Меньков и раньше читал о том, что дом или квартира во снеэто сам человек, его тело, его разум, его чувства. Меньков по опыту знал, что подобный сон вовсе не предвещает болезньв том числе в виде похмелья. А вот по службе или в отношениях с кем-то приятного ожидать не приходится.
И точно, сон, как оказалось, был в руку. Менькова вызвал к себе прокурор Ивантеев и, хмуро глядя в столешницу, сказал:
В общем, навесили на нас одно дельце
Толстый, рыхлый прокурор Приозерска внешне напоминал сильно раскормленного, аномально крупного сурка. Сурок, затянутый в тесную форму синего цвета, выглядел, конечно, очень смешно. Те, кто видел Ивантеева в первый раз, не могли сдержать улыбки. Зато коллеги и, тем более, подчиненные Ивантеева при взгляде на него об улыбке даже и не думали. Не только потому, что привыкли к внешности прокурора. Все знали, насколько злопамятен и мстителен Ивантеев. А еще Ивантеев отличался повышенной требовательностью к подчиненными настолько же пониженной требовательностью к себе. Меньков жеда и не он одинназывал последнее качество Ивантеева умением прикрыть свою задницу чужой.
Что за дельце? осторожно спросил старший следователь.
Ну, дело того идиота, который девочку изнасиловал и задушил. В Западном районе.
А чего ж навесили? Там же вроде все предельно ясно.
В том-то и весь фокус, что «вроде», хмыкнул Ивантеев. Вел его, если ты не знаешь, Коренев.
Да слыхал, что Коренев, Меньков тяжко вздохнул.
Коренев в общем-то, производил впечатление весьма неглупого молодого человека. Однако все силы, весь интеллект этого разгильдяя и лодыря тратился на изобретение приемов, с помощью которых можно сделать работу с минимальной затратой нервов и временито есть, в нормальном озвучивании, как можно более халтурно.
В городскую прокуратуру Валера Коренев попал по протекциипо очень влиятельной протекции. Хотя, по правде говоря, могущественной поддержкой сверху не злоупотреблял. И при постоянном давлении непосредственного начальства свои обязанности мог выполнять на твердую «тройку», а то и «четверку» с минусомпо пятибалльной системе. Меньков несколько раз оказывался непосредственным начальником Коренева, когда возглавлял оперативно-следственную группу. И знал, что за Валерой нужен постоянный присмотрто есть, дополнительный расход собственных сил, нервов и времени. Единственный выход избавления от Валерысделать его большим начальником. Только ведь за один месяц или даже за год карьерный взлет осуществить невозможно. Для того, чтобы подниматься по служебной лестнице, надо последовательно занимать новые ступеньки. А выходило так, что в городской прокуратуре Приозерска эти самые ступеньки занимали люди либо компетентные и, можно сказать, незаменимыевроде Меньковалибо тоже обладавшие солидными связями наверхувроде зама Ивантеева.
А пока, пребывая на своей должности следователя прокуратуры старший лейтенант юстиции Валерий Коренев в очередной раз сотворил халтуру, начав заниматься делом об изнасиловании и убийстве несовершеннолетней.
А дело имело весьма нежелательные последствияманьяка, якобы совершившего убийство и изнасилование, зеки в сизо замордовали, а родители маньяка написали прямиком в Генеральную прокуратуру. Причем, судя по всему, не просто написали, но передали в Москву с оказиейв областной прокуратуре получили пакет, в котором лежал конверт с двумя московскими штемпелями.
Но и на этом сюрпризы для Менькова не исчерпались. Как выяснилось, маньяка изуродовали и убили не обязательно в сизо. И очень даже может быть, что его убили вовсе не зеки.
Свидетель нашелся, бубнил Ивантеев, продолжавший глядеть на крышку стола, который видел, как обвиняемого избивали.
А где это происходило? опять же осторожно спросил Меньков.
Да там же, Ивантеев махнул пухлой короткой рукой. В Западном районе.
Однако
Ивантеев толкнул по гладкой поверхности стола в направлении Менькова довольно толстую папку.
Тут все. Давай, разбирайся!
А там-то, в деле, и разбирательства особого не требовалосьляп на ляпе, несостыковка на несостыковке.
В общем-то спокойный по натуре и редко выходящий из себя Меньков сейчас дал волю эмоциям. Позвав к себе Коренева, он поинтересовался:
Валера, тебе никто не говорил, что ты чудак на другую букву?
А в чем дело? лицо Коренева слегка побледнело.
