Кара согласился с ним, спросив, однако:
Вы действительно боитесь покушения?
В глазах Хубера, устремленных в пространство, мелькнул страх.
Браун неглупый человек, задумчиво проговорил он. Вы ведь знаете, что он приказал мне вернуться домой. Я не выполнил его приказа. Если до этого он еще мог сомневаться относительно моих намерений, то теперь ему совершенно ясно, к чему я готовлюсь. Браун, господа, не любит шутить.
Когда бы вы хотели уехать? спросил Кара.
Не знаю Когда из Праги вылетает ближайший самолет?
Я тоже не могу сейчас сказать этого, заметил Кара.
«Не преступил ли я пределы своих полномочий? озабоченно подумал он. Может быть, не следовало так определенно обещать ему?..»
Давайте договоримся так, вслух сказал он. Вы составляете список и передаете его господину Шалго или майору Балинту. Я же немедленно еду в Будапешт и там на месте согласую все эти вопросы. Нам нужно будет позаботиться не только о билете на самолет и дипломатическом паспорте для вас. Надо также заменить номерной знак вашей машины, транзитный талон и водительские права
Простите, прервал его Хубер, если ваш человек будет сопровождать меня до Праги, то, думаю, достаточно будет заменить только номер на машине. На границе он сам оформит все, что необходимо. А машину я так или иначе оставлю в Праге, и ваш человек сможет пригнать ее обратно. Вы, таким образом, останетесь в выгоде, пошутил он. Мне же важно иметь заграничный паспорт и билет на самолет.
Вы правы, согласился Кара. Хорошо бы получить хотя бы одну вашу фотокарточку.
К сожалению, у меня нет с собой ни одной, годной для паспорта. Но вы можете взять фотографию с моего заявления о выдаче визы.
Верно. Так и сделаем.
С кем я должен поддерживать связь во время вашего отсутствия?
С моим другом, Шалго.
Хорошо. Хубер улыбнулся старику, потом снова обратился к полковнику Каре. Я могу звонить ему по вашему прямому телефону?
Разумеется.
На террасу вернулась Лиза. Она положила на стол два ключа.
Это посылает вам Бланка, сказала она Хуберу. Ей необходимо было поехать в Балатонфюред, и она вернется домой только к вечеру. Она просит вас сегодня в виде исключения поужинать в ресторане.
Хубер взял ключи и не спеша убрал их в карман.
А господин профессор не вернулся домой? спросил он.
Он звонил Бланке и сказал, что приедет только завтра утром Так что, если вы не посчитаете это за назойливость, я буду рада пригласить вас к себе на ужин, добавила Лиза.
Охотно принимаю ваше приглашение, мадам, сказал Хубер, вставая, но, право, мне как-то неудобно
Что ж тут неудобного? Это приглашение от души.
Хубер поклонился.
Мы ужинаем в восемь, сказал Шалго.
Надеюсь, к этому часу я завершу работу Что ж, не будем терять времени. До свидания. Хубер пожал руку полковнику Каре и удалился.
Фельмери уже устал, но он подумал, что если сейчас прервет допрос Гезы Салаи, то это будет серьезным упущением с его стороны. Их беседа затянулась на несколько часов, и в ходе ее лейтенанту показалось, что Салаи постепенно становится все более спокойным. Они переговорили о многом, выяснилось, что у них даже есть общие знакомые.
Время от времени Салаи надолго умолкал, словно припоминая, что еще рассказать лейтенанту. Потом заговорил о Беате. Салаи знал ее с детства. Беата, к сожалению, походила на свою мать, женщину весьма нестрогих правил и далеко не безупречного поведения. Впрочем, и муж ее, господин Кюрти, одного с ней поля ягода.
У него есть любовница? спросил Фельмери.
Да, есть. Уже несколько лет. В голосе инженера чувствовалась горечь. Он тяжело вздохнул и низко опустил голову. Живем мы как в вонючей луже, тихо проговорил Салаи. Честное слово. Он опять вздохнул, его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. Знаете, кто любовница Кюрти? Моя мать. А хотите знать, сколько лет было Беате, когда она отдалась мне? Четырнадцать с небольшим. И кто толкнул ее ко мне в постель? Ее мать. Да-да, родная мать. А кто самый круглый идиот на земле? Я. Посмотрите на меня повнимательнее, потому что такую глупую скотину вы не увидите даже на Венгерской сельскохозяйственной выставке. За эти дни у меня было вдоволь времени обдумать свою жизнь. И пришел я к такому выводу, что невеста моясамая настоящая уличная девка. А ведь я из-за нее человека хотел убить
Хотели?
