Тогда зачем он вообще пошел в лес? Я ведь четко видел, что он пошел не вдоль берега, а свернул в заросли.
Может, по нужде приспичило? А мы, как два идиота, полезли за ним.
Но я не видел, как он выходил. Допустим, пошел в лес по нужде. Так давно должен был вернуться? Но не вернулся.
К нам не вернулся, а вот к реке мог. Немного дальше вышел, мы и не заметили, предположил Гуров.
Тогда пойдем обратно, вскинулся Стас. Пройдем с километр по воде, может, следы увидим.
Шли они довольно долго, пока не поняли, что идут не туда. Снова вернулись обратно, выбрали новое направление. И снова пошли не туда. Спустя час оба устало опустились на поваленное дерево.
Тебе не кажется, что мимо этого дерева мы уже дважды проходили? спросил Крячко. По-моему, мы ходим кругами.
Так и есть, кивнул Лев. Вон обертка от жевательной резинки, которую ты выбросил на втором заходе.
Вот гадство! сплюнул в траву Крячко. Сейчас бы в постельку теплую, часов двенадцать похрапеть, а мы тут по кустам продираемся. Надо было оставаться на берегу. Может, Серега уже вернулся, пришел, а нас нет. Как думаешь, станет он нас искать или решит, что мы домой подались?
Вряд ли он настолько высокого мнения о наших умениях ориентироваться в тайге, заметил Гуров. Скорее всего, он забил бы тревогу. Вызвал вертолет, организовал спасательный отряд, и к обеду нас бы обнаружили где-нибудь километрах в десяти от домика Юрца.
Хорошо бы воду найти, вздохнул Крячко. Пить жутко хочется.
Не надо было напиваться. наставительно произнес Лев.
Не надо было идти у нас на поводу, возразил Крячко. Нам-то простительно, мы не соображали, что творим, но ты-то как на такое согласился?
Интересно, как бы я сумел удержать двух налакавшихся мужиков, да еще и с ружьями в придачу? Может, в твоем понимании отпуск с дробью в пузе тоже отпуск, но я на такое не подписывался.
Мог бы что-нибудь придумать, устало проговорил Стас.
В тот момент идея следовать за вами показалась мне наиболее разумной. Теперь вижу, что был не прав.
Да ладно, это я во всем виноват, не надо было напиваться.
Вернулись к тому, с чего начали, пошутил Гуров. Значит, пора этот разговор заканчивать.
А что еще делать? Чем больше мы ходим, тем хуже запутываемся.
Давай сделаем последнюю попытку. Если снова мимо, вернемся сюда и будем ждать, пока нас не найдут. По-моему, туда мы еще не ходили, указал Лев на высокую сосну с причудливо изогнутым стволом.
Крячко поднялся первым и направился к сосне. Догнав его, Гуров зашагал следом. Начинало светать, несмелые предрассветные лучи пробивались сквозь кроны, возрождая в друзьях надежду. Отшагав приличное расстояние, Стас внезапно остановился.
Чего застыл? налетев на его спину, сердито буркнул Лев.
Кажется, впереди кто-то есть, прошептал Крячко.
Люди? Чего же ты стоишь? Гони быстрее! Нужно их догнать! Они помогут нам выбраться к реке.
Не стоит спешить, вдруг это недобрые люди? еще тише проговорил Крячко. Эти края кишмя кишат исправительными колониями, тюрьмами и поселениями. Кому охота в такую рань по тайге таскаться? Явно не тому, у кого добрые намерения.
Мне кажется, ты преувеличиваешь, заметил Гуров, но тоже перешел на шепот. Это просто грибники, или любители утреннего сбора ягод, или, как и мы, охотники.
Или лесники. А у меня за спиной ружье без документов и полные карманы патронов.
Пока мы раздумываем, они уйдут, и тогда плакали наши надежды выйти к людям, решительно проговорил Лев. Ты как знаешь, а я пойду к ним.
Я тебя подстрахую, предложил Крячко. В случае чего кричи.
Ладно, оставайся. Может, ты и прав. Ружье заряди.
Стас пропустил друга вперед, сам укрылся за стволом ближайшего дерева, стянул с плеча ружье и поставил его на изготовку. Гуров прошел несколько метров, когда заметил, что кусты впереди закачались. Какая-то фигура выскочила из кустов и помчалась прочь. Он не успел понять, мужчина это или женщина, но по инерции бросился следом и крикнул на бегу:
Постойте, прошу вас! Нам с другом нужна помощь. Мы заблудились.
Фигура впереди сбавила темп, и Лев, обрадовавшись, возобновил попытки наладить контакт.
Скажите хоть, в каком направлении река? Можете к нам не приближаться. Просто скажите, далеко ли до реки?
Твою-то кочерыжку! раздался в ответ знакомый голос. Гуров, ты?
