Эй, ты чего? сошел с лица Скат.
Выстрел в закрытом помещении шоу не для слабонервных. В ушах и гудело, и звенело все разом.
Степан резко бросил ему наручники. Скат дернулся, поймал их.
Надевай!
С каких это буев?
Ну, если не хочешь нормально говорить здесь, поедем в отделение.
Мне с тобой не о чем говорить.
Скат глянул на своих дружков и кивком показал на выход. Те не заставили себя долго ждать.
Кто Кокошина убил?
Баба какая-то была. Скат нахмурил брови, удивляясь самому себе. По своему же разумению, он не должен был откровенничать с ментами, но слово не воробей.
Баба?
Ну, он с ней на озеро поехал.
Купаться?
Купаться кивнул Скат. В проруби.
В проруби? усмехнулся Степан.
А вы там прорубь не видели? У нас традиция такая, на Крещение моржевать А Лехе, видать, понравилось. Он бабу туда свою повез.
Купаться?
Согреваться. Скат щелкнул пальцами по горлу.
Что за баба?
Не знаю.
Только не подумай, что я тебе поверил.
У Сафрона спроси.
У какого Сафрона?
А у кого банда на втором районе?
И что я должен у него спросить?
Зачем он бабу Лехе подсунул. А затем, чтобы она его к озеру вывезла. Там Сафрон его и грохнул.
Барахолку не поделили?
Какую еще барахолку? скривился Скат.
Я смотрю, ты большой любитель «дурочку» валять Давай ты будешь заниматься этим под одеялом.
Не смешно! кисло глянул на Степана Скат. Не нравилось ему, что инициатива выскользнула из его рук.
Не было никакой бабы, качнул головой Степан.
Не веришь не надо.
Заставь поверить.
Зачем?
Ты что, не понимаешь? У тебя судимость И Кокошина ты обижал
Когда я его обижал? вскинулся Скат.
В детстве.
Нашел, что вспомнить!
Мотив есть. И судимость никуда не делась Слышал песню про то, как опера криминал шьют?
У вас ничего не выйдет.
Почему?
Сейчас не тридцать седьмой год. Я свои права знаю. И алиби у меня есть И у меня, и у Яслина
У Яслина?
Олег Яслин. Он видел, как Леха «бухло» покупал. И баба у него в машине сидела Вчера видел, утром. Тот сказал, что на озеро едет.
Я могу поговорить с Яслиным?
Нет. Взгляд у Ската вдруг заледенел и подернулся туманом.
Почему?
Я его вчера убил.
Степан вскинул брови, удивленно глянув на него. Судя по выражению лица, Скат не врал.
Я подумал, что это он Леху убрал.
Подумал и наказал?
Да, на этом самом месте. Где ты стоишь. Там еще кровь осталась.
Степан глянул вниз, и это рассмешило Ската.
Что, купился? хохотнул он.
Ну, с тебя станется. Степан постарался скрыть растерянность.
Яслик сейчас в Москве, вечером будет, на тренировке Еще вопросы есть?
Ну, если девушка не «липовая» пожал плечами Степан.
Свободен! Скат протянул ему наручники и кивком показал на выход.
Но Степан не спешил покинуть помещение.
Может, разомнемся? спросил он, кивнув за плечо.
На ринге? С тобой? загорелся Скат.
Это долго. А надо по-быстрому Я ударю тебя, ты ударишь меня. Посмотрим, кому хуже будет.
Ты уверен?
Только в лицо не надо Степан распахнул куртку, подставляя под удар грудь.
Скат и выглядел мощно, и ударить мог со страшной силой опер очень рисковал. Но так хотелось «умыть» этого недоноска с непомерными амбициями.
Ну, смотри.
Сбылось наихудшее предсказание: Скат ударил с такой силой, что у Степана остановилось сердце. Он физически ощутил, как оно, всхлипнув, замерло. И дыхание застопорилось.
Ну как? оскалился Скат.
Степан удивленно глянул на него. А чего это он, интересно, радуется? Они же не в очереди стоят, где место можно передать кому-то другому. А Степан уже готов его «отоварить», да по полному прейскуранту.
Готов? спросил он.
Да легко! Скат расправил плечи.
И тут же в грудь ему врезался кулак. Степан бил со всей силы. Понимал, что нельзя так делать: служебный долг не велел. Но удержать в себе злость, смешанную с диким азартом, не смог. Поэтому и ударил от всей души.
