Я опустился в подвал и обнаружил здесь нечто, лежащее в углу. Мне захотелось рассмотреть, что бы это могло быть, и не оно ли так испугало того бомжа. В этот момент на меня сзади напал человек в чёрном плаще с огромным ножом в руках. Мне удалось отбить удар арматурным прутом, который я подобрал наверху, и ударить его по ноге.
Человек убежал вон туда и запер дверь за собой. Я не смог её открыть, после чего вернулся и обнаружил под тряпками труп девушки. Это было ужасное зрелище. Я вышел наружу и позвонил в отдел. Вот, собственно, и вся история.
Горбунов недоверчиво покачал головой:
А чем вы занимались вчера и сегодня до этой прогулки?
Работал у себя дома над статьями. Как-то незаметно скопилась пропасть неотложных дел. Вот уже неделю приходится навёрстывать упущенное время за счёт сна и прогулок. Сегодня выдался, наконец-то, свободный день. Погода сами знаете какая, вот я и решил прогуляться, хотя уже понимаю, что это было не самое удачное решение. Уж лучше бы я спал до вечера.
И все эти дни вы не выходили на улицу?
Нет, не выходил.
Но чем же вы питались?
У меня был кое-какой запас в холодильнике.
Да, прогулка и в самом деле получилась не самая удачная А кто может подтвердить, что вы не покидали квартиру все эти дни?
Не знаю Боюсь, что никто.
Василий Ефимович, опустив глаза, задумчиво потёр шею:
Это плохо, очень плохо
Отчего же, простите?
Да оттого, что ваши слова невозможно проверить, и на настоящий момент, как не жаль мне это говорить, вы единственный человек, которого можно хоть как-то связать с этим жутким преступлением.
Вот как! И что, для такого утверждения имеется соответствующая доказательная база?
Нет, пока такой базы нет, но кто может поручиться, что она не появится в ходе расследования?
Я могу поручиться, поскольку точно знаю, что не имею к этому делу никакого отношения.
Горбунов недоверчиво хмыкнул:
Так, знаете ли, каждый может сказать
То есть, если я правильно вас понял, вы пытаетесь представить меня, как возможного подозреваемого?
Не я, это обстоятельства складываются не в вашу пользу.
Мне с трудом удалось сдержать себя от желания послать этого человека куда подальше. Вместо этого, наклонившись к нему поближе, я тихо произнёс:
Василий Ефимович, как вы полагаете, если я сделаю звонок генералу Карпинскому, это поможет вам принять правильное решение?
Горбунов недоверчиво посмотрел на меня:
Вы знакомы с генералом?
Даже очень близко. Так мне позвонить ему?
Не нужно. Я ведь не утверждаю, что виновником этой трагедии являетесь вы. Это просто одна из версий, не более того.
Спасибо. Вы, надеюсь, не будете возражать против моего присутствия здесь?
Нет, не буду, если у вас есть такое желание. Хотя это и не по правилам.
Василий Ефимович, нам ли с вами не знать, что правила придумывают для того, чтобы иногда их нарушать.
Наш разговор прервал Макс:
Товарищ майор, дверь вскрыли. Вы будете смотреть, что там находится?
Да, конечно, буду. Вы, кстати, тоже можете принять в этом участие, если хотите, неохотно заметил он мне.
Желание у меня было, и я отправился с тремя сотрудниками и Горбуновым осматривать соседние помещения.
За дверью находился коридор длиной метров двадцать. Из него выходили двери в шесть подвальных комнат. Все они были так же запущены, как и помещение, в котором было обнаружено тело девушки. Найти выход наружу или в какое-то подземелье второго уровня нам не удалось.
Так что, говорите, сюда убежал напавший на вас человек? недоверчиво уставился на меня Горбунов.
Да, он скрылся за этой дверью.
Ну, и куда же он мог подеваться отсюда? Это же не призрак какой-то, из числа тех, что проходят сквозь стены.
Этого я не могу знать. Но поскольку не верю в призраков и знаю точно, что это был человек, то, скорее всего, мы просто не смогли найти выход из этого подвала. Он точно должен быть здесь.
Но мы же вместе с вами его искали и убедились, что выхода отсюда нет.
Значит, плохо искали: выход должен быть.
Василий Ефимович махнул рукой, но велел Максу с командой ещё раз осмотреть все помещения. Спустя час стало понятно, что исчезнуть бесследно из этих помещений мог только призрак, во что я упорно не хотел верить.
Труп девушки унесли в морг, эксперты завершили свою работу, и вся команда покинула старый дом. Мне пришлось поехать в отделение, чтобы изложить на бумаге свои свидетельские показания. Горбунов, взяв подписку о невыезде, отпустил меня, хотя по его лицу было видно, что это решение далось ему с трудом.
На улице уже было темно и заметно похолодало. Помянув недобрым словом свою карму, по хрустящему снегу я отправился домой.
3
Вечером по скайпу со мной связалась Даша. Больше часа мы болтали ни о чём, о разных мелочах. Не признаваясь в этом даже Лёшке, от которого у меня не было тайн, я скучал по своей подруге. В те дни, когда она по каким-либо причинам отсутствовала, моя работоспособность достигала небывалых высот. Таким образом я сокращал время до её возвращения. Мне не хотелось рассказывать Дарье о последних событиях, приключившихся со мной в подвале старого дома: зачем понапрасну волновать девушку. Вместо этого я спросил, кого она может рекомендовать из своих коллег, которые могли бы дать квалифицированную консультацию по истории нашего города.
Пожалуй, подумав, ответила она, лучше всего по этой части обратиться к нашему Владиславу Коуну. Я сброшу позже телефон. Он помешан на городских историях, прекрасно образован. Тебе точно понравится его консультация. Кстати, не вздумай предлагать ему денег: Влад горд и обидчив до неприличия. А о чем ты хочешь спросить его?
Пишу для нашей газеты очерк об архитектуре старой части города. Для этого хожу и фотографирую приглянувшиеся здания. Но этого, сама понимаешь, мало. Нужна история их создания, легенды, связанные с ними и с теми, кто жил в этих домах. Тогда очерк начнёт жить, станет интересен для читателей. Ну, в общем, ты меня понимаешь.
Да, твой замысел мне в общих чертах ясен. Думаю, что Коун это тот человек, который тебе нужен.
Вскоре после этого мы попрощались, договорившись созвониться завтра. Спустя минуту на экране компьютера я увидел номер телефона своего будущего консультанта.
Уснул я не сразу, пытаясь восстановить в памяти все детали моего пребывания в подвале того жутковатого дома, где на фронтоне красовалась лишённая глаз голова горгоны Медузы. Я был далёк от мысли, что на меня напал призрак. Призраки не кричат от боли и не хромают после удара прутом по колену. Так вести себя мог только живой человек. Но куда он мог подеваться из подвала, не имеющего другого выхода? Или всё-таки запасной выход был, и мы просто не смогли его найти? Скорее всего, так и обстояло дело. Нужно непременно осмотреть подвал ещё раз. С этой мыслью я незаметно уснул.
На следующий день с утра я позвонил человеку с необычной фамилиейКоун. Он понял, что меня интересует и обещал связаться, как только у него появится информация.
На улице за ночь существенно похолодало. Столбик подкрашенного спирта в термометре опустился ниже отметки в тридцать градусов. Глядя на это, я решил закончить работу на издательства, которые хоть и нерегулярно, но всё же кормили меня, а уже завтра, когда потеплеет, если верить прогнозу, отправиться в дом с головой слепой горгоны Медузы на фасаде. Так про себя я стал называть место моих последних приключений.
Время пролетело незаметно, но к трём часам я завершил работу и отправил готовые статьи по электронной почте, ещё раз оценив это удобство современного мира.
Ближе к вечеру позвонил, как мы и договаривались, Лапшин. Он сказал, что девушка умерла вчера, примерно, в три часа ночи. Плюс-минус час, принимая во внимание температуру подвала. Эксперты полагают, что причиной смерти стал болевой шок от того, что её глаза выжгли двумя раскалёнными металлическими предметами, которые, предположительно, могли иметь форму шара. Во рту убитой обнаружено стальное упругое кольцо, которое создавало на лице впечатление застывшего крика. Её волосы были смазаны чем-то вроде бриолина и разделены на отдельные жгуты.