Это был Серега Девлягин. Лев остановился, пытаясь восстановить дыхание. Девлягин развернулся и пошел к нему. Он не дошел метров десять, когда Гуров заметил на куртке егеря кровь. Полковник нахмурился. Перехватив его взгляд, Серега остановился и испуганно проговорил:
Это не то, о чем ты подумал. Это не я.
Что не ты? переспросил Гуров, поняв, что сейчас услышит нечто неприятное.
Где Стас? Хочу сдаться ему, заявил Девлягин. Ты меня не знаешь. Ты ни за что не поверишь, что я не виноват. Где Стас?
Он остался там, махнул рукой назад Лев. Если хочешь, мы можем пойти за ним вместе.
Нет, с тобой я никуда не пойду. Ты опер, тебе лишь бы в преступники всех записать. Не приближайся, иначе я сбегу, а вам без меня ни за что из тайги не выйти!
Оставишь нас на верную смерть? Интересная позиция.
Чтобы в тюрьму не попасть оставлю, решительно заявил Девлягин.
Почему ты думаешь, что я упеку тебя в тюрьму?
Потому что там, в кустах, два трупа.
Ответ дал не Девлягин. Фразу произнес Крячко. Он стоял в двух шагах от Гурова, и ствол его ружья был направлен на Девлягина.
Это не я, только и смог повторить Серега.
Гуров с минуту молчал, оценивая ситуацию. Потом приглядел сухой пятачок между деревьями, неспешно прошел туда, сел на землю и только тогда снова заговорил:
Предлагаю временное перемирие. Стас, опусти ружье. Серега, забудь о побеге. Давайте сядем и все обсудим.
Обсуждать нечего. Я невиновен, и точка.
Черта с два, невиновен, сквозь зубы процедил Крячко, но ружье опустил.
Раз уж мы все равно беседуем, не лучше ли делать это с близкого расстояния? По крайней мере, так нас определенно никто не подслушает, заметил Лев. Стас, ты первый.
Крячко помедлил, перекинул ружье через плечо и присоединился к нему. Минуту спустя туда же подошел и Девлягин.
А теперь, выкладывайте, что там, в тайге, приказал Гуров. И постарайтесь не перебивать друг друга.
Он думал, что первым заговорит Стас, но Девлягин его опередил. Жалобно скривившись, он выложил все, что с ним стряслось.
Девушка сидела на голой земле, облокотившись о ствол дерева. От охватившего ее ужаса она не могла пошевелиться. Шершавая кора врезалась в кожу между лопаток. Тонкая ткань блузки едва ли могла служить преградой. Тугие веревки стягивали грудь, доставляя дополнительные мучения. Глаза ее были закрыты, губы шевелились в беззвучной молитве. «Господи, пусть он не вернется! молила она. Пусть провалится в болото или напорется на сук! Только бы не вернулся!» О том, что станет с ней, если молитва будет услышана, она не думала. Вернее, надеялась на то, что рано или поздно мимо пройдет какой-нибудь грибник или охотник и освободит ее. Сколько она так просидела, девушка не знала. Знала только, что главная ее проблема находится где-то совсем рядом. Она не слышала шагов, не слышала дыхания или голоса, но точно знала, что он придет. И тогда будет совсем плохо.
А тот, о ком она думала, был всего в каких-то двадцати метрах от нее. Он стоял за деревом и наблюдал. То, что он видел, успокаивало. Девка сидела смирно, даже не пытаясь освободиться от пут. За два часа не шевельнула ни рукой, ни ногой. Это означало одно: она сломлена, испугана и готова выполнять все его прихоти. Чего он и добивался. «Удачная поездка, крутилось в его воспаленном мозгу. Удачная поездка». Подходить к ней он не спешил, желая получить максимум удовольствия от созерцания ее беспомощности и своей безграничной власти. Он может сделать с ней все, что захочет. Может даже убить. Скорее всего, так и случится, но только не сейчас. Позже.
Для одного дня острых ощущений достаточно. Он получил свое там, в тайге. Получил сполна. В паху до сих пор сохранилась ноющая боль. Приятная и возбуждающая. Появилась она не от удара. Кому бы хватило смелости бить его по причинному месту? Боль появилась от возбуждения. Чресла так налились кровью, что низ живота превратился в камень. В какой-то момент он подумал, что внутри сейчас что-то прорвется и кровь польется по ногам. Разумеется, никакой крови не было. Это и обрадовало, и разочаровало одновременно. Он любил кровь. Не свою, чужую. Но только человеческую. У нее был совершенно особый запах. Дурманящий, опьяняющий. Он часто удивлялся людям, которые «тащились» от спиртного. Кому нужен алкоголь, когда есть кровь? Нет, пить ее он никому не предлагал, и сам, естественно, не пил. Он же не псих! Он получал свой кайф иначе. А если это кому-то не по душе, так что с того?