Скат умудрился удержаться на ногах. Лишь слегка подался назад и глянул на Степана с насмешкой, дескать, ничего страшного. Но в следующую секунду его глаза закатились, он стал падать и бухнулся без сознания на пол. Но сердце билось, Степан лично это проверил, прежде чем уйти.
Дружки Ската смотрели на него свирепо, с тревогой, но никто не посмел встать у него на пути. А их скопилось порядком, человек семь-восемь. И они могли оставить Степана в своем подвале навсегда.
Дымно в кабаке, накурено, как в тюремной камере. Но там пиво не подавали, там только чифирь. А еще никакой свободы. Зато сейчас делай что хочешь. В пределах своих возможностей. Только вот пределы эти ужатые. Люди есть, а стволов нет.
Ската, говорят, менты прессуют, затягиваясь, проговорил Гонщик.
Гонишь! глянув на него, хмыкнул Сафрон.
Кабак на автовокзале его точка. Здесь он самый главный Только вот хозяин этой кооперативной забегаловки не хочет освобождать зал под него. Платить согласен, а клиентов лишаться нет. В принципе он прав, не будет посетителей не станет и выручки. С чего тогда отстегивать? Но все равно обидно. Сафрон хотел, чтобы во время его визитов кабак пустел. Может, когда-нибудь так и будет. А пока приходится терпеть всяких калдырей
Да нет. У них же там Кокошу завалили. Ската подозревают
И что?
Мент к нему вчера приходил. Ну, на «четверку». Говорят, прямо в подвал и зашел.
Мент? Или менты?
Мент. Один.
В подвал?.. Он что, самоубийца?
Ската избил.
Ската?! Избил?!.. У него в подвале? Кто тебе такую дичь прогнал, Гонщик? засмеялся Сафрон. Уж он-то точно знал, насколько можно верить этому балаболу.
Жук своей телке прогнал, а она с моей сестрой в одной шараге
А Жуку можно верить?
Ну, он в зюзю вчера был
Значит, нельзя.
Ну, не знаю, с обидой глянул на него Гонщик. За что купил
За что ты купил? У тебя «бабки» есть?
Ну-у
Только трепаться умеешь.
Да ну тебя! психанул Гонщик. Реально мент был. И Ската вырубил. Забились они, кто кого вырубит. Сначала Скат ударил, а потом мент Там все по чесноку было.
И мент вырубил Ската?
Здоровый мент.
И Жук об этом растрепал?
Ну.
Я любого урою, кто про меня так сольет.
Это же хорошо, что у Ската фуфло всякое в команде
Фуфло не фуфло, а в команде в раздумье проговорил Сафрон. Надо пулю запустить, что Жук на Ската пролил Кокошу же они за что-то грохнули?
И Жука могут грохнуть, кивнул Ступор.
Бей своих, чтоб чужие боялись, осклабился Сафрон.
Ну да.
Пусть менты их дальше прессуют А мы пока барахолку возьмем.
Ты это серьезно?
А ты думаешь, Скат к нам на разбор со стволами подъедет?
Со стволами.
А менты?
Класть он на них хотел!
Понты это. Для своих.
Гонщик поднялся, вышел из зала, но тут же вбежал обратно. Нахохленный, встревоженный, движения быстрые, энергичные.
Менты там! с ходу выложил он.
Сафрон напрягся, даже привстал на стуле. Так вдруг захотелось заорать: «Шухер!». Но сдержал предательский порыв.
И что?
Да нет Просто тот самый мент
Какой тот самый?
Ну, который Ската вырубил.
В кабак вошел рослый парень с широким лицом и высокими скулами. Тяжелые надбровья, крепкий нос, чугунный подбородок. Взгляд пронзительный, цепкий. С ним был второй, но попроще, двигался неуверенно, терялся в толпе. Вроде бы высокий, не хилый, а невзрачный. Зато первый парень пер как танк. Не останавливаясь, он окинул взглядом зал, зацепился за Сафрона, вонзился в него и стремительно направился к его столику. Подошел, сел на свободный стул. И вдруг стал спокойным, смирным как тихоня, следователь в районной прокуратуре.
Ты Сафрон?
Ну, допустим.
А ты кто? Степан посмотрел на Ступора. И не просто посмотрел, а навалился на него взглядом.
Никто.
Тогда свободен!
А ты кто такой?