Вот как, сказал Бекстрём. Он осторожно покачал череп, наклонил его под нужным углом и посветил внутрь. Она лежала там, как и говорил Эдвин.
Свинцовая, без оболочки, вероятно, 22-го калибра. Входное отверстие с рваными краями, но никакого выходного отверстия. Пуля расплющилась, пройдя через височную кость, и сейчас имела вдвое больший диаметр, чем в момент выстрела. Слишком большой, чтобы выпасть наружу, через проделанное пулей отверстие, и в результате осталась в голове человека, которого убила. И она оказалась какой ни на есть причиной, по которой сделанная Эдвином находка оказалась на столе Бекстрёма. Точнее, на его собственном придиванном столике.
Ага, да, протянул Бекстрём, опустив череп на стол. И какие соображения у нас на сей счет? Поскольку это твоя находка, Эдвин, я предлагаю тебе начать. Что ты думаешь о данном черепе?
Сначала Эдвин ограничился кивком. Затем он достал из одной из висевших на его ремне сумок маленькую черную записную книжку и ручку из кармана рубашки. Поправил очки и какое-то время бормотал что-то себе под нос, только потом наконец заговорил.
Спасибо, комиссар, сказал Эдвин. По-моему, это женщина. Взрослая. Возраст между двадцатью и сорока годами. На момент смерти, я имею в виду. Хотя я, конечно, абсолютно в этом уверен.
И откуда такая уверенность?
«Парень, пожалуй, слишком умен для своего возраста», решил Бекстрём.
Я залез в Гугл, пока сидел в автобусе на пути сюда, объяснил Эдвин, явно удивленный таким вопросом, и поднял собственный айфон в подтверждение своих слов.
Я, конечно, могу показаться занудой, не сдавался Бекстрём. Но откуда у тебя такая уверенность на сей счет?
Если верить Эдвину, все, абсолютно все говорило в пользу его утверждения. Хорошо сросшийся череп с явственно видимыми швами. Точно как у взрослых. Коренные зубы, как у взрослых. Никаких молочных зубов, которые дети могут иметь вплоть до тринадцатилетнего возраста. Определенно, взрослый человек.
А почему ты считаешь, что это женщина? не отступал Бекстрём.
Дело прежде всего не в размере, пояснил Эдвин. У женщин, конечно, голова меньше, чем у мужчин, в среднем, значит, а эта очень уж маленькая, если сидела на плечах взрослого человека. Хотя имеются и другие различия. Между мужчинами и женщинами, я имею в виду.
«Все так, все так», подумал Бекстрём и кивнул ободряюще.
Дело, прежде всего, в другом, продолжал Эдвин. Вот, например, лоб. У мужчин он зачастую наклонен назад и более прямоугольной формы. Да, потом еще надбровные дуги. У нас они обычно ярко выражены, а у женщин маленькие или даже вовсе отсутствуют. Глазницы круглее у женщин, и если комиссар внимательно посмотрит на них, то можно увидеть, что верхний край глазниц тонкий и острый. У мужчин он значительно шире и более закругленный. О подбородке же мы ничего сказать не можем, поскольку отсутствует нижняя челюсть.
И ты абсолютно уверен?
«Для чего вообще нужен Национальный центр судебно-медицинской экспертизы, подумал Бекстрём. Сотни идиотов, которые болтаются, еле волоча ноги, хотя их с успехом мог бы заменить один мой приятель Эдвин».
Да, абсолютно уверен.
До чего еще ты додумался?
По-моему, она не принадлежала к деклассированным элементам или преступникам. Была обычным человеком. Вполне обеспеченным, жившим нормальной жизнью. У нее белые и совершенно здоровые зубы. Ни одного дефекта. Никаких следов зубного камня или кариеса. У нее также отсутствуют следы прежних заживших ран на голове. От ударов или полученных в результате несчастного случая, я имею в виду.
И все это ты выяснил, пока ехал в автобусе и лазал в Гугле? поинтересовался Бекстрём.
Да, подтвердил Эдвин. Я оказался почти один в салоне, поэтому сел в самый конец, так что никто не мог видеть, когда я смотрел на свою находку. Кроме того, на дорогу до Кунгсхольмена ушел почти час.
«Впереди сидят несколько взрослых идиотов и размышляют о том, как они получат пиццу или макароны на ужин и как бы им успеть за вином, пока не закрылся магазин, размышлял Бекстрём. А пока они заняты своими думами, в самом конце автобуса расположился малыш Эдвин, чтобы в спокойной обстановке на основе известных научных данных исследовать череп, который он нашел за несколько часов до этого».
