осветив обломки наискосок, и погасли, но проход внутрь открылся. Провода сами отсоединились и вернулись в пояс, а Ровальд, ещё раз облетел корабль и с удовольствием отметил, что в центре шлюза зазывающая чернота.
Внутри висел космонавт без шлема, лицо мумифицировалось, обтянуто бледной кожей, глаза выплыли. В воздухе так же витал бластер, инструменты. Несколько мониторов. Крышка с панели управления снята, оголяя множество схем, плат, жестких дисков, систему охлаждения и лампочек. Видимо, человек тщетно пытался починить нечинимое, найти хоть что-то резервно-предусмотренное на случай, если оторвало половину корабля. Подсоединившись Ровальд попробовал оживить корабль. Свет внутри загорелся. Системы очистки воздуха заработали. На экране вспыхнули красным буквы, извещающие об поломке органов управления, отказе жизнеобеспечения. Ничего не работало, даже репликатор еды отказывался действовать. Лишь свет, и живая материнская плата. Тогда выбор очевиден. Он отключился и вытащил жесткие диски.
Так он проделал ещё с тремя кораблями. Каждый раз сломано было абсолютно всё, работая по отдельности, и лишь жесткий диск служил утешительным призом. Один раз вместо него была простая карта-памяти SD сверхёмкого формата на тысячу террабайт. Удивительно было то, что она не имела стандартной защиты от радиации. Значит, это был модернизированный корабль. Ещё с той эпохи, когда была одобрена всеобщая космофикация, а построить корабль разрешалось каждому без особых запретов.
В конце концов, исследование обстановки не могло быть завершено. Требовалось посетить ещё один объект. Он его приметил в самом начале.
Транспортник класса Вега. Последний такой был собран ещё 200 лет назад. Гигантпереселенец. Первое крепкое слово человечества в освоении вселенной. Добравшись до него, Ровальд долго облетал, изучая, пока силуэт гиганта не оказался под местной звёздочкой-солнцем. Тусклой, маленькой. Но достаточно яркой, чтобы взору открылось множество широких дыр.
Корабль класса Вега зарегистрирован в общей базе данных. Распознано напряжение. Сказал бортовой ИИ. Постоянная остаточная мощность. Работает последний запасной генератор.
Удивительно. Выдохнул Ровальд. Столько лет прошло, а этот гигант жив, даже будучи в таком состоянии. Невероятно. Может быть, вечные вещи не такая уж сложная штука.
Да, это были не тысячи лет, как обстояло с Колыбелью протославянской цивилизации, но
Вибрация прошлась по корпусу Эсхельмада и Ровальд притянулся к пульту управления. Класс Вега, это класс Вега. Даже собственная гравитация. Настоящая маленькая планета.
По корпусу тянулись лопнувшие иллюминаторы, которые были, впоследствии, навеки запрещены при создании кораблей. Однако, корпус Веги, вопреки огромным разрушениям, довольно целостен.
За поворотом зловещих бледных теней показался кратер, внутри которого обломки вертелись и кружились.
Сканирование Эсхельмада показало, что, не смотря на чудовищные размеры и действующий генератор, внутри живых нет. Своей целью Ровальд, уже по привычке поставил капитанскую каюту. Там могли сохраниться ключи доступа к закрытым отсекам, а если был генератор, то был работал и терминал.
Приблизившись к одному из нетронутых стыковочных шлюзов, Эсхельмад присосался грави-якорями и замер. Пространство несколько болтало, как на море. Гравитационный компрессор Веги, видимо, в плаченом состоянии и не способен был выдавать что-то стабильное, раздавая притяжение волнами.
Выйдя, вооруженный найденным бластером, Ровальд по вибрациям с ног услышал, как сзади к кораблю подключились трубы закачки топлива и минералов, успешно щёлкнул затвор. Места соединений Эсхельмада и двухсотлетней верфи подошли. Рядом загорелся стыковочный терминал. Одновременно пристыкованных кораблей: 1. Было бы интересно выяснить курс Веги. Наверняка, многие пассажиры смогли спастись на поверхности планеты. Даже несмотря на это кладбище, Ровальд верил.
Каждый шаг по сетчатому металлическому полу отдавался содроганием всей конструкции. Коробило каждую клепу. Атмосферу разбавляло шипение собственных форсунок подачи кислорода, которые срабатывали, когда вдыхал и выдыхал воздух. Словно в старом фильме ужасов, главный герой шёл навстречу погибели.
Ровальд подошёл ко входу в вестибюль для гостей. Двери с шипением разъехались, и он, с бластером старой модели на изготовку, вошёл.
Пустынные коридоры оказались широкими. Провода тянулись по углам, постепенно прячась в стены. Многие из них были оторваны. На всякий случай, он пару раз пальнул в сторону, проверяя боеспособность бластера, и, удовлетворительно хмыкнув, пошёл.