Это поразительно, отозвался Майло, останавливаясь поблизости кресла на колесиках. Мэм, можем мы получить ключи от жилища мисс Басс?
Она ничего не слышит и не видит, сообщила горничная. Задавайте все вопросы мне. Она ткнула себя пальцем в грудь. Луз.
Луз, можем мы
Конечно, офицеры! Она извлекла ключ из кармана своей формы.
Спасибо большое.
С ней все хорошо с Селеной?
Вы ее знаете?
На самом деле, я ее не знаю, но иногда вижу ее. В основном тогда, когда ухожу. Иногда она тоже уходит.
Когда вы видели ее в последний раз?
Хм-м вот сейчас, когда вы это сказали, я припоминаю, что не видела ее уже довольно давно. И знаете, я не видела свет в ее доме уже несколько дней, по меньшей мере. Она судорожно вздохнула. А теперь приехали вы о, Боже!
Несколько дней? переспросил Рид.
Примерно четыре, уточнила Луз. Может быть, пять, я не считала.
Какой она была?
Я никогда с ней не разговаривала, мы просто улыбались и говорили «привет». Она казалась очень милой. Красивая девушка, худая, совершенно никаких бедер, сейчас все такие.
В какое время вы обычно уходите с работы? спросил Майло.
В семь часов вечера.
Кто-нибудь работает здесь в ночную смену?
В семь часов домой приходит дочь миссис Розенфильд, Элизабет. Она работает сиделкой в больнице Сент-Джон. Луз заговорщицким шепотом продолжила: Ей семьдесят один год, но ей все еще нравится работать в неонатальном отделении интенсивной терапии, с младенцами. Так я с ней и познакомилась. Я аттестованная сиделка и тоже работала в интенсивной терапии. Я люблю младенцев, но здесь мне нравится больше. Она погладила свою подопечную по плечу. Миссис Эр очень славная женщина.
На губах старухи появилась добродушная улыбка. Кто-то напудрил ей лицо, накрасил веки синими тенями, наманикюрил ногти. Воздух в комнате был спертым и густым. Розы и гаультерия.
Что еще вы можете рассказать нам о Селене Басс? напомнил Майло.
Хм-м, протянула Луз. Я уже говорила, она милая пожалуй, чуть застенчивая. Похоже, она не любила долгие разговоры. Я никогда не слышала, чтобы Элизабет жаловалась на нее, а Элизабет любит пожаловаться.
Полное имя Элизабет?
Элизабет Майер. Она вдова, как и ее матушка. Горничная опустила глаза. У нас троих это общее.
А, произнес Майло. Сочувствую вашей потере.
Это было давно.
Миссис Розенфильд снова улыбнулась. Трудно было понять, чем была вызвана эта улыбка.
Кто живет во второй квартире? спросил Майло.
Мужчина, француз, его почти никогда не бывает дома. Он профессор; думаю, преподает французский язык. Чаще всего он во Франции. Вот как сейчас.
Как его имя?
Луз покачала головой.
Извините, вам нужно спросить у Элизабет. За два года я видела его всего пару раз. Симпатичный мужчина, с длинными волосами как у того актера, такого тощего Джонни Деппа.
Похоже, у вас тут довольно тихое местечко, заметил Майло.
Очень тихое.
К Селене когда-нибудь приходили друзья?
Друзья нет. Один раз я видела ее с парнем, сказала Луз. Он ждал Селену на тротуаре, и она села в его машину.
Что это была за машина?
Извините, я не видела.
Вы можете описать его?
Он стоял ко мне спиной, и было темно.
Высокий, низкий? спросил Рид.
Среднего роста ах да, точно одно у него не было волос, бритая голова, как у какого-нибудь баскетболиста. От его головы отражался свет.
Этот мужчина был белым? уточнил Рид.
Ну промолвила Луз, не черным, точно. Хотя я полагаю, что он мог быть светлокожим черным. Извините, я видела его только со спины; полагаю, он мог быть кем угодно. Он что-то сделал с Селеной?
Мэм, на данный момент у нас даже нет подозреваемого. Вот почему все, что вы видели, может оказаться важным.
Подозреваемый?.. Так она
Боюсь, что да, подтвердил Рид.
О нет. Глаза горничной увлажнились. Это так грустно, такая молодая о, Боже Жаль, что мне больше нечего вам рассказать.