«Точно как поступил бы и я, подумал он. Есть еще надежда на спасение у человечества. Хотя, если смотреть правде в глаза, оно совсем не заслужило этого».
Как, по-твоему, я ни о чем не забыл спросить тебя? поинтересовался он.
Пожалуй, предположил Эдвин, только об одном, хотя он не может утверждать. Просто ему так кажется.
И что же это такое? спросил Бекстрём.
Мне кажется, она родилась не в Швеции и не в Европе. Перед нами череп не европеоидного типа, как говорят антропологи. Она также вряд ли саамка.
Я тоже в это не верю, согласился Бекстрём. «Численность чертовых лопарей в Мелардалене скорее говорит в пользу обратного».
Откуда она тогда? настаивал Бекстрём.
На мой взгляд, из Азии, ответил Эдвин. Из Таиланда, Вьетнама, Филиппин, пожалуй, Китая или даже Японии. С Дальнего, но не с Ближнего Востока. Хотя это просто мои ощущения.
Я думаю, с этим не возникнет проблем, сказал Бекстрём. Как только мы получим ее ДНК.
Из пульпы зуба, добавил Эдвин и кивнул. Принимая в расчет состояние ее зубов, это, пожалуй, не составит труда.
Угу, кивнул Бекстрём.
«А чего я, собственно, ожидал?» подумал он.
Остается решающий вопрос, продолжил Эдвин, поставив ручкой галочку в своей записной книжке.
Что ты имеешь в виду? поинтересовался Бекстрём.
Убийство или самоубийство, пояснил Эдвин.
Да, я как раз собирался задать его тебе. Бекстрём откровенно солгал, поскольку последние минуты их разговора думал исключительно о том, что ему пришло время смешать себе новую порцию коктейля. И что ты думаешь об этом? спросил он.
Нельзя исключать самоубийство. Судя по входному отверстию и углу, под которым вошла пуля, выстрел с близкого расстояния в правый висок. Пожалуй, даже в упор, если в качестве оружия использовался пистолет или револьвер, а не ружье. Самоубийства с использованием огнестрельного оружия, кроме того, более обычное дело, чем убийства, даже если, как правило, мужчины, а не женщины лишали себя жизни таким способом. Если бы входное отверстие находилось в нёбе на верхней челюсти, Эдвин почти не сомневался бы, что ни о каком преступлении речь не шла.
И какие у тебя предположения? не сдавался Бекстрём. Как, где и когда? Ты же знаешь, о чем я постоянно талдычу.
«Лучше воспользоваться случаем, подумал он, пока малыш Эдвин не вернулся в ту далекую галактику, откуда прибыл. Место, обитателям которого известно все то, о чем всем другим и, к сожалению, также мне самому еще приходится размышлять».
По мнению Эдвина, это было убийство. И главным образом исходя из полицейского правила, касавшегося нераскрытых случаев.
Как обычно говорит комиссар: «Считай все убийством, пока обратное не доказано», сказал Эдвин и уверенно кивнул.
Больше ему почти нечего было добавить. За исключением того, что преступление, вероятно, произошло не там, где он нашел череп. Поскольку череп лежал у лисьей норы, Эдвин считал, что тело изначально закопали или спрятали где-то в другом месте на острове. От ближайшего берега нору отделяли почти сто метров, достаточное пространство, чтобы спрятать труп, так зачем было тащить его еще куда-то без всякой на то необходимости?
Я же бывал на этом острове раньше, объяснил Эдвин. Вокруг главным образом заросли кустарника. Почти как джунгли. Кому понадобится таскать мертвеца, если этого можно избежать.
И где же тогда место преступления? спросил Бекстрём.
Пожалуй, это лодка, сказал Эдвин. В таком случае, по-моему, все произошло летом, когда люди, у которых есть такая возможность, обычно совершают прогулки по озеру.
«Я того же мнения, согласился Бекстрём, пусть и ограничился лишь кивком. Зачем отправляться на озеро, если хочешь всего лишь избавиться от мертвого тела? Сначала мужчина, вероятно, бросил на ночь якорь в какой-нибудь подходящей бухточке. А потом, когда они выпили и закусили, составлявшая ему компанию женщина стала допекать его. Тогда он принес мелкокалиберное ружье, имевшееся у него в лодке, и положил конец затянувшейся дискуссии, выстрелив ей в голову».