Салаи поднял голову. Солнце светило ему прямо в лицо. Он прищурил глаза.
Вот что, лейтенант, надоела мне эта ваша игра. Вам хочется поймать убийцу Меннеля. Это мне понятно. Одно мне непонятно: и чего я откровенничаю с вами? Ведь вы ни одному моему слову не верите. Так что пусть будет так, как вам хочется. Пишите: признаюсь, что я, Геза Салаи, убил Меннеля, этого альфонса. Пишите, пишите!.. Только не забудьте мне подсказать, где и каким образом, я это сделал. И дайте один день, чтобы я мог все это наизусть выучить. Горькая усмешка пробежала по губам Салаи. Но знайте, что Меннеля я не убивал и понятия не имел о том, что он шпион.
А Беата знала?
Беата?.. Салаи махнул рукой. Беате нужна была только постель этого Меннеля. И еще она хотела с его помощью пристроить к делу своего любовника Гнусного мерзавца.
И все же мне непонятнозадумчиво произнес Фельмери. В ваших показаниях много противоречий. Вот вы говорите, что Беатауличная девка, что она изменяла вам с Меннелем. Мало того, два года она путается с Тибором Сючем. И тем не менее вы как бы это сказать держитесь за нее и даже были готовы жениться на ней. Не понимаю я вас!
Вам и не понять этого. Потому что вы не были с ней близки, тихо, явно стыдясь своих слов, ответил Салаи. Были и у меня до нее женщины. Не могу пожаловаться Но Безона совсем другая. Она с ума может свести человека Вам никогда не доводилось курить марихуану? Ну вот, а я пробовал. Так вот, Без посильнее марихуаны может одурманить человека
Откровения Салаи вызвали у Фельмери брезгливость.
Скажите, Салаи, в котором часу Меннель оставил вас на берегу Балатона?
В десять часов.
Вы уверены в этом?
А может, еще и десяти не было.
Куда пошел Меннель?
Салаи положил ногу на ногу и, попросив у лейтенанта сигарету, закурил. Некоторое время он молча смотрел на тлеющий огонек сигареты.
Куда? А к своей машине, наконец сказал он.
Где она стояла?
Если мне память не изменяет, где-то около пристани. Недалеко от мола.
Вы пошли вслед за ним?
До шоссе. Там я остановился, подумав, что бессмысленно преследовать его, потому что у пристани всегда много народу.
И что было дальше?
Салаи вопросительно посмотрел на лейтенанта.
Я не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете?
Выходит, Меннель исчез, растворился в ночи? Что вы видели еще?
Что я видел? снова переспросил Салаи.
Фельмери не понравилось, что Салаи опять начал переспрашивать, задавать ненужные вопросы, желая затянуть время. Интересно, пока они говорили о делах, не связанных с убийством, речь его лилась плавно и говорил он охотно, но стоило приблизиться к существу вопроса, как мышление инженера становилось каким-то замедленным, ему начинала отказывать память, он принимался повторять вопросы.
Простите, лейтенант, у меня неважная память на события. Но сейчас, после вашего вопроса, мне начинает казаться, будто Меннель действительно с кем-то встретился.
Уж не думаете ли вы, что я спрашиваю вас об этом из праздного любопытства? Этот «кто-то» мужчина или женщина?
Женщина.
Фельмери распечатал пачку сигарет. Во рту он уже ощущал горечь от избытка никотинаведь с утра он ничего не ел, а только курил в надежде таким образом заглушить голод. Но сейчас он вынужден был закурить, чтобы скрыть свое волнение.
А ведь до сих пор вы умалчивали об этом, сказал он. Почему? Фельмери вдруг почувствовал, что сейчас последует какой-то очень важный и неожиданный ответ. Но Салаи медлил. Сначала он потер ладонью подбородок, провел указательным пальцем по губе, точно предупреждал кого-то о молчании. И наконец после долгой-долгой паузы нехотя выдавил из себя: