Смотри, пирог трахает, выбила из настроения плебейская фраза Петровича.
Впрочем этого хватило, чтобы разглядеть в весёлой оргии мужиков с копытами и вспомнить мимоходом о миссии. С сожалением отвернулась к мужикам, черпающим из фонтана тёмное пиво, детишек, облепивших глыбу мороженного. Заглянула за спину худощавому пареньку, строчившему каллиграфическим почерком нетленку.
«Тело её изгибалось, но не было пощады плоти по напором посиневших от страсти членов. Она кричала: «С ума сошли там сзади»но движения только усиливались»
В старании юный эротоман закрыл локотком написанное, зато раскрыл набросанный рисунок тракториста, с залихватски надвинутой на чуб кепкой, иной одежды на нём оказалось. Беглый текст под порнографическим наброском гласил: «Голубые глаза статного скуластого самца сбивали мысли, его восемнадцатидюймовый член приближался, подобно локомотиву. И будь уверена, девчонка, он проникнет в глубины твоего тела и чувственных наслаждений».
А неплохо, причмокнула языком Аруся и спохватилась: нарушила интимное пространство.
Но вопреки опасениям паренёк разулыбался.
Читай на Книгоед.нет
Мне об этом все сегодня говорят. Сбылось заветное желание. А твоёнет?
Аруся манерно отмахнулась, Петрович участливо подставил рукоять.
Мы тебя теряем, растревожился клинок. Ты у нас всё-таки вакханка. Этот пир по твою фантазию.
Некто, услужив, выхватил меч и со смехом утащил в пылающую потом и сандаловыми маслами кучу-малу. Сама она едва не потеряла штаны в свингерской свалке. Прижалась спиной к стогу сена. Рядом в кабине комбайна, как сельди в бочке, лоснились голые телеса; она стонала и кричала под мужчинами: «Да вы с ума сошли там сзади». К ней приблизился нагой атлетически сложенный скуластый блондин, кепку он отбросил, освободив копну кудрей. Его пенисом можно было вбивать гвозди, до того показался огромным. И почудилось, что где-то она это видела. Под напором итальянского жеребца Аруся лишилась последней одежды. В слабых попытках вырвать её, она оставила в руках самокрутку и спички. Сейчас будет больно, подумала она, когда крепыш облапил её шершавыми мужицкими ладонями. Хоть бы вина глотнуть или разве косяком затянуться. Пока локомотив приближался, наливаясь сливой, Аруся деловито раскурила папиросу, старательно задерживая дым в себе. Пока таила дыхание, в голове отчётливо проступила мысль: дежа вюгде-то видела. Или читала. Мысль эта ватная, навязчивая вместе с горячей плотью, что ожгла её плёву, потекла мимо оргии, в которой Петрович играл первую палку, мимо измазанных сметаной детей, мужиков, черпающих кружками из ложи зловонную жижу, к юному эротоману. Ещё одна затяжка, другая и перед глазами мелкий бес, причитывающий: «Откуда я знаю, как эти Мальдивы выглядят. У всех одно желание, у колдунамного». Где-то в другом мире её поставили «рачком», а она подумаланизкий старт. Бегом мимо алчных глаз и разгорячённых тел. Среди надуманной вакханалии на камне в позе мыслителя восседал странный высокий человек с нахлобученным коровьим черепом, в глазницахмасляный взгляд извращённого эротомана.
Колдуем значит? грозно вопросила Аруся.
Меч сам лёг ей в руку, но пришлось приложить немалые усилия, чтобы совладать с волшебным оружием. Лапы к ней потянули отвратительные бессмысленные существа, да ещё колдун, делая пассы руками, нагонял сладкой жути. Но Аруся почувствовала себя воительницейЗеной или Рыжей Соней и клинок в её руках обратился в Финиста, одним блеском разгоняя бесовщину.
Вот он камень, вот он!
Торжествуя, она изящно вытянула на ладони благоухающий кровью камень. Но в ответтишина. Аруся захлопала глазками, обнаружив себя в багровой лужице посреди векового бездорожья. До того орущая деревня торопливо прятала тела очнувшихся от морока жителей: застигнутые врасплох они как вампиры прятались за заборами и калитками.
Эка тебя торкнуло, оторопело выговорил подошедший растаман, заботливо укутывая девушку в тулуп.
Петрович, мы его сделали, да? разулыбалась Аруся.
Ну не знаю, осторожно возразил меч, лязгая в зарослях крапивы. Я в этом безобразии не участвовал.