Вы и так сказали многое, заверил ее Майло. Не сообщите ли ваше полное имя, для протокола? И контактный телефон.
Луз Елена Рамос. Не опасно ли оставаться здесь?
У нас нет причин так думать.
Ох, вздохнула Луз. Мне немного боязно. Лучше поберечься.
Я уверен, что с вами все будет в порядке, мисс Рамос, но осторожность никогда не повредит.
Когда вы приехали, я догадалась, что что-то случилось. Проработав в больнице восемь лет, начинаешь понимать, как выглядят плохие новости.
* * *
Жилище Селены Басс, площадью в четыре сотни квадратных футов, несло следы своего гаражного прошлого.
Потрескавшийся бетонный пол был покрашен бронзовой краской и отлакирован, но сквозь лак проступали масляные пятна, в воздухе витал слабый запах смазки и бензина. Низкий потолок из побеленного гипсокартона делал комнату тесной. Стены были отделаны тем же материалом, небрежно прикрепленным к деревянной обрешетке. Были видны проклеенные скотчем швы; головки гвоздей торчали тут и там, словно юношеские угри.
Высокотехнологичная конструкция, заметил Майло.
Возможно, уроки игры на фортепиано приносят не очень-то хороший доход, кивнул Рид.
Мы надели перчатки и встали в дверном проеме, внимательно оглядывая помещение. Никаких видимых признаков насилия или беспорядка.
Мы вызовем бригаду с техникой, решил Майло, однако не похоже, чтобы действие разворачивалось здесь.
Он вошел в дом, и мы следом за ним.
Шкафы из черного оргалита отгораживали в углу крошечную кухоньку. Компактный холодильник, микроволновка, электрическая плита с двумя конфорками. В холодильнике: вода в бутылках, приправы, сгнивший нектарин, вялый сельдерей, картонная упаковка с китайской едой, взятой на вынос.
Мо Рид подтянул перчатки и заглянул в коробку. Курица в кисло-сладком соусе, окрасившемся в тускло-оранжевый цвет. Мо наклонил коробку.
Все уже загустело. Этой курице как минимум неделя.
На полу лежал полутораспальный матрас, застеленный коричневым покрывалом с росписью батиком, поверх него валялась целая куча плотно набитых декоративных подушек. Майло откинул угол покрывала. Простыни лавандового цвета были чистыми и гладкими. Он принюхался и покачал головой.
Что такое, сэр? спросил Рид.
Никакого запаха: ни стирального порошка, ни запаха тела, ни парфюмерии, ничего. Как будто их постелили и ни разу на них не спали.
Он отошел к ночному столику, отделанному под полированную березу. На столике лежали низкокалорийные конфеты, ночная рубашка из белой фланели, дешевый электронный будильник и расческа.
Майло внимательно взглянул на расческу.
Не вижу ни одного волоска, но, может быть, эксперты что-нибудь найдут. Кстати говоря, детектив Рид
Тот позвонил криминалистам, а Майло продолжил обход комнаты. Он проверил высокое мусорное ведро из желтого пластика. Пусто. Тут и там были разбросаны подушки, на которых, видимо, предполагалось сидеть. Все они были пухлыми и твердыми, как будто ими ни разу не пользовались.
* * *
Вещи у Селены хранились в фанерном комоде с тремя ящиками и в шестифутовом стальном шкафу, окрашенном оливковой краской. Слева от шкафа находилась дверца в санузел, в котором едва мог поместиться человек. Нейлоновая шторка вместо двери, душ за загородкой из оргстекла, дешевый унитаз и раковина. На полу стоял шаткий медицинский шкафчик с ящиками.
Все безукоризненно чистое и сухое. В шкафчике пусто.
Исключением среди всей этой минималистической эстетики была стена, возле которой стояли два электронных синтезатора, усилитель, микшерная консоль, двадцатидюймовый плоский монитор на черной подставке, два черных складных кресла и несколько метровой высоты стоек со сборниками нот.
Рид изучил ноты.
Классика еще классика какой-то инди-рок и снова классика
Ни стереопроигрывателя, ни CD-плеера, отметил Майло.
Вероятно, где-то тут есть «Айпод», отозвался Рид.
Тогда где компьютер, через который работали все остальные гаджеты?
Рид нахмурился.