Игнорируя его вопрос, старший следователь продолжал:
Ты выдающийся специалист по дискредитации следственного управления! Ты вредитель! Нету на тебя товарища Ежова и товарища Берии! Да вот тут, он потряс несколькими листками бумаги, извлеченными из папки, просто руководство под названием «Как не надо проводить судебно-медицинскую экспертизу». Почему ты не проследил за осмотром трупа?
Почему не проследил? недовольно проворчал Коренев.
Ты мне Ровшана и Джамжуда переставай из себя корчить. Потому и не проследил, что разгильдяй ты. А если и проследил, то почему проигнорировал заключение судмедэксперта? Вот, читаем: «Смерть, предположительно, наступила в результате асфиксии. На шее потерпевшей ясно видны гематомы и посинение, указывающие на удушение. Четвертый и пятый шейные позвонки повреждены, их характерное смещение указывает на то, что потерпевшей мог быть нанесен удар справа в область шеи». Где ж такого грамотея откопали? «В область шеи». А почему не «в губернию шеи»?
Коренев молчалзнал, что Менькову лучше не перечить.
А Меньков продолжал, уже более спокойным тоном:
Если хочешь знать мое мнение, то я больше склоняюсь к тому, что смерть как раз и наступила от удара по правой стороне шеи. Даже я сказал бы, что направление удара можно определить как «справа-сзади». Но об этом надо дополнительно говорить со специалистомнастоящим специалистом, а не таким, который это заключение писал. «Смещение позвонков», как же! Да они переломаны, судя по снимку. А вот протокол твоего допроса подозреваемого Алевтинова: «Подозреваемый признал, что при совершении полового акта зажимал рот потерпевшей одной рукой, но она вырывалась и несколько раз коротко вскрикнула». Хм, это тебе Алевтинов так сказал: «коротко вскрикнула»?
Нет, конечно, ухмыльнулся Коренев. Это я по смыслу скорее записал. У него, у Алевтинова этого, с образностью речи не шибко хорошо дела обстояли.
Ну да, что со слабоумного взять А вот твоя запись с его слов дальше: «И тогда я схватил ее за горло обеими руками и сдавил горло. Она не могла кричать. Я не хотел ее задушить до смерти, просто не давал ей кричать. Потом я обнаружил, что она вся как-то обмякла и уже не сопротивляется». Шедевр, шедевр! У тебя, Валера, явно наличествуют литературные способности. Но из этого вот шедеврального фрагмента текста лично мне становится ясным, как дважды два, что смерть жертвы наступила от удушения.
Правильно, кивнул Коренев. И в заключении судмедэксперта так написано.
А как же быть со смещеннымиа точнее говоря, сломаннымишейными позвонками? ехидно вопросил Меньков.
Коренев и тут не замешкался с ответом:
Он мог ее толкнуть, и она ударилась головой о стену кабины лифта. Вот так, правой рукой слева в голову толкает. Она летит и бьется правой стороной головы о стену, и шейные позвонки ломаются или смещаютсякак в заключении написано.
Валера, ты себя самого со стороны не слышишь? Я ведь ты явную отсебятину несешь. Если «она вся как-то обмякла», как записано тобой со слов несчастного олигофрена Алевтинова, то как он мог толкнуть трупуже труп! именно в голову?! Как мог труп удариться о стену кабины именно головой?! И как быть с заключением судмедэксперта относительно того, что «потерпевшей мог быть нанесен удар справа в область шеи»?
Честно говоря, не знаю, признался Коренев, как быть с этим заключением судмедэксперта.
Охотно верю, кивнул Меньков. А скажи мне, Валера, показался ли тебе этот Алевтинов похожим на преступникана маньяка конкретно?
Вообще-то не показался, вздохнул Коренев. Но ведь у него заболевание какое?
Да, я видел в документахсиндром какой-то.
Синдром Клайн-фел-те-ра, отчеканил Коренев, и в его голосе почти что торжество звучалоуж не оттого ли, что такое слово смог запомнить. А этот синдром, между прочим означает наличие лишней хромосомы игрек, «хромосомы преступления». Так вот, в Соединенных Штатахв Чикаго, если совсем точнолет сорок с лишним назад один хмырь убил восьмерых медсестер. Одну из них изнасиловал. А перед тем, как эти действия сотворить, он зашел в студенческую общагу и говорит: «Я, девушки, ничего плохого вам не сделаю, но мне деньги на билет куда-то там нужны». Там, в комнате, девять девушек находилось. Одной удалось спрятаться под кроватью. Она-то все и рассказала. А этот хмырь после всего, что натворил в общаге, пошел в кабакбухать на полсотни долларов, которые он у своих жертв отобрал. Ну, что с него взять, Валера покрутил пальцем у виска, у него же синдром Клайнфелтера обнаружили.