Аруся невинно заморгала, но по мере беглого пересказа битвы впала в чёрную меланхолию. По словам Петровича она всосала дым всего косяка, схватила рогатого пана, что навострился её пялить, а когда тот воспротивился, обломала козлу вырост. Размахивая им, отлупила всех без разбору. А пока колдун протягивал смартфон, вспорола ему брюхо и вытащила орган на всеобщее обозрение.
Ты мне потом скажи, заключил меч, что тебе ещё нельзя. Может, от запаха кошек у тебя аллергия в виде немотивированного насилия. Я пойму.
А камень у колдуна где? робко пискнула Аруся.
В почках поищи, отлаялся меч.
Аруся в отчаянии оглядела поле брани. Там где сидел эротоман, оказавшийся колдуном, оплывала бурая субстанция. Под ней призывно блеснул какой-то минерал. Девушка, не веря счастью, шагнула к камню. То, что это был камень желаний стало ясно сразу. Желание итальянского жеребца полыхнуло с новой силой.
Глава 10
В мире Духов было мрачно, уныло, и скверно пахло. Вернее, сначала просто скверно пахло, потом совсем плохо, и даже селедкой. Затем Аруся, продираясь в полумраке через еловые ветки и странные меховые изделия, открыла наконец скрипучую дверь. Где тут же ударилась носом лица о низкий косяк. Но нет худа без добра: пришла резкая боль, и запахи сразу исчезли.
Девушка охнула, ойкнула, присела. Меховым рукавом подобранной по пути шубы стерла пот со лба. Им же осторожно потрогала нос. Симпатичная курносость была на месте: неандертальской приплюснутости не случилось, да и крови тоже не было. Несмотря на это, звездочки из глаз добрых полминуты весело кружили вокруг растерянной и изрядно подуставшей Аруси, затем сложились в неприличную, но весьма занятную и знакомую фигуру, и порхнули в никуда, растворясь в воздусях.
Дверь еще раз проскрипела, захлопнулась, отрезая Арусю от мрачного вечернего полумрака, и
Ты победила злого колдуна. Умничка. Но это лишь только начало, проскрипел голос в темноте.
Голос заставил Арусю вздрогнуть и даже слегка взволновал. Несмотря на скрипучесть, были в нем густые бархатные нотки, что отзывались чем-то таким В общем чем-то отзывались. Про «и пожрать и потрахаться» в общем, навевали.
А ведь я тебя знаю, неожиданно догадалась Аруся.
И принялась торопливо щелкать огнивом.
Голос участливо вздохнул. Тяжело так.
Ты Камень Желания! наконец воскликнула девушка, и разгоревшийся огонек высветил внутренности избушки. Внутренности были нехитрыми: стол, стул, балдахин, ложа в бархате, привычная кожно-латексная амуниция по стенам, куда без нее. Фотография с подписью «Любимому Ктулху от Папаши Легбы», на которой почему-то был изображен красивый, и очень одинокий единорог.
Аруся тем временем деловито разожгла лампадки и свечи. Огоньки разгорелись, прогнали полумрак, тени стыдливо спрятались, до поры.
За столом же, прямо напротив девушки и впрямь восседал он. Вернее ОН.
Камень Желания.
Вид у него, в отличие от прошлых раз и фантазий Аруси, был довольно непрезентабельным.
Эк помотала тебя судьбинушка, цокнула языком девушка, критически осматривая круглое ноздреватое тело сидельца.
Был он теперь совсем не каменным, и к минералам, пусть даже и волшебным, отнести его было трудно. Битый, пожеванный, с заплатками и шрамами. А главноечерная цепь. Она зло опоясывала тельце, стягивая поперек с такой силой, что бедолага мог лишь вздыхать скрипучим голосом, да издавать запах. Запах, впрочем, а обоняние наконец вернулось к Арусе, был довольно приятным. Сдоба, пусть и чуть подплесневевшая, и навоз.
Освободи меня, пробормотал ей Камень Желания коричневым голосом.
Девушка задумчиво обошла круглого знакомца. Первичный осмотр ничего не дал. Вторичный осмотр начал бурлить звуками в животе, ей захотелось есть. Знакомец пах довольно вкусно, но
Тут нужен вазелин. Или хотя бы масло, наконец поставила диагноз Аруся. Меховая шуба на ее плечах деловито превратилась в потертый медицинский халат.
Нэт! взволнованно дернулся Камень. Вазэлин нэнада! и по ноткам Аруся поняла, что именно с этим лубрикантом связаны не самые лучшие воспоминания пленника.